— И куда же? — спросила Налия, глядя в небо. Оно было пустым, как ее душа. — У меня в целом мире никого не осталось. Ты делай что хочешь, но я никуда не пойду.
Налия вернулась в свою башню. Теперь, когда она перестала быть тюрьмой, это место оставалось единственным в крепости, которое Налия могла назвать своим.
* * *
Ближе к вечеру слуга, стоявший на южной стене, закричал и замахал руками. Сквозь сгущающиеся сумерки Налия различила на дороге темную массу всадников, галопом несшихся к крепости. Она представления не имела, сколько их там, но в небо взметнулось огромное облако пыли; Налия смутно видела блеск шлемов и наконечников копий.
И тут ее охватил страх, когда она вдруг поняла свою беззащитность.
«Но что теперь поделаешь?» — сказала она себе. Пригладив волосы и расправив юбку платья, она спокойно спустилась в тронный зал, чтобы встретить свою судьбу.
Томар не отходила от нее ни на шаг, когда Налия поднималась на возвышение, где стоял трон Корина. В первый раз она садилась на место своего мужа. Вскоре в зал вбежал один из оставшихся в крепости младших конюхов.
— Там герольд, госпожа, и лорд Лута! Мне привести их сюда?
— Лорд Лута? — «Что это может означать?» — Да, пригласи их ко мне.
Лута и Нианис готовились встретить сопротивление и уж никак не ожидали найти крепость брошенной, а ворота открытыми настежь. Аркониэль сразу преисполнился подозрений, но вокруг не было ни малейших признаков засады. Солдаты и волшебники просто сбежали.
Какой-то испуганный мальчик приветствовал их со стены, потом убежал и вскоре вернулся, сообщая, что леди Налия ожидает их.
Лута оставил во дворе Нианиса и ауренфэйе, взяв с собой только Аркониэля и герольда, и зашагал через пустой внешний двор. Их шаги гулко раздавались в зловещей тишине.
Налия ожидала их, сидя на троне Корина. Всю ее свиту составляла Томар.
Налия неуверенно улыбнулась Луте.
— Рада видеть тебя живым, мой лорд, но, похоже, ты теперь вассал другого господина. Весть о смерти короля уже дошла до нас. Лорд Албен сообщил мне об этом, прежде чем сбежал.
— Корин погиб как настоящий воин, — сказал ей Лута. Именно это Тамир сказала ему перед тем, как он отправился в путь, и ни слова больше. — Королева Тамир отправила меня к тебе, чтобы я позаботился о твоей безопасности и передал, что тебе незачем ее бояться, если ты не будешь оспаривать ее права на трон.
— Да, понимаю. — Налия посмотрела на Аркониэля. — А ты кто?
— Мастер Аркониэль, волшебник и друг королевы Тамир. — Увидев, как расширились глаза Налии, Аркониэль быстро добавил: — Твое высочество, я приехал только для того, чтобы защищать тебя.
Луте ужасно хотелось успокоить Налию, но он прекрасно понимал, что у нее слишком много причин для тревоги.
Но все же она сумела сохранить достойный вид и повернулась к герольду:
— У тебя для меня послание?
— Тамир, королева Скалы, шлет уважение и приветствие своей родственнице, принцессе Налии, вдове принца Корина. Это великая печаль для нее — сообщать тебе о смерти принца Корина. Она предлагает тебе и твоему еще не родившемуся ребенку свою королевскую защиту.
— Однако вместе с этим посланием она отправила целую армию, — усмехнулась Налия, выпрямившись на троне и крепко ухватившись за подлокотники.
— Королева Тамир предполагала, что Корин оставил тебе более серьезную защиту. Она никак не ожидала, что ты окажешься здесь одна, — пояснил Лута, стараясь ничем не показать свой гнев.
Налия обвела зал рукой.
— Как видишь, мой двор заметно уменьшился.
— Нам сообщили, что лорд Нирин умер, — осторожно произнес Аркониэль.
— Да. — Налия чуть вздернула подбородок. — Лорд Лута, от чьей руки пал мой муж?
— Он и королева Тамир сошлись в поединке один на один. Она предложила ему переговоры, но он отказался. Они честно бились, и он пал.
— И теперь ты носишь цвета королевы.
— Тамир прежде была принцем Тобином, и она мой друг. Она приняла нас после того, как мы бежали отсюда. Бареус и я теперь ее компаньоны. Она выслала меня вперед, надеясь, что знакомое лицо успокоит тебя. Она клянется Великой Четверкой, что ни тебе, ни твоему ребенку не будет причинено никакого вреда. И это правда, клянусь!
— А что с лордом Калиэлем?
— Он вернулся к Корину и сражался рядом с ним.
— Он погиб?
— Нет, только ранен.
— Я рада это слышать. Но… что теперь будет? Что будет со мной и моим ребенком?
— Мне велено проводить тебя в ее лагерь. Как родственницу, твое высочество, не как пленницу.
Налия негромко рассмеялась при этих словах, но лицо ее оставалось печальным.
— Похоже, мне ничего не остается, кроме как принять ее гостеприимство.
* * *
«Ну вот, опять все сначала, — думала Налия, наблюдая тем же вечером со своего балкона за суетой во дворе. Солдаты устраивались на ночлег. — Но теперь меня, по крайней мере, спросили, хочу ли я этого…»
Ей очень хотелось верить лорду Луте, но она страшилась наступления утра.
— Прошу тебя, Дална! — прошептала она, прижимая ладони к округлившемуся животу. — Защити моего ребенка! Это все, о чем я прошу!
Томар вышла, чтобы спуститься вниз и узнать новости, но тут же вернулась, лицо ее побелело от страха.
— Там тот чародей, госпожа! Он хочет тебя видеть. Что нам делать?
— Пусть войдет.
Налия встала у камина. Неужели сейчас все кончится и он просто убьет ее или погубит ее младенца?
Но мастер Аркониэль совсем не казался опасным. Он был моложе Нирина, и лицо у него было доброе, открытое. Налия не заметила в его глазах хитрости Нирина, но сколько раз ее обманывали…
Аркониэль поклонился и остался стоять довольно далеко от Налии.
— Прости, что явился без приглашения, твое высочество. Лута рассказал мне, как здесь с тобой обращались. Немного, но достаточно, чтобы я понял, как несправедливо с тобой обошлись. Нирин был подлым человеком, и многие не слишком благородные поступки твоего мужа наверняка были подсказаны этим негодяем.
— Хотелось бы в это верить, — тихо отозвалась Налия.
Они немного помолчали, изучающе глядя друг на друга, потом Аркониэль снова улыбнулся:
— Думаю, тебе не помешает чашечка хорошего чая. Если ты мне покажешь, где его можно приготовить, я заварю.
Изумленная и встревоженная, Налия пристально наблюдала за тем, как волшебник согревает воду и отмеривает сухие листья. Неужели он задумал отравить ее? Однако ничто не указывало на коварные намерения волшебника, тем более когда Аркониэль разлил напиток в две чашки и первым сделал большой глоток. Налия тоже осторожно отпила из своей чашки.
