– Так вы утверждаете. – Голос Адрехта раздраженно задребезжал. – Как вы могли узнать это наверняка?
Янус обернулся к одному из стоявших рядом с ним солдат, и тот вручил полковнику мешок, который лейтенант Игернгласс снял с убитого кочевника. Янус извлек из мешка деревянный ящик со сторонами около фута длиной. Из одного угла торчал небольшой рычажок. Адрехт озадаченно наблюдал за этой сценой, а по толпе снова прокатился шепоток. И стих, едва полковник начал говорить.
– Этот предмет, – сказал он, – был захвачен у десолтайских разведчиков. Устройство и впрямь довольно остроумное. – Янус надавил двумя пальцами на рычажок – и в передней стенке ящика сдвинулась круглая панель. За ней, в глубине, что-то ярко блеснуло. – Внутренность ящика представляет собой круг зеркал, которые собирают весь свет помещенной в середине свечи и направляют его в отверстие. Похоже на прожекторы, какие применяют в театрах, хотя свет более слабый.
С этими словами Янус отпустил рычажок, и панель тотчас вернулась на место.
– Управляя этим устройством, можно создать необычайно яркий направленный луч. В чистом воздухе Десола он будет виден на огромном расстоянии. – Янус оглянулся на солдат. – Рискну предположить, что некоторые из вас, будучи в охранении, наблюдали эти вспышки.
Из толпы донеслись утвердительные возгласы. Адрехт нахмурился.
– Остроумный трюк, – проговорил он, – но…
– Пока что ничего особенно остроумного, – небрежно отозвался Янус, отдав ящик солдату. – Подобные приборы используются во многих случаях – к примеру, в ночное время на судах. Обычно с их помощью передается скромный набор заранее условленных сигналов. Одна вспышка – просьба подойти, две – одобрение, четыре – признаки непогоды и так далее. Наши десолтайские друзья явно пошли гораздо дальше. Они создали настоящий световой язык, посредством которого можно передать любые необходимые для них сведения. Более того, они довели до совершенства процесс повторения этих сигналов между постами, так что эти сведения передаются на огромные расстояния практически со скоростью света.
Маркус медленно кивнул. Простого сигнала может быть достаточно для начала согласованной атаки, но, чтобы действовать соответственно изменившимся условиям, нужно нечто большее. Это многое объясняет.
– Этот прибор, – продолжал Янус, – секретное оружие кочевников, и неудивительно, что они всецело полагаются на него. Они убеждены, что сообщения, передаваемые таким образом, невозможно перехватить, поскольку придуманный ими световой язык – тайна, которой они ни с кем не делятся. Они ошибаются. Имея достаточное количество перехваченных сообщений и зная действия, которые последовали за ними, достаточно умный человек способен изучить этот язык самостоятельно.
Адрехт побледнел:
– И вы утверждаете, что изучили его?
Янус скромно пожал плечами:
– Я умный человек.
Тишина наступала постепенно. Один за другим люди в толпе прекращали переговариваться с соседями или кричать друг на друга и затихали, ожидая, чем все обернется. Янус невозмутимо разглядывал Адрехта, который воззрился на него с безнадежным отчаянием загнанного в угол зверя.
Маркус наблюдал за толпой. Он сомневался, что хотя бы один солдат из сотни понял объяснения Януса, даже в первых рядах, где хорошо было слышно каждое его слово. И однако же они видели, что Адрехт сдает позиции. Маркус чувствовал, как заколебались чаши незримых весов.
– Я вам не верю! – выпалил Адрехт. Его голос сорвался на визг. – Вы блефуете!
– Я могу показать вам записи, – дружелюбно ответил Янус. – Впрочем, должен признать, что конечные расчеты я проделал в голове, пока сидел под стражей. Вы оказали мне неоценимую услугу. Тишина великолепно помогает сосредоточиться.
– Заткнитесь! – рявкнул Адрехт. – Вы завели нас сюда и готовы скорее послать нас на смерть, чем взвалить на себя вину! – Он развернулся к толпе. – Неужели вы не понимаете? Он погубит нас всех, только бы не признавать своих ошибок!
На лице Януса появилось озадаченное выражение. В толпе снова зашептались, удачный момент неотвратимо ускользал. Маркус шагнул вперед.
– До побережья нам не добраться! – произнес он так громко, чтобы его слышали все. – А если и добраться, то не всем. И что будет с теми, кто уцелеет? Неужели десолтай так просто дадут нам уйти?
– Это наш единственный шанс! – прошипел Адрехт. – Единственный!
Маркус смерил взглядом друга, закипая от злости. В глазах у него потемнело от острого желания врезать Адрехту по физиономии – прямо здесь, на глазах у всех. «После всего, что я для него сделал! После того, как я ради него едва не подал в отставку! После того, как я ради него уехал в Хандар!»
И все же из этой злости причудливым образом пробивался жалкий росток сострадания. Маркус знал Адрехта, знал, пожалуй, как никого другого в жизни. Он способен был шаг за шагом проследить все решения, которые привели командира четвертого батальона к его нынешним поступкам. Усилием воли Маркус заставил себя не смотреть на пустой левый рукав Адрехта. «Повел бы я себя так же, если бы оказался на его месте?»
– Почему, Маркус? – прошептал Адрехт. – За что? Я всегда мог рассчитывать на твою поддержку…
Маркус скрипнул зубами:
– Я как раз хотел спросить то же самое у тебя. – Он отступил на шаг и повысил голос до крика: – Если полковник предлагает нам вдобавок надрать задницу десолтаям, я первый пойду за ним куда угодно!
Адрехт ожег его уничтожающим взглядом, но смолчал. Маркус оглянулся туда, где стояли Мор и Вал, встретился глазами с одним, затем с другим.
Первым не выдержал Мор. Он шагнул вперед и, к изумлению Маркуса, встал рядом с ним.
– Черт подери! – прорычал он. – Я готов хоть неделю идти без капли воды, если мне скажут, что в конце пути мы вздернем этого стального подонка!
Вал согласно кивнул.
– Сдается мне, – сказал он, обращаясь к Адрехту, – что полковник кто угодно, только не сумасшедший. Он принял здравое решение, опираясь на доступные ему сведения. Думаю, у тебя нет оснований объявлять его недееспособным.
– Но… – начал Адрехт.
Впрочем, было уже поздно. Чаши незримых весов сместились, толпа разразилась ликующими криками. Даже солдаты второй роты примкнули к ликованию и, опустив мушкеты, помогали подняться рядовым седьмой. Что бы ни пытался высказать Адрехт, слова его безнадежно тонули в этом шуме, и в конце концов он смолк, стискивая правой рукой культю левой и с ненавистью глядя на полковника.
– Капитан, – проговорил Янус едва различимо в радостном галдеже толпы, – не будете ли вы так любезны сопроводить капитана Ростона в мою палатку?
Маркус мрачно усмехнулся:
– Охотно, сэр!
Бумаги. Казалось бы, в пустыне, перед лицом вероятной гибели Маркус мог надеяться, что наконец-то освободится от власти своего личного проклятия. К несчастью, Янус желал, чтобы все было сделано как должно, а это означало – оформить документы на каждого.
