случившемся он не мог. Выходит, брат дал Эрику право на любые маневры в ее адрес.
Холодное презрение или еще более ледяное равнодушие?
Отношение Лукаса к нему самому Эрика не волновало, а вот судьба их с Лалией отношений — да.
И старший брат пришел к младшему.
Лукас принял Эрика невозмутимо, сидя на стуле с высокой спинкой, на его коленях покоилась доска для игры, а Тамико, устроившись у ног Лукаса, обдумывала свой ход.
Кивнув Эрику, Тамико не подумала никуда уходить, предложила ему компот, а когда Эрик отказался, вернулась к размышлениям над игрой.
Лукас все это время выжидающе смотрел на Эрика и, наконец, нарушил молчание первым. Телепатически, чтобы не отвлекать Тами. Его мысли не были ей слышны.
— Ты насчет Лалии пришел? Она совершенно свободна и вольна делать все, что захочет. Я знаю о вашей шалости. Лал мне сообщила, и, признаться, я был удивлен ее выбором. Но если вы вправду сошлись, то я желаю вам счастья. Тамико обо всем в курсе. Она мне очень близкая советница.
Эрик не хотел свидетелей, и замечание Лукаса раздосадовало его. Но он спокойно спросил:
— Значит, ты передаешь права на Лал мне?
— Тебе или ей самой. Я пока оставляю Лал дом, где мы с ней жили, но что-то мне подсказывает, что она недолго там пробудет. Бери Лалию и заботься о ней. Я не могу не отметить, что она куда приятнее Джунко!
Ядовитая шпилька, но Эрик сейчас был не в том положении, чтобы язвить в ответ. Он спросил:
— Ты не намерен объясниться с Лалией?
Лукас аккуратно подпер рукой подбородок, чтобы не задеть локтем азартную Тамико.
— Нет, я не испытываю к вам ревности. Для себя я давно все решил, Лал видимо все тоже чувствовала, и это дало ей право уйти. И вот она ушла. Что мне еще сказать? Но я обещал последовать за ней, вздумай Лалия вновь покинуть Анамаорию. Надеюсь, до драматичной развязки не дойдет, мне пожить охота. Так что очень тебя прошу: береги ее. От нее теперь зависит и моя жизнь.
В это время Тамико решилась, и диспозиция точек на доске сменилась.
Эрик, испытывая сильное раздражение от манер брата и одновременно облегчение — ситуация кристально прояснилась — вышел.
Глава 194. Привязанная
Ледяные пальцы впивались в ее дрожащую поясницу.
Присасывались к ней болезненно-необходимыми щупальцами.
Ванесса взвизгнула — придя к ней, Леон первым делом осведомился, где у нее можно вымыть руки и явно передержал их под холодным краном…
Голос грозный, подавляющий.
— Ты заставила меня потратить мое время вместо того, чтобы прийти ко мне сама, и должна быть наказана.
Ванесса не… хотела… Не могла… позволить Леону такое обращение. Это же полное неуважение!
— Я буду кричать!
Его руки стали теплее. Леон был чрезвычайно горячим, и сторонняя влага быстро испарялась с его кожи.
— Кричи. Без меня ты все равно сгинешь, заблудившись в своих желаниях.
Запах его туалетной воды, мучительный и томный, опять душил Ванессу.
Жесткие пальцы грубо подняли ее юбку и раздвинули ей ноги. Проникли под ткань трусиков.
— Хочу убедиться, что ты хороша и достойна, — Ванесса изогнулась, сама прижимая бесцеремонную руку Леона, откровенно исследующую ее. — Вот так. Будешь теперь меня слушаться, да?
Ванессу ужасно пугала его наглость, но она не сводила враз ослабшие ноги и не отталкивала бесстыжие мужские пальцы.
Она прерывисто дышала, в глазах стояли слезы, а голос сорвался на писк.
— Ты обещал, что все будет иначе…
Ласка Леона стала чуточку изысканнее.
— Допустим. Но это твои планы. Не мои. И ты ответишь за их изменение. Да?
Более мягкий, он был исключительно приятен Ванессе, и она кивнула, мысленно моля, чтобы Леон не останавливался.
Чтобы довел ее до крышесносного оргазма своими длинными и явно опытными пальцами, а потом целовал ее лицо и грудь так, что Ванесса умирала от переизбытка чувств.
Леон творил безумные вещи. Ванессе было ужасно — и так чудесно.
***
— Наденешь вот это, — Леон указал на легкое бирюзовое платье точно по ее фигуре, до колен, без рукавов. — Бюстгальтер не нужен, трусики придумай сама.
Ванесса стояла, беспомощно сцепив руки в замок и склонив голову чуть на бок, приоткрыв пухлый влажный рот. Леон залюбовался тем, насколько безупречно она красива.
***
Они ехали в машине. Ванесса оделась, как Леон ей сказал, и совершенно не представляла направление их пути.
Со своего места она отлично видела, какой красивый у Леона лоб и прямой нос… Чувственные, склоняющие к поцелуям губы… Широченные плечи…
Леон гордо откинулся на спинку сидения и уверенно правил.
Дорога вела… в лес?!
Машина остановилась, лишь когда проехать вперед стало невозможно.
Леон приказал Ванессе выйти, забрал из салона небольшую сумку и подтолкнул Ванессу в таинственно-пугающую чащу, обняв за невообразимо тонкую талию.
На Ванессе были светлые кожаные сапоги до колена.
Леон сообщил:
— Ты можешь сбежать, но пешком до города далеко. Правда, милая?
Ванесса слегка дрожала, запутавшись своих в ощущениях и действительно заблудившись в желаниях.
Леон выглядел таким уверенным, знающим… что ему нужно.
Или что нужно ей?
Ванесса тихо произнесла:
— Я не хочу бежать…
Ответ ее насторожил.
— Посмотрим…
И полушепча, робко, Ванесса спросила:
— Леон, тебе нравится унижать меня?
Черные глаза взглянули на нее в упор.
— Нет, мне нравится играть с тобой. Ощущения такие острые.
— И ты меня не любишь?
— Люблю. Но всякое преступление требует наказания. А ты потратила очень много моего времени впустую.
Ванесса покорно позволила Леону найти нужное дерево, сама подошла к нему и разрешила привязать себя за талию эластичной лентой.
Шершавый ствол колол ей кожу, а лента чуть сдавливала живот.
Дрожь усилилась… Ванессе было холодновато и жутко, но ослушаться Леона было еще страшнее. Страшно выглядеть в его глазах глупой и неловкой.
Ведь тогда он бросит ее больше не будет ничего такого острого, стыдного и восхитительного. Хотя пока у них даже секса не было.
Ванесса боялась признаться самой себе, насколько сильно она его хочет и ждет.
Она шепнула:
— Я испорчу платье.
Леон отозвался:
— Думаешь, без платья тебе будет лучше?
О нет! И да — Леон отвязал Ванессу, снял с нее платье через голову, любуясь гладкой эпилированной кожей, просвечивающей сквозь черное кружево трусиков, а затем велел Ванессе встать обратно.
Платье он держал сам, перекинув через плечо. От ткани тонко веяло карамельными девичьими духами. Ванессе они шли — она сама такая же простая, но очень сладкая карамелька.
Прикосновение ствола дерева теперь показалось Ванессе еще шершавее, еще
