Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Кажется, это знала и я.
— Капитан, вы готовы? — обратился ко мне генерал. И в ответ на мой вопросительный взгляд, пояснил: — Ужин в замке лорда Виантери.
— А, — я с трудом вспомнила, о чем речь, кивнула и вдруг неожиданно попросила, — вам не составит труда пригласить полковника Акиро с нами?
И плевать, как все это выглядит со стороны.
Генерал… при всех отказывать не стал.
Мои вещи перенесли в другую комнату, в которой сразу принялись устанавливать решетку на окна, а алое платье я так и не стала ни брать, ни надевать… оно где-то там среди обломков и осталось.
***
Спустя минут двадцать я сидела во флайте, нервно постукивая пальцами по подлокотнику, и наблюдая, как ко мне идут абсолютно безразличный ко всему Чи, и с интересом поглядывающий на него генерал Энекс.
И странное дело, мне вдруг безумно не понравилось, как генерал на него смотрел! Абсолютно просто. Просто я точно знала, кого предпочитает генерал, и я в число его предпочтений не входила точно, как и все остальные женщины. И, казалось бы — с чего я психую? Но нервы явно были на пределе.
Потом открылась дверь, во флайт забрался генерал, сел на сиденье напротив, настороженно глянув на меня и… и восхищенно на вошедшего следом Чи и…
Я, кажется, к гейшам меньше ревновала, да что со мной вообще?!
Мы взлетели.
Я, о чем-то безумолку болтающий генерал Энекс, и с ледяной яростью взирающий на меня Адзауро.
А затем, Чи нанес быстрый удар в шею, и генерал обмяк на сиденье.
Еще движение, и между нами и водителем опустилась стеклянная перегородка, изолируя от свидетеля.
И в напряженной тишине флайта, раздался холодный голос Чи:
— Скучала?
Я не знала, что ответить. Хотелось сказать правду. Хотелось просто обнять, наплевав на все, хотелось…
— А впрочем, плевать, — Адзауро отвернулся и посмотрел в окно.
Мне казалось, под его ледяным взглядом, на стекле флайта сейчас поползет холодная изморозь, и я была бы рада, случись это – возможно тогда, я бы не стала спрашивать себя снова и снова, почему мне так холодно. Так пусто и холодно.
— Что здесь происходит? — перейдя на яторийский, спросил он.
Я молча достала две глушилки, активировала.
Секундное воспоминание обо всех выключенных камерах и хакерских навыках полковника Стейтона, и помимо глушилок, а активировала звуковую дорожку на своем сейре.
А потом вдруг поняла — выбор был неудачным. Запись с Ятори, запись ночного яторийского леса, в котором поют соловьи и цикады, в котором снуют асины клана Синар, в котором на высоком дереве в объятиях Адзауро медленно сгораю я…
— Прости, — извинилась нервно, даже не осознавая этого, и быстро переключила на шум океана.
Когда возвращала сейр на место, ощутила взгляд Чи на себе – его темные глаза яростью мерцали, и это было самое жуткое, и в месте с тем самое завораживающее, что я когда-либо видела в жизни.
— Ты так на меня смотришь, — он откинулся на спинку кресла, с пренебрежением и даже презрением взирая на меня. И вдруг произнес, пристально глядя на меня: — Судя по перехваченным мной сообщениям Исинхая, ты очень хочешь, чтобы я покинул Илонес.
«Сообщениям Исинхая» — я повторила эту фразу про себя трижды, прежде чем поняла – речь идет именно о сообщениях шефа. Видимо тех, которые он рассылал подконтрольным ведомствам, людям, и даже пиратам, то есть не о моих… слава нестабильной плазме.
— И? — поторопил с ответом Адзауро.
— Да, — тихо ответила, не в силах перестать смотреть в его глаза, — хочу.
Я понимала, что сегодня он спас меня, если не мою жизнь, то меня, и в то же время — я отчетливо осознавала, что едва ли что-либо сейчас сделает меня столь же счастливой, как отлет Адзауро. В данный конкретный момент, увидеть, как он улетает с этой проклятой планеты, действительно было моим единственным желанием.
— Надо же, ты, кажется, не лжешь… — язвительно протянул он, и убийственно добавил, — впрочем, с тобой никогда нельзя быть в этом уверенным.
И вдруг, резко подавшись ко мне, он вкрадчивым, пугающе вкрадчивым тоном произнес:
— Скажи, Кей, что ты видишь, глядя на себя в зеркало?
Наверное, для него все это было игрой, игрой в месть, которую так ценят на Ятори, превратив почти в культ, а для меня… каждое из его слов выворачивало душу наизнанку, рвало сердце на части, ломало меня на куски, только почему-то было такое ощущение, что я сама ломаю стекло своего спокойствия, раня руки, измазавшись кровью, уничтожая все чувства, что еще оставались во мне.
— Ложь, Чи, — очень тихо ответила ему, — я вижу там ложь.
Он вновь откинулся на спинку кресла, окатив ледяным презрением так, словно вылил ведро воды с острым расколотым льдом… или жидкого азота, я даже не знала, что больнее. Но было больно. И я не могла понять, что со мной. Что творится с моим собственным рассудком, что это за извращение моего сознания, заставляющее воспринимать каждое слово Адзауро, каждое его движение так остро, словно он режет меня лезвием бритвы. И вроде в первое мгновение не больно, но затем выступает кровь, и приходит боль… И какая-то часть сознания протестует, видимо гордость, боже, во мне оказывается, еще осталась гордость, и она протестует, заставляет сопротивляться, словно пытается остановить кровь… Но слишком много ран, слишком много крови, слишком много боли и я теряюсь в ней, я теряю в ней себя, я теряю в ней все…
— Улетай, — прошептала, все так же не в силах оторвать взгляда от его мерцающих ледяной ненавистью глаз, — пожалуйста.
Адзауро усмехнулся. Улыбка монстра на божественно идеальном лице, и ядовито поинтересовался:
— А что мне за это будет, Кей? Что ты готова мне отдать за то, чтобы я оставил тебя в покое, не растоптав твою гордость, честь, самоуважение и положение в обществе?! — на последних словах его голос перешел почти в рык.
И я отчетливо поняла, что есть пропасть, которую преодолеть невозможно. Наверное, я понимала это всегда, просто сейчас… даже понимать оказалось слишком больно.
И вдруг как удар под дых, холодный вопрос:
— Ты любишь его, Кей?
Я вздрогнула, непонимающе глядя на Адзауро. Он усмехнулся и пояснил:
— Нет, я не об этом куске дерьма, — он даже взглядом не стал указывать на генерала, — я о том, ради кого ты согласилась лечь даже вот под этот кусок дерьма, — и красивые губы исказила усмешка, острием бритвы резанувшая по моим и так оголенным нервам.
Наверное, мне стоило сказать, что указанный «кусок» имеет предпочтения иного характера, и вряд ли согласился бы на интим, даже если бы я его оседлала, не говоря уже о том, чтобы под него лечь, но вопрос был… был глубже. Адзауро в принципе умел задавать правильные вопросы.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
