с ним… вы бы ни за что не подумали, что они когда-то были близки. Все выглядело так, будто она вообще никогда к нему ничего не чувствовала.
Между ней и Оуэном была стена. Та, которую, как подозревал Дейн, она воздвигла — может, сознательно, а может и нет, — чтобы защитить себя от боли. И Дейн знал, что она воздвигнет ее между собой и ним, если он уйдет из ее жизни.
Его грудь сжалась, он сделал еще один глоток виски. Дейн вспомнил тот день, когда вернулся домой и обнаружил, что ее там нет… и он подозревал, что, если отпустит ее, то его жизнь будет казаться такой же пустой, как и его дом в тот день.
Виена недолго будет одна. Появится другой мужчина и быстро заявит на нее свои права. Он предложит ей все, что она хотела — брак, детей, гребаную кошку. Дейн знал, что ему это не понравится. Знал, что он возненавидит то, что не предложил ей того же самого. Знал, что он будет сожалеть об этом каждый гребаный день. И осознание этого не оставило ему выбора.
Виена слегка пошевелилась и подняла голову, нахмурившись… как будто почувствовав, что не одна. Заметив его, она моргнула.
— Дейн? — ее голос был хриплым и сонным, отчего его член дернулся.
Да, ее было бы невозможно отпустить.
— Что ты делаешь в моей комнате? Я что, разговаривала во сне? — она сделала паузу, ее плечи слегка напряглись. — Что-то случилось?
Случилось? Ну, все зависит от того, как она отнесется к тому, чтобы стать его женой навсегда. С другой стороны, подумал он, делая еще один глоток из своего стакана, она может поступить умно и убежать.
Дейн не питал иллюзий относительно самого себя. Он знал, что никто не видел в нем хорошего человека. Что еще более важно, Виена знала это. Она знала его лучше, чем кто-либо другой, и понимала, что он не станет другим.
Она, без сомнения, осознавала с каким мужчиной намеревалась провести остаток своей жизни. Дейн не подходил по многим параметрам. Но у него было преимущество перед любым другим мужчиной. Она уже была его женой. Он просто должен был сделать так, чтобы она осталась. Он понятия не имел, как ему это удастся, но он справится. Не было ни малейшего шанса, что он отпустит ее. Ей просто придется смириться с этим.
Сев прямо, она откинула волосы с лица.
— Ладно, ты начинаешь меня пугать. Что случилось?
Теперь, когда решение было принято, то ничего, мать вашу. Он встал, давая понять, что все вот-вот изменится. Он намеревался заявить на нее права единственным способом, который знал.
Он медленно начал пробираться к кровати. Она напряглась, ни разу не отведя от него взгляда, когда он придвигался все ближе и ближе.
Стоя рядом с кроватью, он наблюдал, как она тяжело сглотнула, ее глаза мерцали. Что-то хищное шевельнулось в нем. Он хотел ее такой. Выведенной из равновесия. Неуверенной. Нервной.
Сделав последний глоток виски, он поставил стакан на тумбочку, а затем начал раздеваться. Он не пропустил вспышку паники в ее глазах или то, как напряглись ее соски. И то, и другое только делало его член тверже.
— Дейн, — сказала она тихо, невозмутимо, ее нервы явно были на пределе. — Дейн, ты знаешь, что это плохая идея.
Не для него. Он продолжал раздеваться, остановившись, когда она встала на колени с явным намерением убежать.
— Не двигайся, — приказал он, и она мгновенно замерла. — Хорошая девочка.
Он продолжал сбрасывать одежду, даже когда она подняла руку, чтобы отодвинуться от его.
— Мы договорились, что это не должно повториться. Помнишь?
О, он помнил. И он тогда он был серьезен, потому что знал, что, прикоснувшись к ней еще раз, он заявит на нее свои права навсегда. Он не был готов к этому. Не тогда.
— Серьезно, Дейн… — прервала Виена, когда он спустил штаны и нижнее белье. Она крепко зажмурила глаза. — Тебе правда стоит уйти.
Но он ничего не говорил, пока она не открыла глаза. Глаза, которые опустились на его член, отчего тот дернулся в ответ.
— Иди сюда.
Она вздрогнула.
— Ты правда собираешься закрыть глаза на тот факт, что ты не мыслишь ясно? Потому что я не могу, Дейн. Один из нас должен прислушаться к голосу разума.
Но он к нему и прислушивался.
— Иди сюда, — повторил он.
— Не игнорируй меня. Это серьезно. Ты не должн вести себя так легкомысленно.
— Не собираюсь повторять тебе это снова, малышка. Последний шанс.
Она сжала руки в кулаки.
— Ради всего святого, Дейн, послушай меня. Я не знаю, сколько ты выпил…
Он схватил ее за руки и притянул к себе.
— Почувствуй, как сильно я хочу тебя.
Сжимая ее волосы, он наклонил голову, держа их губы всего в сантиметре друг от друга. Его взгляд скользнул к ее нижней губе, которая сводила его с ума.
— Куда бы мы ни пошли, я ловлю взгляды мужчин, пялящихся на твои губы. И я знаю, что им интересно, каково это — впиться зубами в эту пухлую нижнюю губу — потому что мне хотелось сделать то же самое, когда я впервые увидел тебя. Такая мягкая и податливая, — он прикусил ее губу и легонько потянул. Она ахнула, ее рот открылся ровно настолько, чтобы он мог погрузить в него свой язык.
Он трахал ее рот своим языком. Затем трахнул ее киску своим членом. Сделал каждый сантиметр ее тела своим.
Не успел утихнуть ее последний оргазм, как она заснула. Он улыбнулся и притянул ее ближе. Как правило, он не спал рядом с другими. Но ему хотелось делить постель с Виеной. Не потому, что они не спали в его спальне — его убежище, куда никто не входил, — а потому, что он доверял ей настолько, что мог полностью расслабиться рядом с ней. Отчего он легко засыпал рядом с ней.
Когда он проснулся на следующее утро, она все еще спала. Не желая беспокоить ее,
