– У меня сенсация, Мертон, если не сказать, мировая сенсация!
– Давайте отгадаю, милорд. Вы нашли в Долине царей гробницу этого неизвестного фараона! Как там его зовут?
– Тутанхамон!
– Не может быть!
– Это правда, Мертон, так и есть!
– Поздравляю вас, милорд. Кому об этом уже известно? Вы дали сообщение в местную прессу?
– Нет, Мертон. Поэтому я и позвонил вам. Это открытие – заслуга англичан, поэтому я хочу, чтобы вы сообщили эту новость в лондонской «Таймс».
– Это очень великодушно с вашей стороны, милорд. Вы же знаете, конкуренция очень высока, и она не ослабевает ни на минуту!
– Я знаю, Мертон. Я знаю. Предполагаю, что «Таймс» потребует исключительные права, чтобы огласить эту мировую сенсацию.
– Это было бы очень великодушно с вашей стороны, – повторил Мертон.
– Что значит «великодушно»? Это всего лишь вопрос денег Или вы думаете, что я бесплатно предложил бы вам мировую сенсацию? Мистер Мертон, я вложил в эти поиски пятьдесят тысяч фунтов. Сейчас самое время пожинать плоды инвестиций.
– Я понимаю, но у меня недостаточно полномочий, чтобы выкупить эксклюзивные права для своей газеты. Я незамедлительно сообщу о вашем предложении мистеру Джефри Доусону, издателю «Таймс». Мистер Доусон свяжется с вами, милорд. А что касается меня, то я выеду первым же поездом в Луксор.
– Договорились, Мертон. Я буду ждать вас завтра в отеле «Уинтер пэяэс».
Срочный телефонный разговор с Каиром показался Али Мансуру слишком важным, чтобы организовать его и не подслушивать. Поэтому он подключил наушники к распределительному ящику и ловил каждое слово. Он не очень хорошо владел английским, но все же понял, что лорд Карнарвон нашел в Долине царей гробницу фараона. Машаллах!
С почтамта лорд Карнарвон поехал в отель. Его одежда была в пыли и грязи – первый признак археолога. Изнемогая от жажды, лорд тотчас же отправился в бар отеля, где в это время было еще довольно пусто.
Словно случайно в темном, увешанном толстыми коврами зале лорду встретился человек, которого, как ему показалось, он уже где-то видел. В тот момент Карнарвон не мог понять, откуда он знал этого человека, и вел себя так, будто не заметил незнакомца. Лорд заказал кока-колу – новомодный напиток, пользующийся популярностью не у высшего света, а в основном у художников, музыкантов и путешественников. Карнарвон заказал также один шотландский виски и, прежде чем он успел опомниться, выпил три или четыре порции – этого было достаточно, чтобы лорд забыл о своей заносчивости, которую выставлял напоказ. Когда незнакомец увидел перемену в поведении лорда, он подошел к Карнарвону и сказал на хорошем английском:
– Могу я вас поздравить, милорд? Если да, возможно, я стану первым, кто это сделает.
Карнарвон обернулся и взглянул на удрученное лицо человека, на лбу которого протянулась глубокая поперечная морщина.
– Спинк, Роберт Спинк. – Незнакомец являл собой не очень приятное зрелище.
– Ах да, – ответил лорд. – И с чем же вы хотите меня поздравить?
– С вашим открытием, милорд! От меня вы можете не скрывать этого. Спинк знает все, что происходит в Луксоре.
Лорд Карнарвон мрачно взглянул на него.
– С вашего позволения, мистер Спинк, что же я, по-вашему, открыл?
– Гробницу Тутанхамона! – Спинк широко улыбнулся. – Молодчина этот Картер!
– И это говорите именно вы, мистер Спинк? Если я не ошибаюсь, вас с Картером нельзя назвать друзьями.
– В общем-то, да, милорд. Но наши личные обиды уже давно в прошлом. Я не хотел бы об этом думать, хотя и приходится вспоминать почти ежедневно. – И он с трудом приподнял левую ногу. – Прошло уже более тридцати лет с тех пор, как Картер сделал меня калекой.
– И почему же вы последовали за Картером в Египет, если встречи с ним вам доставляют только несчастья?
– Почему, почему? – ожесточился Спинк. – Я отправился в Луксор из-за любимой, но Картер уничтожил и мое семейное счастье. Он хочет обладать любой женщиной, которая нравится мне.
До этого момента Карнарвон равнодушно слушал Спинка. А сейчас лорд насторожился и занервничал. Он залпом допил виски и уже хотел выйти из бара, но Спинк буквально наступал ему на пятки, как мальчишка-попрошайка на вокзале.
– Я не хотел сказать ничего дурного, милорд. Я не хотел нагружать вас личными проблемами.
Карнарвон ускорил шаг, чтобы отделаться от назойливого провожатого, но Спинк не отставал. Когда лорд поинтересовался у портье, не прибыла ли еще в отель его дочь, Спинк переменил тему. Он вдруг зашептал;
– Милорд, вы потратили много денег на раскопки в Долине царей. Вы должны иметь в виду» что у вас хотят отнять плоды вашей работы. Меня это, конечно, не касается, но Картер уже спрашивал у меня, готов ли я превратить сокровища гробницы в живые деньги.
Портье отрицательно ответил на вопрос Карнарвона, тогда лорд повернулся к надоедливому собеседнику и прошипел:
– Мистер Спинк, оставьте меня наконец в покое с вашими интригами. Убирайтесь, пока я не потерял самообладания!
Спинк втянул голову в плечи, повернулся и исчез, как побитый пес.
Карнарвон переправился через Нил на пароме. Теплый вечерний ветер раздувал парус, а в голове лорда проносились тысячи мыслей.
«Конечно, Спинк еще тот интриган, – думал он, – но, возможно, он прав, обвиняя Картера? Разве Картер, этот мещанский археолог сомнительного происхождения, не подбивал клинья к Эвелин? Разве он сам не говорил с гордостью, что несколько лет жил за счет махинаций с антиквариатом? Если не смотреть за ним, то можно действительно остаться ни с чем».
Карнарвон отправился к дому Картера на запряженной лошадьми повозке, которая ждала у берега. Увидев в окнах дома свет, он приказал извозчику остановиться и взобрался на каменистый холм. Тишину пустыни внезапно нарушил громкий смех его дочери. Лорд осторожно приоткрыл дверь и незаметно пробрался внутрь дома. Сейчас Карнарвон пожалел, что много выпил. Алкоголь возымел свое действие, и лорд с трудом стоял на ногах. Он на ощупь пробрался через темную переднюю к комнате, из которой доносились звуки. Вдруг наступила тишина. Пьяный Карнарвон остановился, вглядываясь в темноту.
Он не знал, как долго таился, замерев на месте, но потом резким движением распахнул дверь и вошел в комнату.
– Папа! – смущенно вскрикнула Эвелин.
Она сидела наполовину раздетая у Картера на коленях и лихорадочно прикрывала свою наготу. Оба любовника впопыхах пытались выйти из затруднительного положения. Картер презрительно заметил, поправляя одежду:
– Следовало бы постучать из вежливости. Я думал, люди в высшем свете обучены манерам.
Карнарвон, чувствуя неловкость, стоял как вкопанный и не произносил ни слова. Наконец он выплеснул всю свою злость и разочарование, жестко заявив хозяину дома:
