меня действительно что и заботит, то это следующий учебный год. В первом классе я еще как-то брал нашу учительницу харизмой, но в мае на последнее родительское собрание пошла Женя, и я до сих пор не понимаю, какое помутнение на меня нашло, что я ее туда отпустил. У Жени свое мнение о том, как должно быть устроено школьное образование, и она не преминула им поделиться. В общем, после школы мне даже проверки с Буяна нипочем, и то, что наша мама – доцент кафедры и без пяти минут доктор наук, мне не очень-то помогает. Так что если очень хочешь поиграть в спасателя, то можешь пару раз сделать с моим ребенком домашнее задание.
– Я не верю, что всё так страшно. Всего лишь второй класс…
– Я припомню тебе это, когда вы со Златой всё-таки на кого-нибудь решитесь.
Яша вздохнул и оглядел бегающих по площадке детей. При этом на лице его появилось такое выражение…
– Серьезно? – приподнял брови Клим, решая, начать ликовать сейчас или сначала собрать достаточно доказательств.
– Может быть, – расплывчато ответил Яков. – Мы… кхм… работаем над этим.
И слегка порозовел. Клим не удержался и противно захихикал. Яша качнулся в его сторону и ударил плечом, потом резко посерьезнел.
– Родить-то дело нехитрое, – нахмурился он. – Только ведь потом надо и растить, и воспитывать… Я работаю и пропадаю то в мастерской, то на Буяне. Злата тоже не то чтобы очень свободна. И мы вроде бы всё обговорили и решили, но… Нужно будет полностью перестроить нашу жизнь. В общем, малость страшно.
Клим хмыкнул.
– Это хорошо, что страшно. Это значит, что вы в полной мере осознаете, на что идете, а не просто поддались спонтанному желанию. Но вообще подождите бояться до школы, потому что там вам понадобятся все имеющиеся в запасе нервные клетки.
Яша в притворном ужасе округлил глаза, и в этот раз уже Клим толкнул его плечом.
– Только не говори, что она тебя заставила. Скрутила и… Яков, если тебе нужна помощь, в следующий раз надень зеленую рубашку!
Яша сжал губы в тщетной попытке справиться со смехом. Клим, конечно, шутил, но они оба знали, что как раз Злата на такое способна.
– Да нет, конечно, – проговорил Яша сквозь слезы. – Хотя всё получилось и впрямь немного спонтанно. Мы проснулись утром, лежали в тишине, и вдруг Злата сказала: представляешь, сейчас бы к нам кто-нибудь прибежал… Я… Честно говоря, я уже до этого думал о ребенке, но… А тут Злата сама. Я спросил, насколько она серьезна. И внезапно выяснилось, что она тоже какое-то время об этом думает и тоже боится мне сказать. Ну и вот… Боги, будто я не знаю, что последнее, чего ждут дети по утрам, – это когда ты сам проснешься. И всё же…
– Ощущаешь, что недостает чего-то важного, да? – серьезно спросил Клим.
– Да, – так же серьезно ответил Яков.
Клим понимающе кивнул, проследил взглядом за Максом, который, судя по скорости передвижения, изображал метеор.
– Не бойся, семья большая, не пропадет ваш малыш, а если порой и будет тяжело, то оно того стоит. И даже если он вырастет между коробкой с запчастями и троном Нави… Хм, я уже хочу увидеть, что из этого получится.
– Клим.
– Не сердись. Лучше пошли к нам. Можем поужинать вместе.
– Нет, скоро уеду. Сегодня семейный ужин у Кощеевых. Во-первых, его нельзя пропускать, а во-вторых, моя теща отменно готовит. Грех опоздать к столу.
– А ты катишь бочку на Женю. В те периоды, когда она уже дома и еще не ушла с головой в работу, у нас с Максом пир каждый день. А когда Женя уезжает, Макс радуется, потому что можно снова безнаказанно есть пельмени и пиццу.
– Раз в год Злата пытается меня накормить, – вздрогнул Яков. – В последний раз это был омлет. Пусть уж лучше сидит на троне – все целее будут.
Клим рассмеялся. Смеялся он задорно и искренне, беззаботно, совсем как в детстве, и Яков на несколько мгновений позволил себе прикрыть глаза и представить, что они с братом снова маленькие и бегают по полю, забыв в игре обо всем…
Что-то тяжелое врезалось ему в грудь, навалилось и вдавило в спинку лавочки.
