Поблизости от головного фрегата собралось командование десанта.
Командир бригады генерал-майор В. П. Трушин, начальник его штаба подполковник В. Ф. Козлов, начальник политотдела подполковник Ю. Ф. Сункович и другие старшие офицеры второго эшелона встречаются с полковником Денисиным, его заместителем Ходером, туда же идут Леонов, Гузненков, командир только что подошедшего отряда десантных судов капитан первого ранга А. Ф. Студеничников.
На большом ящике развернули план города и карту Чхончжина и окрестностей. Наши офицеры и только что подошедшее командование сгрудились вокруг. Леонов и Денисин рассказывают Трушину и офицерам его штаба об обстановке, показывают узлы сопротивления и места, которые противник старается всячески удержать. Трушин говорит, что на его бригаду Военным советом флота возложена задача отбросить противника от города, захватить вражеские рубежи на ближайших к нему подступах и удерживать их до подхода войск Первого Дальневосточного фронта. Тут же Трушин отдает несколько приказаний для передачи находящимся на марше батальонам. Первым делом он требует пробиться к высотам 182,9, 196,3 и 130 на полуострове Комалсандан и вызволить батальон Бараболько, который японцы там блокировали.
Подполковник Сункович говорит, что они знали, сколь трудно сложились дела у десанта первого броска. Бойцы бригады понимали, что судьба разведчиков и автоматчиков зависит от них. Перед выходом бригады из Владивостока во всех ротах солдаты собирались на митинги, повсюду коммунисты и комсомольцы провели свои собрания. Таких горячих собраний никогда до этого в бригаде не бывало. Морские пехотинцы не хотят отставать от своих ушедших вперед товарищей.
— И мы надеемся — и вам об этом вовсе не стесняемся сказать, — не посрамим себя, не запятнаем флотской чести, — расставаясь с разведчиками, закончил начальник политотдела бригады.
Прощаясь с нами, Трушин сказал, что сейчас высадилась первая часть его бригады, в ближайшие часы подойдет следующий эшелон — еще несколько тысяч бойцов, прибудут танки, полевая артиллерия и крупные минометы. Тогда положение японских войск в Чхончжине и вблизи него станет безысходным — либо гибель, либо плен.
Наша миссия по разведке обстановки, захвату и удержанию плацдарма выполнена.
Раненых перенесли на эскортный корабль, там уже развернут походный лазарет, квалифицированные врачи в условиях, совсем отличных от полевых, оперируют, оказывают другую медицинскую помощь.
Собрав оружие и снаряжение в одно место, сбросив с себя лишний груз, с наслаждением расстегнув пояса, а многие даже сняв гимнастерки, бойцы отряда сгрудились в центре причала. Ждем, когда возвратятся наши проводники, посланные показать путь батальонам бригады морской пехоты.
Снова яркий солнечный день. Жаркое солнце сушит наши гимнастерки, пропекает полосатые тельняшки. На бревне присели Денисин и Леонов, а вокруг, обступив их полукольцом, стоят наши матросы. Хоть и не спали несколько ночей, усталость опять забылась, уступив место радости победы. Удачный исход почти двухсуточного боя во вражеском кольце, только что подошедшие крупные десантные силы — все это взволновало людей. Матросы оживленны, громко, перебивая друг друга, разговаривают, размахивают руками, показывают, кто как полз или бежал. Кое-кого утомление все же сморило, и они, выбрав укромное местечко в тени, завалились подремать.
Ждем приказа о возвращении на базу.
Около полудня у причалов военного порта в Чхончжине ошвартовались еще четыре торпедных катера. На них прибыл командующий Южным морским оборонительным районом генерал-лейтенант Сергей Иванович Кабанов со своими ближайшими помощниками. Адмирал Юмашев только что образовал этот новый оборонительный район, в его зону входит все побережье Кореи от советской границы и до Чхончжина, в том числе освобожденные частями флота и 25-й армии Унги, Начжин и Чхончжин. Забегая вперед, следует сказать, что через несколько дней в состав этого района была включена и Вонсанская военно-морская база, после того как десант Тихоокеанского флота пленил находившийся там японский гарнизон.
У нас с генералом Кабановым давнее знакомство. Это опытный военачальник, хорошо знающий особенности боевых действий на приморских участках фронта. В первый период войны с Германией под его командованием была выдержана героическая оборона военно-морской базы на Ханко. (На этом отдаленном полуострове воевал тогда молодой выпускник Ленинградского морского политического училища Иван Гузненков.)
Был Сергей Иванович и командующим Северным оборонительным районом. Там, на Рыбачьем, Кабанов знал каждую нашу операцию. Встречался он с нашими командирами, не однажды беседовал со многими десантниками-североморцами.
Поэтому встретились мы с командующим новым оборонительным районом как со старым знакомым.
Тут же на причале Сергей Иванович сразу начинает входить в курс дел. Денисин и Леонов доложили ему, как был высажен наш десант первого броска, как сводный отряд удержался в городе, не только отразив многократные атаки противника, но и сохранив плацдарм для высадки бригады генерала Трушина. А высадилась бригада спокойно и без потерь. Кабанов подробно интересуется, какое впечатление мы вынесли от боя с японскими солдатами, чем отличаются приемы боя немцев и японцев, расспрашивает о вооружении, о плотности огня, о наших потерях, просит рассказать, осталось ли в городе местное население и как оно отнеслось к десантникам.
После этого генерал Кабанов вызвал к себе майора Бараболько и заставил доложить о действиях его батальона. К тому, что мы знали из переговоров по радио, из беседы с Беспаловым, теперь мы узнали некоторые новые подробности о положении батальона морской пехоты.
Как уже было нам известно, батальон вел тяжелые бои. Однако удалось захватить несколько высот. Около часа дня 14 августа японцы предприняли наступление и нарушили связь между ротами, изолировали их друг от друга. Создалась опасность окружения каждой поодиночке. За сутки боя то одну, то другую роту японцы отрезали от остальных неоднократно. Десантники дрались в окружении. В ночь на пятнадцатое неприятель на некоторое время отрезал штаб батальона от подразделений. Взвод охраны штаба прорвал кольцо окружения, но потерял много убитыми и ранеными. Как раз в это время начали обстрел берега подошедшие корабли. Японцам не удалось захватить штаб.
В своем докладе командованию Бараболько доносил, что батальону очень помогла артиллерийская поддержка стоявших в бухте кораблей, а также действия нашего отряда, когда днем четырнадцатого августа мы отвлекли часть неприятельских сил в юго-западную часть города. За сутки батальон понес весьма существенные потери: более шестидесяти человек убито и ранено свыше ста.
Позднее адмирал Юмашев писал: «…встретив сильное противодействие противника, батальон не смог выполнить поставленную задачу и перешел к обороне».
Кабанов спросил Денисина и Ходера, почему рота Яроцкого понесла большие потери и каково самочувствие командира. Ходер ответил, что Яроцкий тяжело ранен, близкий разрыв гранаты обсыпал его осколками. В бессознательном состоянии, потерявшего много крови, старшего лейтенанта вынес в безопасное место комсорг роты Александр Комаров. Врачи считают, что командир будет жить.
