– Я только что говорила с Ником, – сообщила Белла. – Он рассказал, что по всему Янусу дела все хуже. У нас совсем мало времени.
Белла посмотрела на ограду из разрубленных, исковерканных строений у провала, чьи края стали чуть размытыми, нечеткими, припорошенные слоем черной пыли – мертвыми фемтомашинами. Усиливающаяся гравитация накрыла ими руины, будто одеялом.
– Обследуем ближайшие строения, – предложила Белла, стараясь, чтобы голос прозвучал бодро. – Тогда получим представление о том, кто мог выжить и как. Тогда поймем, на скольких можем рассчитывать…
– Ты думаешь, вряд ли мы найдем тут кого-нибудь, – сказала Светлана тихо и безнадежно.
– Если кто-нибудь выжил – мы их обнаружим. Всех, включая Эмили.
– Она могла быть в эпицентре.
– Или могла вовремя убежать. Света, мы же знаем, что размножение фемтомашин не было мгновенным. Хромис сдерживала их некоторое время, не давая уничтожить весь город. Надежда еще есть.
Но в глубине ее души предательский голосок прошептал: «Мои надежды да поглотит тьма». Парафраз цитаты из «Гамлета».
Они подошли к самому краю выемки и заглянули вниз. Там – идеально ровная черная чаша с полированной поверхностью. Никаких следов человеческого жилья. Рельсы будто обрублены на кромке.
Белла опустилась на колени, зачерпнула ладонью черную пыль. Та потекла меж пальцами перчатки, как вода. А ведь это часть того, что составляло Хромис. А может, далекое эхо ее личности еще бродит в покрывшем Форпост пепле? Беспомощное, умирающее…
– Гравитация тут еще выше, – сообщила Светлана. – Больше одной целой и шести десятых. В наших скафандрах есть экзоскелет и усилитель движений. Белла, тебе придется нелегко.
Та уже ощутила тяжесть в ногах – неприятное ощущение, сулящее скоро превратиться в боль. Но пока Белла решила не замечать ее.
– Хорошо, что я соблюдала режим тренировок, какой прописал Эксфорд, – отозвалась она.
– На этой стороне кратера – ничего, – проинформировал Перри, когда группа миновала руины, в которых с трудом узнавались остатки куполов и трубопроводов. – Надо обойти кратер и проверить административный комплекс с общественными зданиями. Там, похоже, все выглядит довольно-таки нормально.
«Но мертво», – подумала Белла.
Мертво, холодно, безвоздушно, словно заброшено уже сотню лет назад.
Под ногами с новой яростью вздрогнул Янус. По окружающей машинерии пробежали лихорадочные сполохи иероглифов. Они так стремительно меняли окраску и очертания, что создавалось впечатление неоновой рекламы в прокручиваемом на слишком большой скорости древнем фильме о заброшенном и забытом городе.
Группа шла вдоль края провала, пока не достигла опознанного Перри здания. Белла двигалась все тяжелее. Казалось, кости вот-вот рассыплются от придавившего их груза.
– Сколько сейчас? – выдохнула она.
– Одна целая восемь десятых, – ответила Света.
– Девять десятых, – поправил Такахаси – он тоже тяжело дышал, несмотря на усилитель движений. – И приближается к двум.
– Мои показывают шесть десятых, – возразил Перри, шагающий рядом с женой. – Кажется, поле как лоскутное одеяло. Белла, лучше тебе идти за мной – мы уж вдвоем сумеем отыскать оптимальный путь.
– Хорошо.
– Поле меняется постоянно, – заметил Перри и глянул назад, на поле крутящихся «вечных двигателей». – Колеса еще ускорились с нашего прибытия.
– Значит, у нас еще меньше времени, чем мы полагали, – проговорила Белла между судорожными вдохами, стараясь изо всех сил следовать за Перри.
Они приблизились к укрепленному шлюзу в стене ближайшего куполовидного здания.
Дверь окаймляли светящиеся ленты осиной желто-черной раскраски. Дверная рама перекосилась, осела набок, словно попала в гравитационный вихрь. Светлана достигла ее первой, ускорив шаг активизацией экзоскелета.
– Похоже, ее крепко заклинило, – предупредил Перри.
Это здание и шлюз были построены в самые первые дни колонии – собраны кое-как из деталей «Хохлатого пингвина». Светлана смахнула черную пыль с приборной панели, потыкала пальцем в толстые разноцветные кнопки. После невыносимого ожидания все-таки зажегся янтарный свет: сигнал разблокировки двери. Она отъехала с трудом, дергаясь, очевидно едва протискиваясь в помятую конструкцию.
Но наконец открылась. В шлюзе хватало места для двоих в громоздких скафандрах. Белла позволила Светлане с Перри войти первыми, сама с Такахаси осталась ждать снаружи. Внешняя дверь закрылась – значит, внутри купола еще оставался воздух и автоматика предотвращала разгерметизацию. Казалось, прошла вечность, прежде чем дверь снова открылась. Интересно, сколько еще выдержит древний механизм, перед тем как выгорит окончательно, намертво застопорив дверь?
Внутри Белла обнаружила кромешную темень – как и опасалась. Но по крайней мере, датчики скафандра указывали на приличное давление воздуха в помещении.
– Купол выдержал, – сообщил Перри. – Хорошо. Значит, могут остаться и выжившие.
На «Шакри-5» автоматически включились нашлемные фонари. Белле пришлось использовать изображение, полученное от рассеянного света и данных радарного сканирования – у ее скафандра не имелось своего фонаря. Как и говорил Перри, здание было административным центром со скудной офисной мебелью и рабочими местами, разделенными перегородками. Повсюду валялись стулья, украшения, разбитые цветочные горшки и кофейные чашки.
– Наверное, в куполе была протечка, – предположил Такахаси. – Причем такая, что здесь задуло, как в ураган. А потом давление нормализовали. Очевидно, у работавших здесь было время, чтобы выбраться в безопасное место.
– Не у всех, – заметил Перри сдержанно.
Остальные проследили взглядом за направлением луча его фонаря и увидели пару ног, торчащих из-за дверного проема, ведущего в соседнее помещение. Белла подумала, что, возможно, обнаружили выжившего, – ведь человека с легкостью могло ударить летящим мусором при разгерметизации, лишить сознания. А потом его забыли в суматохе эвакуации. Но когда спасатели завернули за угол и увидели все тело, она отбросила мысли о раненом.
– Это Малколм Фокс, – объявил Перри, опускаясь на колени, насколько позволил скафандр.
Верхняя часть тела выглядела так, будто ее расплющила колоссальная невидимая тяжесть. Так выглядят упавшие с небоскреба люди. Обе руки сломаны и неестественно вывернуты, как и шея. Лицо, хоть и изуродованное, оставалось узнаваемым. Из расколотого черепа вытекла темная кровь, густая, как битум.
– Бедняга Малколм! – выдохнул Такахаси. – Быть может, мы бы его…
– Он уже ушел, – печально отозвалась Белла. – Теперь ничего не сделать для него. Даже «фонтаноголовые» не вернут его.
– Белла права, – подтвердил Перри. – Нужно пока оставить его.
