class="p1">«Детская игра! Винсент Корнер!»
Слова эти стремительно пронеслись в голове следователя и заставили его похолодеть. Киндерман повернулся и выскочил из кабинета, но тут же, как пригвожденный, застыл на месте. Больные плотной стеной надвигались на него, и единственным звуком в этой жуткой тишине было зловещее шарканье их шлепанцев. Отовсюду доносились страшные голоса:
— Здравствуйте.
— Здравствуйте.
— Рады видеть вас, дорогой.
Эти монотонные голоса сливались воедино, и тогда Киндерман громко и отчаянно крикнул, призывая на помощь.
Мальчику сделали укол, и он заснул. Жалюзи в палате опустили, и на стеклах замелькали блики, срывающиеся с телевизионного экрана, на котором резвились мультипликационные герои. Звук: был выключен. Дверь бесшумно отворилась, и в палату вошла медсестра в белом халате. В руках она несла большой пакет. Девушка тихонько закрыла дверь, поставила пакет на пол и вынула из него какой-то предмет. Она внимательно посмотрела на мальчика, а потом на цыпочках подошла к нему. Мальчик заворочался во сне. Он повернулся на спину и приоткрыл глаза. Медсестра склонилась над ним и медленно подняла руки.
— Посмотри-ка, что у меня для тебя есть,— нараспев произнесла она.
В это мгновение в палату ворвался Киндерман. Резко выкрикнув: «Нет!», он стремительно набросился на медсестру и что есть силы сдавил пальцами ее шею. Девушка начала кашлять и судорожно махать руками. Мальчонка вскочил и заплакал от страха.
Вслед за лейтенантом в палату вбежали Аткинс и дежурный полицейский.
— Вот она! — прохрипел Киндерман.— Свет! Дайте свет! Скорее!
— Мама! Мамочка!
Зажегся свет.
— Вы меня задушите! — задыхаясь, прохрипела медсестра.
Из ее рук выпал плюшевый медвежонок.
Увидев игрушку, Киндерман застыл на месте и медленно опустил руки.
Медсестра вывернулась и начала растирать шею.
— Бог ты мой! — воскликнула она.— Что, черт возьми, на вас нашло? Вы что, с ума сошли?
— Я хочу к маме! — хныкал мальчик.
Медсестра нежно обняла его и прижала к себе.
— Вы мне чуть шею не сломали! — набросилась она на Киндермана.
Следователь с трудом перевел дыхание.
— Простите,— хрипло вымолвил он,— простите меня, пожалуйста.— Он вытащил платок и приложил к щеке, где красовалась свежая царапина. — Приношу свои извинения.
Аткинс подошел к пакету и заглянул в него.
— Игрушки,— коротко доложил он.
— Какие игрушки? — заинтересовался мальчуган. Он сразу же успокоился и забыл про медсестру.
— Обыщи всю больницу! — приказал помощнику Киндерман.— Она кого-то выслеживает! Найди ее!
— Какие игрушки? — повторил мальчик.
Еще несколько полицейских вбежали в палату, но Аткинс остановил их и наскоро проинструктировал. Дежурный полицейский вышел вместе с ними. Медсестра подняла пакет с игрушками.
— Я вам не верю,— заявила она Киндерману и одним движением вытряхнула содержимое пакета на кровать.— Вы и дома так же себя ведете? — строго спросила она.
— Дома? — Киндерман лихорадочно соображал, и вдруг на глаза ему попалась табличка, приколотая к халату медсестры: «Джулия Фантоцци».
— «...Ты любишь танцевать?»
— Джулия! Боже мой!
И он опрометью бросился вон из палаты.
Мэри Киндерман и ее мать готовили обед. Джулия пристроилась здесь же, за столом, и читала роман. Зазвонил телефон. Джулия, хотя и находилась дальше всех, подошла к телефону и сняла трубку.
— Алло?.. А, пап, привет... Конечно. А вот и мама.— Она протянула трубку матери. Мэри взяла ее, а Джулия вернулась к столу и снова погрузилась в чтение.
— Привет, дорогой. Ты обедать придешь? — Мэри молчала несколько секунд.— Правда? — спросила она— А почему так? — Опять молчание. Наконец она произнесла — Конечно, любимый, как скажешь. Ну так как, обедать придешь? — Она вновь выслушала что-то.— Хорошо, дорогой. Обед будет горячий. Только поторопись. Мы без тебя скучаем.— Мэри положила трубку и опять принялась хлопотать по хозяйству. Она выпекала сейчас хлеб по новому рецепту.
— Что там? — полюбопытствовала ее мать.
— Да так,— отозвалась Мари.— Медсестра заглянет к нам и передаст какой-то пакет.
Снова зазвонил телефон.
— Ну вот, теперь он передумал,— недовольно проворчала мать Мэри.
Джулия вскочила из-за стола, но мать остановила ее.
— Не снимай трубку,— предупредила она— Отец просил пока что не занимать телефон. Если это он сам, то даст сначала предупредительный сигнал — два звонка.
Киндерман стоял у дежурного поста отделения невропатологии, судорожно вцепившись в трубку. С каждым гудком тревога его возрастала. «Ответьте! Ну хоть кто-нибудь, ответьте!» — как завороженный, повторял он про себя. Выждав еще минуту, следователь швырнул трубку на рычаг и бросился к лестнице. Он больше не мог терять ни секунды и ринулся вниз по ступенькам, не дожидаясь лифта.
Задыхаясь, Киндерман добрался наконец до вестибюля и, ничего не видя перед собой, рванулся на улицу. Заметив первую же полицейскую машину, он сел в нее и с треском захлопнул дверцу. За рулем сидел полицейский в каске.
— Фоксхолл-роуд, двести семь-восемнадцать, и побыстрее! — выдохнул Киндерман.— Включите сирену! Жмите на полную! И быстрее! Как можно быстрее!
Взвизгнули шины, и автомобиль сорвался с места, вспоров тишину оглушительным воем сирены. Они промчались по Резервуар-роуд к Фоксхолл-роуд — туда, где находился дом Киндермана. Следователь закрыл глаза и не переставая молился всю дорогу.
Машина резко затормозила у подъезда.
— Обойдите дом и встаньте у черного хода,— приказал лейтенант полицейскому, который тут же выскочил из машины и бросился за дом, на ходу выдергивая из кобуры короткоствольный револьвер. Киндерман с трудом выбрался из машины и, достав ключи и пистолет, двинулся к парадной двери. Дрожащей рукой он хотел было вставить ключ в скважину, но тут дверь внезапно распахнулась.
Джулия в недоумении уставилась на пистолет, а затем, обернувшись назад, крикнула:
— Мам, это папа пришел!
Через секунду в дверях показалась Мэри. Она бросила недовольный взгляд на пистолет, а потом и на мужа.
— Карп уже видит седьмой сон. Что это ты еще задумал, ради всего святого?
Киндерман опустил пистолет и, шагнув вперед, обнял Джулию.
— Слава Богу! — прошептал он.
Подошла мать Мэри.
— У черного хода торчит какой-то штурмовик,— пожаловалась она.— Ну вот, начинается. Что ему сказать?
— Билл, я требую объяснений,— настаивала Мэри.
Следователь чмокнул дочь в щеку и спрятал пистолет в карман.
— Я просто сошел с ума. Вот вам и все объяснения.
— Ну, тогда мы все меняем фамилию на Фебрэ,— недовольно пробурчала мать Мэри и вернулась в дом.
Зазвонил телефон, и Джулия побежала в гостиную снимать
