не знаю, но то, что он сейчас недалеко отсюда, я уверен!
Король скептически осмотрел присутствующих.
— Я думаю, что это преувеличение, Томас! — сказал он. — Скажи нам все-таки, как ты оторвал Джо голову?
— Рано или поздно она должна была отвалиться, ваше величество! — ответил Фома уклончиво. — Мне оставалось только помочь ей в этом.
— Верно говоришь! — усмехнулся король, оглаживая расписанную рыжим золотом мантию. — Ну что ж, королевского вина гостю!
К столу подбежал человек и преломил замысловатую бутыль, потом вручил Фоме кубок с кипящей жидкостью. Фома с сомнением посмотрел на содержимое.
— Царская кислота? — спросил он у виночерпия.
Тот в страхе застыл, чуть не выронив бутыль от такого кощунства.
— Ах-ха-ха! — захохотал король, и в руке его оказался точно такой же дымящийся кубок. — Отменное вино! — угрожающе заметил он.
Фома понял, что не пить после этого может только самоубийца. Ну ладно, это ж грузинская свадьба, сказал он себе.
— Скромен, как все странствующие рыцари! — заметил вдруг король, когда Фома выпил кубок. — И так же нагл!.. Поторопись, мальчик, получить награду и насладиться ею — скоро война! А на войне — хе! — убивают!..
Пора было действовать, тем более, что вино ударило Фоме в голову, словно гейзер горячего шампанского, вымывая последний здравый смысл. Казалось, еще чуть-чуть и Фома отделится, как воздушный шарик, от стула, на котором сидит, и полетит.
— Ваше величество, не велите казнить, велите слово вымолвить! — сказал Фома, вспоминая обо всех Иванах — дураках и царевичах, что создавали сказку его детства.
Король кивнул разрешающе.
— Коль скоро отправляюсь я не на прогулку, ваше величество! — начал Фома велеречиво. — То должен серьезно позаботиться о том, чтобы мои земли, титул и деньги не пропали бесследно для моего рода!
— Что ты там мелешь? — грозно веселился король.
— Что он мелет? — обратился он к своим соседям, Меркину и Скарту; Меркин вынужденно усмехнулся и пожал плечами, а Скарт только молча посмотрел на короля.
— У тебя есть наследник?.. — Иезибальд прихлопнул в ладони. — У странствующего рыцаря наследник?.. Что ваши дети наследуют, господин бывший странствующий рыцарь — ветер в башке или дыру в заднице?
Зал буквально взорвался хохотом, отплатив Фоме за тот испуг, который испытал перед головой Джофраила.
— Нет, ваше величество! — ответил Фома, когда стало тише. — У меня нет наследника. Но это-то и печально, теперь я уже не странствующий рыцарь. Я, вашей милостью, граф. И поэтому мне вполне уместно обеспокоиться судьбой моих земель и титула, я уже не бродяга!
— Чего же ты хочешь? Говори, мы внимательно слушаем! Хочешь назначить наследника? Это будет ново! — снова захохотал Иезибальд, за ним, естественно, остальные.
— Нет, ваше величество, наследие это дело крови. Я же прошу у вас еще одной милости, позволить мне выбрать жену!
Казалось, даже голова Джофраила прикусила свой длинный язык, услышав эту новость. Придворные с интересом повернули головы к Иезибальду. Что еще будет?
Король довольно хохотнул.
— Ты меня уморишь, Томас! — махнул он рукой, и сыто рыгнул.
— Он еще и женится! — сообщил он всем присутствующим, и неожиданно лицо его, жестокое и плотоядное, приняло плутоватое выражение.
Вероятно, такое же выражение лица было у мальчика Изи в раннем детстве, когда он тайком отколупывал от трона отца самоцветы.
— Наш странствующий рыцарь женится!!
Шутка становилась хитом, поднялся невообразимый рев. К Фоме снова тянулись чокнуться, порой с кусками мяса в руках. Он отбивался огромным хрустальным бокалом, немного даже растерявшись. Опять кричали «виват» его величеству.
Фома заметил, что только Мэя не принимала участия в общем веселье и смотрела на Фому во все глаза, совсем уже не девочка, какой казалась ему ночью, застывшее бледное лицо, напряженная поза. Король успокаивающе хлопнул в ладони. Ему подали салфетку. В отличие от Фомы он успел поесть и теперь обстоятельно вытирал салфеткой руки, потом рот, потом снова руки.
— Ты действительно хочешь покончить со своим рыцарством? — спросил он уже почти серьезно и неожиданно пронзительно посмотрел на Фому.
«Он серьезно болен, — пронеслось у Фомы в голове. — И опасен!.. Он сам не знает, что выкинет в следующую минуту».
— Ну что ж, выбирай! — сказал Иезибальд. — Только сначала выпьем, чего на трезвую голову решать такое важное дело!.. Налить графу королевского вина!
Снова окружающие и не только, полезли на Фому с бокалами. Заиграла музыка, всем было необыкновенно весело, за исключением, может быть, только Скарта и Меркина, которые сидели с каменными лицами по обе стороны короля, словно Сфинксы. Бокалы перед ними были почти полны и они, насколько Фома мог заметить, к ним не прикасались.
— Так! — зарычал Иезибальд, перекрывая музыку. — Смотрины!.. Замужним и чахоточным дамам закрыть глаза и опустить голову!.. Музыку!.. Давай, Томас, выбирай!
В арке зала появился оркестр и толстый тенор запел что-то о любви, необыкновенно проникновенно и трогательно. Дурдом, подумал Фома пьяно. Голова его и так шумела от второго бокала королевского вина, а под такую песню он мог выбрать вообще кого угодно. Он помедлил, соображая, как ему поступить, но Иезибальд Справедливый, не выдержав, выскочил из-за стола.
— Давненько я так не веселился! — прогремел он, и схватив Фому за руку, сам повел его вдоль стола. — Надо почаще вас замуж выдавать! — пригрозил он сидящим.
— Улыбки исчезли на лицах… это дорога в ад! — сладко надрывался тенор.
Он выбрал более чем странное музыкальное сопровождение для смотрин Фомы. Улыбки на лицах дам действительно пропали, они никак не могли понять, выгодная партия Фома или нет: то он герой, то над ним смеются!.. Фома тоже этого не знал, поэтому ничем не мог им помочь, только ухмылялся, добавляя смятения.
— Э! Э!.. А ты почему голову опустила, милочка? — возмутился вдруг король. — Ты же не замужем, насколько я помню!
Виновница подняла глаза и дерзко посмотрела на Фому.
— Я