– Дядя Яша! – завопил Максим.
– Привет, Макс, – ответил Яков, с трудом переведя дыхание. – Ух, как ты вырос! Скоро догонишь отца!
– А папа говорит, что я для этого ем недостаточно каши по утрам. Дядя Яша, а что ты мне принес?
Яков улыбнулся, потом открыл небольшую спортивную сумку, с которой пришел, и достал из нее деревянный ларчик. Аккуратно снял крышку. Внутри обнаружилась модель дирижабля в локоть длиной. Глаза у Макса загорелись.
– Такого точно ни у кого нет, – пообещал Яков. – Он взлетает на три метра от земли. Для этого нужно нагреть газ внутри шара. Папа тебе поможет, – и добавил, увидев взгляд Клима: – Я всё предусмотрел, ничего не взорвется.
– Я покажу всем? – в волнении спросил Максим.
– Конечно.
Максим схватил ларчик и побежал, потом опомнился, вернулся и смущенно добавил:
– Дядя Яша, спасибо большое.
Клим рядом вздохнул и покачал головой.
– Не за что, – улыбнулся Яков. – Беги. Потом расскажешь мне, что именно они говорили.
– Художнику нужны восторженные зрители, – протянул Клим.
– Художнику хочется, чтобы созданное им жило, – ответил Яков.
Подул теплый южный ветер, и черемуха над их головой зашумела листьями. Максим на площадке показывал остальным новую игрушку. И много поколений его предков взирало на него из глубин времен и улыбалось. Жизнь брала свое, уходила в землю корнями и прорастала новыми листьями, и ничто не могло ее остановить.
* * *
Родительский сад радовал буйством цвета. Нежно-розовые лепестки эхинацеи, темно-синие чашечки вербены, бордовые юбочки гвоздики с нарядной светлой каймой, флоксы: сиреневые, белые и красные, будто пламя. Бархатцы и васильки, лилии, гиацинты, нарциссы… Теплый южный ветерок перемешивал пряные ароматы сада, их смесь наполняла легкие, разливалась по телу, расслабляя и его, и ум, и дух. Мыслилось вяло, сонно, и было так хорошо оттого, что никуда не нужно торопиться и можно длить и длить эти ощущения.
Злата с Кощеем сидели в креслах под дубом и пили кофе. Дуб этот Кощей посадил четырнадцать лет назад в честь рождения первой дочери Демьяна. Тогда это был маленький саженец, а теперь он вымахал, разросся, как разрослась за эти годы их семья. Рядом на траве разлеглись, грея седые спины под солнечными лучами, Бонни с Клайдом. В честь лета и хорошей погоды ужин нынче решили устроить в саду. Все уже были в сборе и ждали только Якова, обещавшего прийти к установленному времени. Дети Демьяна – Оксана, Никита и Наташа – прыгали на батуте, сам Демьян сидел с мамой на садовых качелях и негромко с ней о чем-то беседовал. Юля то ли просто отдыхала, то ли и впрямь дремала на шезлонге.
– Как у тебя дела? – спросил Кощей.
– Замечательно, – разморенно отозвалась Злата. Она сидела, запрокинув голову и подставив лицо солнцу, блаженно зажмурившись и улыбаясь. – Я дома, пью сваренный тобою кофе, скоро сяду за накрытый мамой стол – как они еще могут быть?
– Я не об этом.
– Ты уверен, что в такой прекрасный вечер хочешь говорить о политике? – с досадой поморщилась она.
– Я хочу говорить о том, о чем захочешь ты. Но я жду, а ты всё молчишь. Ничего мне не рассказываешь. А может быть, на старости лет у меня появилась потребность с кем-нибудь посекретничать?.. Или даже посплетничать. Как дела у вас с Яшей?
– Прекрасно, – мурлыкнула Злата и снова улыбнулась. – Яша получил грант на разработку чего-то сверхсекретного. С одной стороны, это означает, что теперь он засядет в своей мастерской и его будет оттуда не дозваться.
– А если дозваться нужно?
– О, на этот случай там есть зеркало. Я этим способом не злоупотребляю и, возможно, поэтому если появляюсь так, то Яша всегда находит для меня время.
– Понятно. А что с другой стороны?
– А с другой стороны, я всё равно собиралась сосредоточиться на южной границе, а на это потребуется время… Тем более Яша не говорит, что именно будет делать, но обещал, что я увижу это
