Семирода, и увести погоню как можно дальше. Он не был уверен, что тело ему позволит, да и совесть на отрез отказывалась бросать их, особенно после того, как женщина прижималась к его плечу, роняя тёплые слезы.
— Гой еси, воин, — раздался мужской бас из тьмы.
— Иди к чёрту, — инстинктивно выпалил тот.
Вторая стрела приземлилась у его ног. «Бьёт кто-то меткий, как только повернусь спиной, сразу вонзит», — подумал про себя меридинец.
— И кем таким будешь?
Голос полувеликана становился всё ближе, пока Пилорат не смог рассмотреть его хорошенько. Бледная кожа, глубокие шрамы бороздами красовались на его лице, даже под толстым слоем смолы. Длинные чёрные волосы, заплетенные в косы, и пышная борода.
На вопрос Пилорат ничего не ответил.
— Один всех наших вырезал? А я на них, между прочим, полтора месяца убил, готовил как мог.
— Во… — послышался хриплый скулеж выжившего, однако брошенный нож прямиком в гортань оборвал его жизнь.
Полувеликан оглядел с головы до ног меридинца, а затем улыбнувшись проговорил:
— С виду силён, а одет как холоп, дезертир что ли? — он сморкнулся под ноги и, растерев носом ботинка, продолжил. — Слушай, а давай к нам, чего тебе терять? Баб этих если хочешь, можешь оставить себе. Мало ли у тебя шевелиться на пузатых. Поставлю тебя десятником, будешь долю для меня собирать, а если откажешься, убью прям здесь и сейчас, а с ними… отдам другому десятнику.
Пилорат сделал несколько шагов назад, и вновь увел древолюдку за спину.
— Это значит твой ответ, я так полагаю?
Чёрный, что может два слова связать между собой при этом ни разу не выругавшись. Жаль, что Пилорат не мог в тот момент вырезать его паршивый язык и вернуть миру равновесие. Меридинец аккуратно положил женщину на землю, и шепотом спросил другую.
— Держись рядом со мной, чтобы дальше не произошло. Как тебя зовут?
— Закхра, — всхлипывая, ответила та.
Не успел Пилорат и сказать и слова, как потянулся к ножу на поясе и тут его сердце остановилось. Оно действительно встало на несколько секунд, и как он держался на ногах одним богам лишь известно. Нет, его не пронзил клинок Чёрного, ни боль от очередной судороги подвела тело, и даже усталость была не причём.
Среди тьмы он услышал до боли знакомый писк и отказывался верить, пока не увидел проблеск маленьких кожаных рукавичек, что может и попахивали слегка, но грели те самые маленькие ручки, которые он обещал оберегать ценою своей жизни. В тот момент Пилорат понял, что совершил самую большую ошибку в своей жизни, и расплата за это будет невинная детская жизнь.
Глава 39
39
— Время к зиме близиться, а значит кладку еще не отложили, если нам повезет. Значит, как нас увидят, рванут ввысь к вершине и будут дожидаться, пока не уйдем. По поводу атаки на нас переживать не стоит, среди ворожеек самцов не бывает, а значит каждой из них есть что защищать самим. В общем, сделаем так.
Балдур присел, подобрал крепкую ветку и стал чертить на сухой земле.
— Подобраться к ним лучше всего ночью, но мы не знаем на какой именно местности они свили гнездо. На вороте горы пороги и склоны довольно крутые и острые, значит придется идти единственной пешей тропой. В этом случае вариантов два, либо сами разобьемся, либо нас вычислят раньше времени, а это провал.
— Еще не забывай про других, — добавила Мира. — каменюки, спиророги и прочие.
— Если на их территорию заходить не будем, то и они атаковать не начнут. Местная живность понимает, что мы никогда не сунемся на горный перевал, без определенной цели, и если эта цель не они, то пропустят и так. Меня больше заботит луна. Небо грустное сегодня, Стрибог священной фатой Марены звезды укрыл, чувствую, ночь будет темнее смолы.
— Значит идем днём, что у тебя на уме?
— Заманим. Старая добрая ловушка. Поступим именно так как они и хотят, чтобы сомнения никакого не оставалось. Ворожейки для гнездования и кладки всегда выбирают ровную поверхность с надежным навесом, а значит там мы и должны их запереть.
Дэйна, нахмурившись, смотрела на рисунок стервятника, а затем спросила:
— Средь бела дня подобраться к ним скрытно у нас не получится. Ты хочешь, чтобы нас заметили?
— Выбора особого нет. Я не вижу других более надежных и безопасных вариантов. Собирать такой дух вызов даже для бывалого отряда, поэтому мы поступим умно и безрассудно.
— Может хватит с нас безрассудства, Балдур? — Дэйна кивком поддержала слова Миры.
Мужчина не любил говорить слово «идеально» и никогда не давал прогнозы своим будущим действиям. Он может и не верил в заговоры в проклятья, однако было нечто в этом запретное, будто сами боги слушали, и боялся сглазить. Он покачал головой, а затем, указав веточкой на рыжего, ответил.
— К счастью, у нас есть такой один, кто даже самое полное безрассудство превратить в удачу.
— Мне это уже не нравится, — прошептала Дэйна сквозь сжатые губы.
— Ты как, брат? После аспида пришел в себя?
Ярик широко улыбнулся и показал поднятый большой палец вверх.
— Отлично. Белкой давно летал?
Да уж пару зим как прошло. Последний раз правда совсем плохо было, в поворот не так вошел и влетел в дуб. Кровищи было жуть, думал, к утру буду с отцом лично разговаривать.
— Тут поворачивать не придется, — Балдур понятливо очертил траекторию и объяснил. — Ворожейки как нас заметят, рванут ввысь, а значит, на склоне выше ты должен их поджидать. Раскрасишь небо заревом, это их остановит на некоторое время, чего нам хватит с лихвой. Я в это время начерчу круг Карны, он будет их к земле тянуть. Дэйна ты должна будешь встать стеной у обрыва, а мы с Мирой будем их гнать обратно под навес. Как только загоним их обратно, они начнут скалиться да шипеть, быть может кто-нибудь попытается атаковать и вырваться.
— И тут, понимаю, в дело вхожу я?
— Именно, Мира. Чтобы удержать их на месте, нужно лишить ворожеек чувства пространства. Они, может, и не совсем птицы, однако ориентируются в воздухе превосходно. Сбить им на время навигатор, и это
