* * *
…Узнав, что большая часть армии врага оставила лагерь и отправилась навстречу соединенной приближающейся армии Северного предела и их союзников, князь быстро принял решение и приказал готовиться к вылазке. Воины изготовились к сражению, но князь еще выжидал, когда противник, не опасавшийся загнанных в ловушку княжеских войск, расположится на отдых в своих станах за городскими валами. Убедившись в этом, он начал действовать. Тихо прошли тайниками за стены и ушли вперед дозоры, составленные из вызвавшихся на опасное дело охотников, а остальная рать за крепкими стенами цитадели ожидала условного знака.
Вражеская армия с наступлением ночи покидала разрушенный и горящий Велигаст, располагаясь в своих станах, разбитых на опушке леса рядом с городом. Уверенные в том, что немногочисленные оставшиеся в живых защитники Велигаста не осмелятся выйти из своего последнего убежища, ночью в городе враги оставляли лишь немногочисленные сторожевые посты.
Воспользовавшись этим, дозоры, покинув цитадель, бесшумно и сноровисто вырезали посты, быстро оттаскивая и пряча в развалинах убитых врагов. Получив известие о том, что путь теперь чист, князь тихо вывел свою рать за ворота цитадели, а затем и за пределы города. Выйдя за ворота, рать разделилась на два отряда — один из них, под предводительством самого князя, прошел через Южные ворота; а второй, командование над которым принял воевода Домей, направился через Западные ворота. Против небольшого отряда, оставшемся в качестве гарнизона в стане у Северных ворот, князь оставил две сотни ратников под началом воеводы Гостило.
Выехав на край лесной полосы, князь остановил свой отряд, дожидаясь прибытия отряда Домея, который должен был подойти с другой стороны леса. Сидя на коне, он наблюдал за вражеским станом, где яркими светлячками сверкали костры, и откуда разносился по долине приглушенный шум большого лагеря.
И как только явился с известием гонец, посланный воеводой, князь приказал выдвигаться вперед. От передовых дозоров он уже знал, что моры стоят несколькими крупными станами, а воины Южного предела расположились в своем отдельном лагере. Понимая, что скоро наступит рассвет, он распорядился войскам выдвигаться из леса и атаковать станы один за другим.
Стараясь двигаться как можно тише, из леса выходили один за другим ратники — впереди ехали на уцелевших во время осады лошадях гридни, за ними двигались пешие ратники, ополченцы и вооруженные горожане. Выйдя из леса, они тут же строились в ударные колонны. Отдельно выстраивались лучники и арбалетчики. Закончив построение, рать медленно двинулась вперед. Туда, где, рассчитывая на своих дозорных и гарнизон, оставленный в городе, безмятежно спали вражеские воины. Как только княжеская колонна приблизилась к ближайшему стану, а отряд Домея — к другому, рать быстро перестроилась в боевые порядки. Построившиеся в шеренги лучники и арбалетчики взяли на прицел оба лагеря. Весьма кстати прояснилось ночное небо, и серп ущербного месяца выглянул из-за быстро бегущих облаков. Поднявшийся ветер гнал черные тучи, низко нависшие над землей, и резкие его порывы развевали знамена Велигаста.
Князь кивнул. Княжеский дружинник выдвинулся на коне перед замершим строем, и поднес к губам сигнальный рог. Низкий, громкий ее рев пронесся над спящей долиной. И вторя ей, ответила труба из отряда Домея. Лучники тут же подожгли свои стрелы и пустили их в сторону вражеского стана. Будто огненный вихрь пронесся через поле, многие из стрел втыкались в палатки, хижины и шалаши, зажигая их. Выбегающих из них в панике, ничего не понимающих врагов тут же поражали стрелы, тучей летящие на лагерь вместе с болтами арбалетов. Князь вытянул руку с зажатым в ней мечом и указал им своим войскам на видневшийся в глубине долины стан моров. Повинуясь княжескому знаку, рать устремилась вперед, все ускоряя свой бег. Впереди во весь опор неслись сам князь и конные гридни; за ними, сверкая в лунном свете панцирями, мечами и копьями, бежала пешая рать. Пришедшие в себя моры стали хватать оружие и строиться в боевые порядки, в их станах загремели сигнальные барабаны, подавая сигнал сбора.
