— Как на твой вкус, твое высочество? Моя мистрис учила меня заваривать покрепче.
— Твоя мистрис? — спросила она, предположив, что он имеет в виду возлюбленную.
— Волшебница, что была моей наставницей, — пояснил Аркониэль.
— А…
Они снова замолчали, но вскоре Аркониэль отставил в сторону свою чашку и задумчиво посмотрел на Налию.
— Это ты убила Нирина?
— Да. Тебя это удивляет?
— Не особо. Я знаю, на что он был способен, и, если не ошибаюсь, ты тоже это знала.
Налия вздрогнула и промолчала.
— Я ощущаю вокруг тебя его подлое влияние, госпожа. Если ты позволишь, я могу его устранить.
Налия изо всех сил сжала в руках чашку, разрываясь между отвращением при мысли, что на ней остался какой-то след Нирина, и страхом быть обманутой.
— Клянусь моими руками, сердцем и глазами, госпожа. Я не причиню зла ни тебе, ни твоему ребенку, — сказал Аркониэль, снова угадав ее мысли.
Налия еще какое-то время боролась с собой, но Аркониэль был терпелив и не настаивал, и она в конце концов кивнула. Если он задумал предательство, несмотря на его доброе лицо и утешающие слова, то лучше узнать это сразу — и пусть будет что будет.
Аркониэль достал из-под плаща тонкую хрустальную палочку и, зажав ее между ладонями, закрыл глаза.
— Ну да, вот оно, — сказал он немного погодя.
Он положил руку на голову Налии, и она почувствовала, как все ее тело охватило теплом. Это совсем не было похоже на магию Нирина: она словно окунулась в ласковый солнечный свет после долгой холодной зимы.
— Ты свободна, госпожа, — сказал Аркониэль, возвращаясь в свое кресло.
Налия попыталась сообразить, как же ей это проверить. И, не придумав ничего лучшего, выпалила:
— Нирин соблазнил меня.
— А, понимаю. — Похоже, волшебника это ничуть не удивило, он лишь погрустнел. — Что ж, больше он не имеет власти над тобой. И поскольку ты теперь находишься под защитой королевы Тамир, я присмотрю за тем, чтобы никто больше не обидел тебя. Клянусь тебе в этом.
Слезы внезапно хлынули из глаз Налии.
— Почему ты все это делаешь? Почему Тамир прислала ко мне защитников, если я ношу ребенка ее соперника?
— Потому что она знает, что такое страдание, и потому что она очень любила Корина, даже когда в нем уже совсем не осталось любви к ней, — Аркониэль встал и поклонился. — Отдохни хорошенько этой ночью, дорогая госпожа. Тебе больше нечего бояться.
Он ушел, а Налия долго еще сидела у очага, разрываясь между печалью и надеждой.
Глава 57
Лута вернулся с леди Налией через неделю. Тамир, как и подобает королеве, ожидала ее, сидя на задрапированной плащами скамеечке перед своим шатром, в окружении вельмож; ее армия выстроилась в два ряда, образовав широкий коридор через огромный военный лагерь. Ки уже был на ногах и стоял на своем месте рядом с ней, рука его висела на повязке, чудовищные синяки еще не сошли.
Калиэль вежливо отказался от предложенной ему Тамир перевязи, и больше они на эту тему не говорили. Он и еще несколько лордов стояли чуть поодаль, Танил, как всегда, держался рядом.
Когда высланный в Сирну отряд вернулся, Тамир с удивлением обнаружила, что число воинов в нем заметно увеличилось. Загадка разрешилась, когда вперед выехали Лута и Нианис, а между ними скакал третий всадник.
— Фарин! — Отбросив королевское достоинство, Тамир вскочила и бросилась ему навстречу.
Фарин соскочил с седла, порывисто обнял ее и тут же сдавленно застонал.
— Ты ранен? — испуганно спросила Тамир, отстраняясь от него и оглядывая с головы до ног.
— Ничего серьезного, — заверил ее Фарин. — Лорд Невус стойко сражался, пока я не убил его. Как раз в тот день, когда мы получили весть о твоей победе. — Он посмотрел на великий меч, висевший на бедре Тамир, и почтительно коснулся его рукоятки. — Наконец-то он в руках настоящей королевы.
К ним, прихрамывая, подошел Ки, и Фарин рассмеялся, крепко пожимая руку юноши.
— Вид у тебя геройский, есть что рассказать, да?
— Больше, чем ты можешь вообразить, — ответил Ки с грустной улыбкой.
— Я рада тебя видеть, Фарин, но почему ты вернулся сюда? — спросила Тамир, возвращаясь к самодельному трону.
— Когда мы разбили Невуса и сожгли корабли, которые прислал Корин, я двинулся на север, думал, что встречу тебя по пути. Мы добрались до перешейка как раз тогда, когда туда приехали Лута и Нианис, вот я и решил сам доставить тебе весть о наших делах. Атийону ничто не грозит, а последние из северных лордов уже во всеуслышание заявили о своей преданности тебе. Мне пришлось всего нескольких убить по дороге. Ки, твой брат шлет тебе привет. Рилмар выдержал осаду, все твои домочадцы живы и здоровы.
Когда компаньоны и генералы обменялись приветствиями, Лута отправил гонца, чтобы тот привел к королеве Налию.
Налия прибыла на превосходном белом скакуне в сопровождении Аркониэля и двух офицеров ауренфэйе. Тамир сразу узнала ее по описанию Луты. Налия действительно была некрасива, а темно-красное родимое пятно на лице слишком бросалось в глаза, но Тамир в первую очередь заметила в ее глазах страх и сдержанное достоинство.
Аркониэль помог ей спешиться и предложил руку, чтобы проводить к Тамир.
— Королева Тамир, позволь представить тебе леди Налию, супругу принца Корина.
— Твое величество… — Налия присела в глубоком реверансе, потом опустилась на одно колено и замерла, слегка дрожа.
Сердце Тамир мгновенно растаяло. Она встала и протянула руку молодой женщине, помогая ей подняться.
— Добро пожаловать, кузина. Жаль, что наша первая встреча происходит при таких печальных обстоятельствах.
Она подала знак Лисичке, и тот выступил вперед, держа в руках глиняную урну с прахом Корина. Налия взглянула на урну, но не двинулась, чтобы взять ее. Вместо того она прижала руки к сердцу и умоляюще посмотрела на Тамир.
— Лорд Лута и мастер Аркониэль были очень добры ко мне и сделали от твоего имени много заверений, но мне хотелось бы услышать все это от тебя. Как ты намерена поступить с моим ребенком?
— Так ты действительно беременна?
Налия выглядела довольно стройной.
— Да, твое величество. Ребенок должен родиться весной.
— Ты кровная родственница королевы, и твое дитя одной крови со мной. Если ты дашь мне клятву, что не станешь оспаривать мои права на трон и предъявлять собственные требования, тебе будут рады при моем дворе и ты получишь земли и титулы, соответствующие твоему положению.
— Клянусь тебе от всего сердца! — негромко воскликнула Налия. — Я ничего не знаю о придворной жизни и ничего не хочу, кроме спокойствия и тишины.
