Кино. Затерянный мир
«Матильда». «…И сердце биться перестало»
Когда я посмотрел этот фильм, у меня возникло одно желание: срочно пересмотреть «Летят журавли», «Апокалипсис сегодня», снова увидеть те ленты, благодаря которым я заболел кино, из-за которых я в него влюбился по уши. Потому что то, что я увидел, показало мне голую и горькую правду: российское кино сегодня балансирует на грани катастрофы. Оно подошло к самому краю, за которым – адовы глубины пошлости, бескультурья и профанации.
Я посмотрел «Матильду».
Любому режиссеру, в том числе и мне, стоит помнить, что случаи, когда звезды на небе сходятся – встречаются творческие личности, талантливые люди, идеи которых понятны и созвучны, они работают вместе, и происходит чудо нового творения, – такие случаи происходят нечасто. Бывают неудачи. Они случаются у всякого. По моему мнению, так произошло с «Матильдой».
Что снимал Алексей Учитель? Драму? Фэнтези? Мелодраму? Историческое кино? Внутри фильма персонажи существуют каждый в своем жанре: Данила Козловский изображает триллер, Евгений Миронов – комедию, а актеру, приглашенному на роль Николая, видимо, сказали, что нужна мелодрама, и потому на протяжении всего фильма у него мокрые глаза. И если прекрасный Миронов что-то играет, то про остальных это сказать никак нельзя – они изображают. У них получаются в лучшем случае типажи, а не живые персонажи. И зачем было приглашать в этот фильм зарубежных актеров – для меня загадка.
Затем: какая идея легла в основу фильма? О чем это кино? Не нахожу ответа. После увиденного у меня возник один, главный вопрос: зачем? Зачем было снимать этот фильм? Зачем было нужно государству поддерживать эту картину двадцатью пятью миллионами долларов? Какие политические или пропагандистские, или воспитательные цели оно, государство, преследовало? Я понимаю, когда государство тратит деньги на создание фильмов про космос, хоккей и т. д. Это нормально – гордиться своими достижениями. Художественную ценность этих проектов сейчас не обсуждаю – просто понимаю, зачем нужны такие фильмы.
Может быть, правы те конспирологи, которые предрекают в скором времени реставрацию в России монархии, – и тогда можно предположить, что таким способом народ начинают готовить к новым политическим реалиям? Но любой здравомыслящий человек, посмотрев фильм «Матильда», сделает единственно возможный вывод: монархия – удел развратных вырожденцев, полный тупик, выхода из которого нет; впереди – революция. Это – цель?
Может, это патриотическое кино? Авторы в своих интервью произнесли много пафосных слов, намекая, что фильм – о высоком: Успенский собор, Кремль, Ходынское поле, царские дворцы, сцена Мариинского театра – в этих местах, мол, бьется сердце России. Тогда, простите, я что-то пропустил. Я не увидел в фильме ни единой идеи, ни поступка, ничего, чем я мог бы гордиться как гражданин. А места – ну, что места: в Кремле после 1917 года такие субъекты поселились, что – будь здоров, до сих пор стыдно вспоминать. Мне показывают персонажа с бородой, в мундире, похожего на последнего русского императора, и я вижу, что это похотливый человек, патологический потаскун, который волочит к себе в спальню балерину, едва только та на сцене случайно (?) оголила грудь. Сразу же – в койку. Это даже не страсть. Это просто животное желание. Николай вскакивает, издавая нечленораздельный звук. И «сердце России» забилось учащенно, да.
Сама Кшесинская в реальной жизни была нерядовая женщина – красавица, авантюристка и интриганка, умная и талантливая, обладавшая даром влиять на людей. Но в фильме все просто: она шлюха, предназначенная для лиц определенного круга. И хотя даже шлюху можно сыграть интересно, приглашенная иностранная актриса не играет ничего.
Будущую императрицу Александру Федоровну, неглупую, прекрасно образованную, с хорошим воспитанием женщину превратили в тупую немку, полную дуру с пустым взглядом – как будто вклеенную сюда из какого-то другого, комедийного фильма.
Персонаж Данилы Козловского – психически нездоровый человек, которого назвали «графом Воронцовым». Граф он или не граф – не знаю. Но когда он запросто врывается в личные апартаменты императора (?!) и с ходу бьет императора в лицо (?!!), у меня ощущение, что такое понятие, как бытовая правда, в концепции фильма просто отсутствовало. Почему «граф Воронцов» так поступает – Бог его знает, нам не рассказали. О том, что русские дворяне друг друга (не говоря уже об особах императорской крови) не могли ударить ни при каких обстоятельствах, речь не идет: мужики бабу не поделили, понимать надо. До 1917 года еще далеко, но «киноцарь» и «кинограф» ведут себя как председатель домкома и дворник, между которыми разрывается любвеобильная Дунька-повариха из рабочей столовой.
Граф хватает Кшесинскую, они пытаются спастись на плоту. На плоту! Просто схватить беглецов – слишком простая задача для преследователей. Плот поджигают. Но граф остается верен – нет, не Кшесинской – себе: стоя в пламени, он продолжает хватать ее за грудь, видимо, руководствуясь простым и понятным желанием: «А, гори оно все синим пламенем! Хоть за бабу подержаться перед смертью».
Плот взрывается (!), Воронцов погибает. Кшесинская остается в живых, ведь впереди – коронация, и циничная авантюристка просто обязана испортить торжественную церемонию. То, что на самом деле ее и близко не подпустили ко дворцу, – не проблема для авторов: балерина появляется на коронации, да еще как появляется! Классика: распахиваются двери собора – и врывается она, вся в белом. Почему-то ее не замечают (а она-то так старалась!). Но потом лазутчицу обнаруживают, и начинается беготня в духе «Кода да Винчи»: за балериной гоняются по всему собору. Наконец она оказывается на хорах, откуда – посреди коронации – романтически восклицает: «Ники!..» Окрик долетает до уха Николая – и он грохается в обморок. Чудо что за начало правления.
Без двух минут император лежит без сознания посреди Успенского собора. Вокруг – сотни, тысячи людей. А Ники лежит. Высвободившееся время он тратит с пользой: он фантазирует, как подбегает к Кшесинской, целует ее, обнимает… Но все хорошее когда-нибудь заканчивается: обморок проходит, и надо вставать, чтобы принять корону Российской империи. За все это время ни единой душе в голову не приходит помочь государю. Ну, упал в обморок, очухался, встал – и слава Богу, продолжим. Ники демонстрирует качества, которые выдают в нем незаурядный характер и силу воли: сам поднимает корону, сам водружает себе на голову. Историческое кино?..
Вообще, император России – на секундочку, самого могущественного государства мира на тот момент – в фильме существует вне всякого контекста. Он как будто в вакууме. Вокруг него нет ни адъютантов, ни слуг – никого, никакого окружения. Он просто перемещается по экрану. Единственный момент, когда контекст появляется, – сцена, где Николай стреляет по воронам из ружья. Кто постарше – сразу вспомнит знаменитую сцену из великой «Агонии» Элема Климова. Вот тебе и контекст. Но ту сцену руководство «Мосфильма» распорядилось вставить в фильм, так как у режиссера получался слишком хороший царь. А сейчас она зачем понадобилась?
