— Алло, это сторож. Что передать?
Голос показался мне знакомым — мягкий,вежливый, с несколько странной манерой выговаривать слова, но сначала я не могвспомнить, где слышал его.
— Извините, пожалуйста, за беспокойство,но мне очень нужно поговорить с мистером Лэмом из агентства «Кул и Лэм». Есливы здесь работаете, не могли бы вы сказать, где его найти?
— Кто его спрашивает?
— Мне бы не хотелось называть себя.Может, вы все-таки скажете, как найти мистера Лэма?
— Сначала представьтесь.
— Это невозможно, милейший. У меня кмистеру Лэму конфиденциальное дело.
Тут я, наконец, понял, что звонит ПитерДжеррет.
— Секундочку, — сказал я. —Кто-то пришел. Может, это мистер Лэм… Добрый вечер, мистер Лэм. Вас к телефону.По важному делу. — После небольшой паузы я заключил все так же хрипло: —Подождите, пожалуйста, сейчас он подойдет.
Затем положил трубку на стол, прошелся покабинету так, чтобы шаги были слышны на другом конце провода, вернулся ктелефону и своим обычным голосом произнес:
— Алло, я вас слушаю.
Здравствуйте, мистер Лэм, это Питер Джеррет.
— Здравствуйте.
— Мне очень понравилось, как вы отвечалина вопросы сержанта Бьюды. Вы настоящий профессионал.
— Спасибо.
— Вы читали газеты?
— Да.
— Могу сообщить имя одного из владельцевподвески.
— Кто же это?
— Некая Филлис Фейбенс.
— Ее адрес?
— Квартиры Крествелла на Девятой улице. Уменя нет под рукой номера ее телефона, но, думаю, это легко выяснить.
— Конечно, конечно.
— Полагаю, вас заинтересовала мояинформация.
— Спасибо.
— Вы говорите так, будто это вам глубокобезразлично.
— Так оно и есть, — ответил я бодрымголосом. — Я уже закончил свою работу и получил гонорар. Никакие подвескименя больше не интересуют. Еще раз благодарю за внимание.
— Мне кажется, — не успокаивалсяДжеррет, — надо во всем этом хорошенько разобраться.
— Что ж, позвоните Бьюде.
— Нет-нет, что вы. После всегослучившегося я пришел к выводу, что в полицию надо обращаться в последнююочередь.
— Но почему?
— Они способны только все окончательнозапутать. Послушайте, Лэм, — Джеррет заговорил очень быстро, — вашклиент поручил вам дело, связанное с этой подвеской…
— Извините, но я уже выполнил егопоручение.
— Я почти уверен, что он не отстанет отвас. На вашем месте я воспользовался бы сообщенной мною информацией.
— Благодарю вас.
Он, немного помолчав, буркнул: «Не зачто», — и повесил трубку.
Я выскочил из кабинета, сел в машину ипомчался на Девятую улицу. На табличке у входа в дом Крествелла значилось, чтоФиллис Фейбенс занимает квартиру 328. Я нажал кнопку — замок тотчас открылся.
Я вошел в подъезд, поднялся на лифте на третийэтаж, нашел квартиру 328 и постучал.
— Кто там? — раздался за дверьюженский голос.
— Моя фамилия Лэм. Мы с вами не знакомы.Дверь слегка приоткрылась. Хозяйка, очевидно, не очень-то доверяла незнакомыммолодым людям и предусмотрительно набросила цепочку.
Я мгновенно протянул в щель удостоверение.
— Добрый вечер. Моя фамилия Лэм. Ячастный детектив. Разыскиваю одно ювелирное украшение. Может быть, вы еговидели. Разрешите войти?
Она пристально посмотрела на меня, рассмеяласьи, сняв цепочку, широко распахнула дверь.
— Конечно. Человек, который сразупредъявил документы… — Она запнулась, не находя нужных слов.
— Не внушает опасений?
— Да. Я хотела сказать, что с такимчеловеком чувствуешь себя в полной безопасности. Заходите, пожалуйста.
У нее была очень хорошая квартира — хотьмаленькая, но уютная, чистая.
— Садитесь. — Филлис указала настул. Я подождал, пока сядет она.
— Вы читали последние вечерниегазеты? — спросил я.
— Нет.
— Дело в том, что я пытаюсь найти следыодной подвески. Мне сказали, что вы можете помочь в этом.
— Кто сказал? — спросила она слюбопытством.
— К сожалению, детектив не обо всем имеетправо говорить.
Мгновение помолчав, она сказала:
— Ну что ж, попробую вам помочь.
Я вынул из кармана газету, сложенную так, чтоможно было увидеть только снимок подвески.
— Вот эта подвеска. Вы ее виделикогда-нибудь? Филлис внимательно рассмотрела снимок, развернула газету и прочлаподпись под ним, сообщавшую, что подвеску нашли на столе убитого человека ипричем все камни были вынуты из оправы.
Потом она просмотрела всю газетную полосу иузнала имя убитого.
Она была совершенно спокойна: ни вздохов, нималейшего проявления эмоций.
На вид ей было года двадцать четыре. Волнистыебелокурые волосы спадали на плечи. Я обратил внимание на ее рот — ротчувственной и вместе с тем сдержанной женщины. Наверное, в зависимости отситуации ей легко удавалось сменять улыбку строгим выражением лица.
— Так что же вы хотите узнать? —спросила она.
— Вам знакома эта подвеска?
— Кажется, я где-то ее видела. Не моглибы вы подсказать, при каких обстоятельствах это могло быть?
— Я знаю лишь то, что написано в газетах.
— Я не читаю газет. Только сейчаспросмотрела заголовки. Насколько я понимаю, подвеска была найдена в доме, гдепроизошло убийство?
— Да.
— По правде сказать, мистер Лэм, я неуверена, что видела именно» эту подвеску. Дома у нас есть старинные украшения.Большей частью всякое барахло, ничего ценного. Одна из подвесок очень похожа наэту, но с уверенностью сказать не могу. В конце концов, таких подвесок сотни.
— А у вас не было такой?
