Стал напористым. Его язык вошёл в мой рот.
Он завалил меня на сидение, головой к дверце. Не совсем удобно. Но я вообще перестала что-либо соображать.
Руками обхватила его, попу приподняла, когда он стаскивал с меня джинсы. Сосала жадно его язык.
И поплыла от удовольствия.
От того, что он так хочет, что рычит, сопит и дышит урывками.
Я не отрывалась от поцелуя, и ему не давала отвлечься, уложив руки на его голову и прижимая к себе. Несильно, но он понимал, чего я хочу. А я хотела, чтобы он в этот момент был рядом, не отстранялся.
Рот в рот, губы к губам.
Одна моя нога была закинута на спинку сидения, другая опущена к коврикам.
Мужские пальцы проехались по впалому животу, потом ниже.
Лёгкое прикосновение, а мне казалось, что оно оставляет борозды на моём теле. Невидимый след.
Его настырные пальцы забрались в волосики на лобке. И прикоснулись к складочкам, по которым проехались и чуть приоткрыли.
Для первого раза мне бы и этого развратного действия хватило.
В голове вдруг прозвенел сигнал бедствия.
Я чуть отпрянула, но жёсткие руки меня далеко не пустили.
– Да ты уже вся течёшь, – похотливо шипел Каспер.
«Течешь».
Какое мерзкое слово. Как будто я с*ка какая. Так тошнотворно. Непотребно. Полное растление и бесстыдство.
Стало гадко на душе.
Я хотела начать сопротивляться, но было поздно.
Между ног почувствовала сильнейшее давление. Резкий толчок внутрь твёрдого и казалось гигантского члена.
Я сквозь зубы завыла, изогнувшись назад. Боль была такой, какой описать подруги не могли. Меня просто разорвали на части.
Из глаз хлынули слёзы, я стала ртом хватать воздух.
Дёрнулась, но соскочить не получилось. Каспер навалился на меня и уронил голову над моим плечом.
– Б*ядь, – вырвалось у него.
Он чуть подался назад, сунул пальцы обратно к моему лону. А потом протянул руку к маленькому фонарику, что освещал салон. На его пальцах была кровь.
– Чёрт, – заныл Каспер. – Терпи уже.
И я решила терпеть. Дело сделано, брыкаться нужно было раньше.
Я считала каждую секунду. Первый порыв боли прошёл, оставалось жестокое ощущение вторжения и тяжести внутри.
Он постарался быстро, хотя для меня это время тянулось слишком долго. Избавил меня от своего гнёта, продолжая тяжело дышать над ухом.
На живот брызнула горячая сперма.
Я была свободна.
****
Бодренькая и деловая я была минуты три. Пока вытиралась, предложенными мне влажными салфетками. Надевала трусики и джинсы.
Потом меня накрыло.
Шок и стресс догнали и беспощадно расправились с моей психикой. Накатывали медленно.
Я застегнула ширинку на джинсах, а пуговицу вставить в петлю не смогла. Затряслись руки. Меня кинуло в пот.
Я пыталась расслабиться, но дрожь, пробивающая тело и не уходила.
Каспер накренился ко мне и сам застегнул мою пуговицу.
– Ульяна, о таких вещах предупреждать надо, – тихо сказал он и посмотрел мне в глаза.
Я нервно вытерла слёзы.
Его взгляд потемнел. Был таким обеспокоенным, глубоким и влюблённым, что я сразу же перестала себя жалеть. Всё я правильно сделала. И запал на меня Каспер так же, как я на него.
– Я сказала, мы не любовники с Алексеем, – совсем тихо получилось и отрывисто, потому что задрожали губы и застучали зубы.
– Да, ты вся горишь, – с лёгким испугом прошептал он, прижав меня к себе и поцеловав в лоб.
Я до боли в костяшках ухватилась за его руки. Нужно было напрячься, а потом резко расслабиться. Именно такое упражнение следует делать в стрессовой ситуации, когда находишься на грани. Но мне не помогло.
Каспер открыл дверь и вытолкнул меня на мороз. От задней двери до передней был один шаг, но за мгновения, проведённые на лютом морозе, я продрогла до костей, и садил меня Каспер оцепеневшую. Сразу включил кондиционер на самый горячий обдув.
– Сейчас в больницу отвезу, – предупредил он, садясь за руль. Спешно выезжал на трассу. Сам себе добавил, – я мудак.
– Не надо в больницу, – отчеканила я сквозь стучащие зубы. Обхватила себя руками и продолжала впадать в истерику.
Неизвестно, что способствовало такому состоянию: похищение, угроза жизни, первый секс или глоток алкоголя. А может всё вместе. Стечение обстоятельств.
Я закрыла глаза, а когда открыла, на них была пелена.
Угнетённость внутри вернула меня в этот проклятый сон, где я качалась над пропастью.
Момент смертельной опасности. Я падала в пропасть, в панике цеплялась руками за тонкие верёвки качели. Но не хватало сил удержаться.
Мне казалось, что жизнь моя закончилась. Вот так вот глупо, всё подошло к концу, толком не успев начаться. И в этот момент почему-то было жалко именно незаконченной учёбы.
А я хотела жить!
Боролась, старалась на этих ужасных качелях, хоть как-то удержаться. Ладони верёвка резала и жгла, и я сорвалась вниз. Закричала со всего горла.
Я почти не слушала Каспера, и ничего не видела.
В панике, мозг пытался найти опору, спасение.
И ничего более крепкого в моей жизни не было, чем Алексей Фролов. Он та скала, с которой я падала.
Мне всё равно, как он жил и сейчас живёт. Пусть говорят о нём, что хотят. Я его видела совершенно другим. Он был для меня отцом.
