отваливается. Пока не осталось в нем уже ничего такого, что можно было б сбросить. Все пропало. Ни тропы, ни отпечатка. След стерся где-то на Передней улице, где то, чем был он, валялось бумажными тенями, несколько тут, редеют. А после этого – ничего. Малость слухов. Праздное слово на ветру. Старые вести, дошедшие лишь через много лет, им и доверять-то нельзя.
Он срезал путь по тропе за домами, избегая любых возможностей встретить на улице кого-то еще. Старый сломленный Терсит[41] окликнул бы его из своего высокого окна, но ему в эти последние дни не моглось. Высохшая желчь свисала остекленевшими соплями с куста у стены дома, и Саттри даже показалось, что он слышит в верхней комнате приглушенное брюзжанье. Он скосил один глаз вверх по высокой стене из покореженной обшивочной доски на покои, в коих обитал этот тролль, голова набекрень, но в ответ за ним никто не наблюдал. Евнух спал у себя в кресле, и шевельнулся, и порывисто забормотал, как будто удалявшиеся шаги рыболова истощили сны его, но не проснулся.
Городская неотложка свернула с Передней улицы и пошла подскакивать по земле и через железнодорожные пути, и вверх по речной тропе, пока не доехала до плавучего дома. Выстроившись вдоль крылец, наблюдали люди, и были там такие, кто стояли перед лавкой и тоже наблюдали с суровыми лицами. С брезентовыми носилками и одеялом вошли двое, и вышли через несколько минут с телом, и быстро всунули его в тыл неотложки. Когда сдавали задним ходом, неотложка у них завязла в грязи. Из-под одного колеса в реку пуляло накипью подагрической топи. Люди вылезли и посмотрели. Один стал толкать. Неотложка увязла так, что уже легла на картер дифференциала.
Немного погодя подошли три высоких цветных парня в шиповках и вытолкали неотложку.
Кто заболел? спросил один.
Там дядька какой-то помер, ответил водитель.
Они переглянулись. И сколько он уже мертвый?
Пару недель.
Блин, сказал один, морща широкий нос. Так вот что это было.
Вы не знаете, кто это, а?
Нет, сэр.
Не знаете, кто тут жил?
Нет, сэр.
Пошли, Рэмзи, нам пора.
Я тебя слышу, чувак.
Водитель закрыл дверцу и показал рукой, и неотложка отъехала. Жопа, произнес один. Старина Саттри не помер.
У него был картонный чемоданчик, и он вышел из бурьяна и поставил его на край дороги, и выпрямился, и стал причесываться. Оглядел всю свою наружность, оперев одну ногу на чемоданчик, нагнулся и принялся счищать ногтем с брюк ежовую липучку. Новые брюки из рыжевато-бурого твила. Новая рубашка расстегнута на вороте. Лицо и руки у него загорели, а волосы грубо острижены, и на ногах новые ботинки из коричневой кожи, чьи носки он вытер от пыли, один за другим, о штанины с тыла. Походил он на того, кто только что из армии или тюрьмы. По шоссе приблизилась машина, и он показал ей большим пальцем, а она поехала дальше.
Движение по дороге было вялым, и простоял он долго. Было очень жарко. Сквозь новую рубашку просвечивала его кожа. Через дорогу работала бригада, и он за ними наблюдал. Скрепер с «копай-ногой» рыл траншею, а бульдозер ползал по насыпи с курганами бледной глины, налипшими на его скошенное лезвие. Плотники сколачивали опалубки, а цементовоз их ждал, и барабан его медленно полязгивал. Саттри наблюдал, как осуществляется в жарком дне все это предприятие. Вдоль зеленеющей придорожной листвы сеяло по ветру легкой охряной пылью, и в тихом послеполуденье над одинокой местностью разносился зов долгого печального паровозного гудка.
Вдоль стройки шел мальчишка с ведром и склонялся к каждому, черпая воду латунным ковшиком. Саттри видел, как из-за края ямы в пересохшем моленье к нему поднимаются руки. Обойдя там всех, мальчишка прошел по краю траншеи и протянул ковшик скреперисту. Саттри увидел, как тот его принял и запрокинул голову, и выпил, и смахнул последние капельки наземь, и высунулся вниз, и вернул ковшик водоносу. Они друг другу кивнули, и мальчишка повернулся и посмотрел на дорогу. Затем двинулся по глине и через колдобины, и по рубчатым следам от техники. Его пыльные сапоги оставляли отпечатки на черном макадаме, и он подошел к Саттри, где стоял тот у обочины, и размашисто повернул ведерко, и поднял ковшик, весь яркий и каплющий водой, и предложил его. Саттри видел, как на жести холодно собирается бусинами вода и стекает крохотными ручейками и каплями, что испарялись на дороге там, куда падали. Ему были видны бледно-золотые волоски, лежавшие по загорелым рукам водоноса, словно молодая пшеница, и узрел он себя в колодцах дымящегося кобальта, сдвоенного и темного, и глубокого в глазах этого ребенка, в синих глазах, у которых, как у моря, не было дна. Он принял ковшик и попил, и вернул его. Мальчишка уронил ковшик в ведро. Саттри утер рот тылом руки. Спасибо, сказал он.
Мальчишка улыбнулся и отступил. Ради Саттри остановилась машина, руки он и не поднял.
Поехали, произнес водитель.
Здрасьте, сказал Саттри, забираясь внутрь, захлопывая дверцу, поставив чемоданчик между колен. И они тронулись. За простором земли тянулись осветительные провода и железнодорожные пути, и телефонные линии с голосами, носившимися по ним туда-сюда, как души. За ним дымился лежавший город, прискорбные окрестности мертвых, замурованных вместе с костями друзей и предков. По правую сторону на солнце поблескивал белый бетон автомагистрали, где изгибом в пустой воздух уходила рампа въезда и висела там со срезанным концом, из которого средь векторов в никуда щетинились железные прутья. Когда он оглянулся, мальчишки-водоноса уже не было. С луга у реки вышла громадная тощая охотничья собака, словно пес из глубин, и теперь обнюхивала то место, где стоял Саттри.
Где-то в сером лесу у реки охотник, и в размочаленной кукурузе, и в зубчатом натиске больших городов. Работа его лежит повсюду, а гончие его неустанны. Я видел их во сне, истекающих слюной и диких, а потом глаза их стекленели от жадности до душ в этом мире. Беги от них.
Примечания
1
Большая клоака (лат.) – часть системы канализации в Древнем Риме, впадающая в реку Тибр около большого цирка, длина канала около 800 м. – Здесь и далее примеч. перев.
2
Св. Фиакр из Брёя (ок. 600–670) – ирландский отшельник во Франции и настоятель аббатства, знаменитый своими целительскими способностями. Покровитель садовников, извозчиков и жертв геморроя и свищей (среди прочего).
3
Полностью