Еще раз пронесся над полем рев боевого рога, и ратники обрушились на волну моров, катящуюся от стана. С лязгом и звоном врубилась княжеская рать в нестройные ряды моров, сотни врагов полетели на землю, не выдержав таранного удара конных гридней. Большую часть из них просто затоптали копытами коней, а уцелевших подоспевшие пешие ратники добивали мечами, топорами и палицами. Не отставала от княжеского отряда и рать воеводы, так же споро истребляя моров во втором лагере. Боевые порядки моров быстро рассыпались, началось повальное бегство. Погнавшись за разбегающимся противником, ратники уже ворвались в стан моров, круша и поджигая все на своем пути. Но князь понимал, что единственный шанс защитников Велигаста заключен в быстроте натиска и стремительности, поэтому, приказав подать сигнал, он повел свою рать дальше, на следующий лагерь.
Домей действовал так же споро и решительно. Его ратникам пришлось даже легче, чем княжеским воинам — без труда расшвыряв ошеломленных, не успевших что-либо предпринять моров, ратники прошли через весь стан как нож через масло. Горели несколько подожженных хижин, постепенно распространяя удушливый огонь по всему лагерю. Покончив с этим станом, он со своей ратью двинулся на лагерь воинов Южного предела.
Но моры, оправившись от начального ошеломляющего удара, успели выстроить свои порядки, и под грохот больших боевых барабанов двинулись навстречу княжеским войскам. Начала свое движение и построившаяся конница Южного предела. Княжеские гридни тут же пришпорили своих коней и пустили своих коней в галоп, стремясь атаковать еще не до конца пришедшего в себя врага. Домей, увидев это, также отдал приказ атаковать строй всадников Южного предела. Мокрый снег, смешанный с грязью, полетел в стороны из-под копыт лошадей, и стальная волна гридней Домея ринулась на конный вал, несущийся от лагеря Южного предела. Разогнавшись на ровном поле, бешено неслась вперед конная рать, засверкали в лунном свете изготовленные к бою мечи, шестоперы и палицы; те, у кого еще были еще не сломаны копья, перехватили их поудобнее, выбирая себе противника. С лязгом и грохотом столкнулись на поле две лавины всадников, сотни воинов Южного предела свалились на землю, не выдержав натиска княжеских гридней. Пройдя через весь строй и сметая все на своем пути, гридни прорвались сквозь строй конников Южного предела. Разметав их строй, гридни принялись преследовать расстроившегося врага.
В это время на строй пеших ратников обрушился катящийся навстречу вал моров. Как только они приблизились на расстояние выстрела, княжеские лучники спустили тетивы луков, и тысячи стрел обрушились ливнем на вражеский строй. Успев сделать несколько залпов, они организованно отошли через промежутки, оставленные в строе, а вперед вышли, сомкнув свои ряды, тяжеловооруженные мечники. Сделано было это весьма вовремя: как только строй сомкнулся — на ратников накатился строй моров. Но ратники стояли крепко, строй выдержал первый таранный удар. Стойко сражались гридни, воодушевленные их примером ратники бились, не сходя с места. Но за первой волной последовала вторая, за ней третья. К атакующим морам подоспевали все новые отряды. Все труднее было сдерживать воинам атакующего врага. Строй ратников медленно подавался назад, постоянно смыкая ряды, чтобы не быть прорванным. Израненный мечами, повалился на землю сражавшийся до последнего вздоха воевода Невзор, все редел строй бойцов. Ночь подошла к концу, наступило хмурое утро. Еще висела на небе одна из лун, но небо заметно просветлело. Серое небо снова затянуло тучами, повалил густой снег. Видимость упала почти до нуля. Рать продолжала стягиваться в кулак, и князь, понимая, что теперь речь идет уже о спасении уцелевших бойцов, стал отводить ее к лесу, чтобы, пользуясь непогодой, оторваться от наседающего противника и уйти в Велигаст. Медленно отступая, прикрываясь большими миндалевидными и круглыми щитами, воины отбивали одну атаку за другой. В яростной рукопашной схватке воины отбрасывали моров, но на смену потрепанным сотням шла новая волна врагов, атакуя немногочисленный строй ратников со всех сторон. Сеча не стихала ни на минуту. Ратники рубили и кололи атакующих, но их становилось все меньше, а те, кто еще был на ногах, валились от усталости с ног. Казалось, что все скоро будет кончено. Но вдруг земля загудела под копытами конницы и раздались радостные кличи. Из-за снежной пелены, сумев за ней незаметно подобраться к противнику, на моров обрушилась конница Домея. Расшвыряв атакующих княжеских ратников моров, гридни Домея смогли прорваться к ним. Прорвав строй врагов, они стали громить их по частям. Ратники, увидев, что к ним пришла помощь, воспрянули духом, и с новой силой схватились с противником. Теснимые со всех сторон, моры дрогнули, и наконец, обратились в бегство. Это была победа. Домей отдал приказы — и его всадники вместе с немногими уцелевшими конными гриднями князя начали преследовать разбитого врага.
