Печальная картина, которая должна устрашить многих, перетянуть голоса избирателей на противоположную сторону.
Караффа лишь тогда вступит в игру, когда конклав будет идти полным ходом, и лишь в качестве того, кто обеспечит порядок и высшую справедливость. Караффа Поборник Справедливости и Сторонник Мира.
Мне страшно смешно от этого.
* * *
Рим, 10 ноября 1549 года
Павел III Фарнезе мертв. Одна из самых влиятельных династий в Европе прекратила свое существование.
Длительная агония, а теперь все затаили дыхание, словно в предчувствии чего-то неминуемого. Вопрос больше не в том, какая семья будет в будущем держать бразды папской власти, не это сейчас поставлено на кон. Ставка слишком велика — роль Римско-католической церкви, концепция власти, которую она будет осуществлять. Мы пришли к концу эпохи и к глубочайшей конфронтации двух фракций, двух противоположных концепций христианства.
Бесспорно лишь одно: вернуться в прошлое невозможно.
Больше нет знатных семейств, которые будут сменять друг друга, заключая династические союзы и порывая между собой отношения, осталась только необходимость поддерживать равновесие между множеством сил, институтов, систем и новой реальностью, которая постоянно возникает вокруг. Лютеранская церковь, кальвинистская со своими последователями, инквизиция, благотворительные ордена, иезуиты с этим пресловутым Игнасио,[92]который никого не оставит в покое. И все это перед лицом превратности судьбы целых империй, королевств, княжеств.
Поэтому даже такие злейшие враги с полностью противоположными взглядами, как Караффа и Пол, понимают, что церковь должна стать чем-то иным, нежели она была до сих пор. Они смотрят вперед, гораздо дальше старых моделей и прежних образцов.
* * *
Рим, 29 ноября 1549 года
Кардиналы собрались на конклав. В закоулках Рима делают ставки на фаворита, Пола.
Я поставил на противоположную сторону.
Следуя распоряжениям Караффы, я обхожу группы священников, клириков, просто любопытных и зевак, игроков и простолюдинов, толпящихся на площадях. Я дезориентирую их с помощью болтовни об истинных авторах «Благодеяния Христа». Я далеко не одинок.
Спиритуалисты постараются разыграть партию как можно скорее, используя задержку французских кардиналов. Их путь труден, как по морю, так и по суше, он проходит по землям императора, мешающего их прибытию.
Не имея возможности противостоять спиритуалистам числом, Караффа должен будет вселить мыслимые и немыслимые страхи в души колеблющихся.
* * *
Рим, 3 декабря 1549 года
Черный дым.[93]Двадцать один голос за Пола. Им нужно двадцать восемь, чтобы набрать необходимые две трети.
Как новости умудряются просачиваться наружу, всегда остается тайной, но, без сомнения, по крайней мере дважды в день они распространяются — точнейшие и детальнейшие.
* * *
Рим, 4 декабря 1549 года
Черный дым. Пол заполучил двадцать четыре голоса. Вероятность сговора высока, ряды смыкаются, но ходят слухи, что вот-вот прибудут французские кардиналы. Если Караффе удастся оттянуть выборы Пола хотя бы еще на один день, англичанин может оказаться не у дел.
* * *
Рим, 5 декабря 1549 года
Распространяются слухи, что Караффа выдвинул обвинение.
Не в лобовой атаке — это не его стиль. Скорее, было сделано предупреждение, предложение подумать, какой опасности можно избежать. Он конечно же изложил благожелательно на строенным слушателям, каким парадоксом, какой страшной проблемой станет избрание папой соавтора «Благодеяния Христа», книги, преданной анафеме Собором. Он, без сомнения, нарисовал этим старцам ужасающие картины войны между Папами и епископами, уже пережитой церковью в прошлом.
Он посеял сомнения в тех, кто отвечал англичанину на его змеиную улыбку.
Голосование сегодня после полудня.
Он передал мне свое послание. Всего несколько слов, но и их вполне достаточно, чтобы представить напряжение старого театинца. Спиритуалисты заключили с тремя нейтральными кардиналами соглашение: если Пол получит двадцать шесть голосов, они тоже проголосуют за него. Если это произойдет, мне приказано немедленно отправляться к главе ордена доминиканцев.
Если это случится, это означает конец всему.
Голосование через час.
Нервничаю, убивая время.
Двадцать пять голосов. Им не хватило одного голоса, всего одного.
Они долго смотрят друг на друга.
Больше не поднялась ни одна рука.
Черный дым.
* * *
Рим, 6 декабря 1549 года
Французские кардиналы на конклаве. Теперь Полу не победить.
Мы висели на волоске, но он не порвался.
* * *
Рим, 14 января 1550 года
Полное истощение. Они сидят там взаперти уже сорок восемь дней. К соглашению так и не пришли: каждый день называют новые имена, даже те, о ком никто никогда и не думал.
Делаются ставки на тех, кому не пережить конклав. Облеченные громадной властью старцы, испускающие дух в собственных покоях, провонявших мочой и экскрементами. Представляю старческие лица, немощные тела, затуманенные умы. Идеальный вариант для Караффы.
* * *
Рим, 8 февраля 1550 года
Белый дым.
Nuntio vobis magnum gaudium. Habemus papam. Sibi nomen imposuit Iulius III.[94]
Семьдесят три дня — для того, чтобы дождаться середины века и достичь компромисса, — папой стал архиепископ Джованни Мария дель Монте. Под именем Юлий III.
Глава 32
Феррара, 21 марта 1550 года
Мы молча проскальзываем в переулок, не оглядываясь назад. Останавливаемся, чтобы сделать вид, что болтаем, — нас никто не преследует.
Идем дальше до нужного дома — три удара, потом — еще один.
— Кто там?
— Пьетро и Тициан.
Дверь открывается — перед нами круглое лицо с курчавой бородой и остроконечными усами.
