Гарда затихает.
И я тоже задумываюсь. Вот, значит, какой была любимая история здешней Илоны. Что же за подсказка спрятана в ней?
Чай в наших с Гардой чашках давно остыл, а за окном успели сгуститься сумерки.
Ставлю чашку на столик, подхожу к окну, откидываю занавеску и смотрю вниз. Там — суета: разъезжаются женихи. На крыльце король и королева — провожают. Юлия Атомикская сейчас великолепна: алый бархат платья обливает её точёную фигуру, заходящее солнце вплетает пурпурные пряди в золото волос. Словно почувствовав мой взгляд, она вскидывает голову и, поняв, кто за ней наблюдает, улыбается — торжествующе и недобро.
Отшатываюсь от окна.
Сердце опять начинает бешено колотиться.
Гарда шумно поднимается из-за стола, задевает чашки, одна из них, покружившись на краю, падает и разбивается. Черепки ловят отсветы заката, как капельки крови…
Гарда всплёскивает руками, кидается собирать осколки:
— Это на счастье, госпожа, на счастье! — бормочет она, но, похоже, сама не верит своим словам.
Я тоже никогда не верила в эту примету, считала её глупой. В моём случае она всегда сбывалась наоборот.
Гарда собирает черепки в подол и смотрит на меня виновато:
— Вы увидели там что-то, да, госпожа? Вас оно напугало?
Мотаю головой.
— Не оно, она. Королева. Заметила меня… Кажется, она очень мной недовольна.
— Ещё бы, — немного ворчливо отзывается Гарда, — вы порушили все её планы. Королева такого не прощает.
Гарда семенит к двери, а мне совсем не хочется, чтобы она уходила. Единственное близкое мне здесь создание. Кажется, захлопнется за ней дверь, и я останусь одна в пустоте, темноте и холоде.
Но она всё же уходит.
Ёжусь, обнимаю себя руками за плечи, бреду к кровати, оглядываю комнату, чтобы хоть как-то отвлечься от тяжёлых мыслей.
О, Гарда пропустила осколок.
Поднимаю, верчу и только теперь соображаю, что чашки были в зелёный горошек. Горошина на осколке выглядит знакомо, будто фото той, что закинула меня сюда.
Горошина… осколки… Бог, собирающий черепки… мудрость вернётся…
Вот она — подсказка! Я должна найти горошину, и тогда снова окажусь дома. Пока что у меня только один осколок, один пазл — принцесса из башни и её судьба. Надо узнать больше, чтобы собрать всю картину. А как выполняют такие квесты? Верно, двигаются из точки «А» в точку «Б», а не сидят на месте.
Значит, пора валить из этого дворца. Всё, с меня хватит. Сказочке конец.
Буду возвращаться.
И для начала не мешало бы разработать план…
Но в Сказочной стране человек предполагает, а королевская чета — располагает. Только собираюсь продумать план побега, как открывается дверь и нарисовывается важная полноватая дама в бледно-зелёных с серебром одеждах.
— Ваш батюшка, король Андрес, великий и славный правитель Северной Атомики, желает видеть вас.
Что-то новенькое! Решили сделать ход королём? Ну что ж, посмотрим, как у вас это получиться.
Я благодарю за приглашение, разглаживаю платье, поправляю причёску и направляюсь следом за дамой.
Меня принимают в комнате, похожей на гостиную. Она куда меньше и уютнее всех тех залов, которые мне доводилось видеть до сих пор. Судя по всему, королю с королевой нравится проводить здесь время.
Королева, сама невинность, сидит у окна. На коленях у неё пяльцы, а рядом — корзинка с цветным шёлком. Гордая и суровая Юлия Атомикская занята таким простым и очень женственным делом, как вышивание.
Нынче на её голове нет короны, а платье можно назвать безыскусным. В отблесках свечей её золотистые волосы кажутся ореолом, а сама королева — сущим ангелом.
Король же расположился в кресле с высокой спинкой и поигрывает серебряным бокалом. Возле правителя Атомики — небольшой столик с кувшином вина и закусками.
Однако мне король не предлагает ни сесть, ни выпить.
Он вскидывает на меня взгляд, и, кажется, вот-вот прожжёт во мне дыру. Сейчас его лицо серьёзно и надменно. В этом мужчине и следа не осталось от того подкаблучника, которого я видела накануне. Настоящий правитель, живущий по принципу трёх «С» — суровый, строгий, справедливый.
— Ты знаешь, — говорит он, даже не поздоровавшись, — как в Сказочной стране поступают с капризными принцессами, что перебирают женихами?
Холодею, потому что догадываюсь, но вру:
— Нет, Ваше Величество.
— Что ж, — совсем без раздражения, всё так же спокойно покручивая кубок, произносит король, — я напомню. Строптивиц обычно выдают замуж за первого встречного. Быстро сбивает спесь.
— Нет! Нет, вы не сделаете этого со мной! — Я мотаю головой и пячусь к двери.
Король тихо усмехается и оборачивается к королеве:
— Скажите, моя дорогая, — его голос так и сочится елеем, — есть хоть одна причина, чтобы мы не стали отдавать замуж за первого встречного нашу зарвавшуюся дочь?
Королева откладывает рукоделье, ангельски улыбается королю и произносит певуче, нежно:
— Я не вижу ни одной причины, мой король.
— Помните, моя дорогая, как пару дней ко двору приехал некий гончар?
Венценосные особы продолжают беседовать так, будто меня здесь нет.
— О, да, мой король, — чуть усмехается королева. — Все ещё потешались над тем, какие дрянные у него горшки и кувшины. Кажется, ваш первый дворецкий их все расколотил.
— Так и было, — отвечает король. — Бедняга-гончар даже запил с горя. Его как раз нашли на конюшне и собирались выдворить, когда мне вспомнился наш милый матримониальный обычай. Как вы считаете, моя королева, нищий гончар — подходящая партия для нашей дочери?
— Более чем, мой король, — с мягкой улыбкой отвечает ему супруга и возвращается к вышиванию.
— Тогда, пожалуй, дело можно считать решённым…
— Нет! — бормочу я, обхватывая голову руками. — Только не это! Нет!
Но король не слушает меня, он берёт серебряный колокольчик и звонит. На звон прибегает детина в зелёном камзоле и напудренном парике.
— А вот и мой расторопный первый дворецкий, господин Тотле, — говорит правитель Северной Атомики, указывая на детину. Тот расшаркивается и едва ли не стелиться по полу.
— Уважаемый Тотле, — продолжает между тем король, — приведите гончара.
Первый дворецкий опять раскланивается и исчезает за дверью.
А я поворачиваюсь к королю:
— Пожалуйста, не делайте этого! Я всего лишь хочу найти способ вернуться домой. Ну, хотите, я найду вашего сына и поговорю с ним? Пожалуйста.
