Стрей пришлось использовать все свое терпение и изворотливость, чтобы Гамсун не предпринял какого-то рокового шага. Ей удалось уговорить Гамсуна сыграть с Григом еще одну игру. Зондирование почвы в другом крупнейшем норвежском издательстве, «Аскехауг», не дало никаких результатов.
Она также отвергла еще одну идею Гамсуна: издать книгу в маленьком, незаметном издательстве, быть может, даже образовать свое собственное. Стрей нашла неотразимый аргумент против: будут говорить, что писатель деградировал.
В середине августа издатель Григ и адвокат Стрей вновь встретились, на этот в Крагерё.
Что больше всего беспокоило Грига, так это судьба акций, принадлежащих семье Гамсун. Владение этими акциями, конечно же, означало власть над издательством. Григу были известны семейные тайны семьи Гамсун. Он знал, что Эллинор помещена в психиатрическую клинику Осло, при этом благодаря тому, что отец перевел многие акции на ее имя, является одним из крупнейших акционеров «Гюльдендаля». То же самое относится и к Сесилии, которая собиралась уже во второй раз разводиться. Акционер Туре тоже намеревался разводиться и при разводе обязан был передать своей бывшей жене гораздо больше, чем он владел и зарабатывал. Воевавший на восточном фронте Арилд был четвертым акционером «Гюльдендаля». Вскоре он станет полноправным владельцем Нёрхольма, этой денежной кубышки. А какими правами на акции обладала Мария?
Григ и другие члены правления издательства считали крайне важным собрать все эти пушки вместе на палубе корабля под названием «Гюльдендаль». Когда Григ узнал, что Гамсун по-прежнему категорически против продажи акций «Гюльдендалю», то он попытался найти какой-то другой способ сохранения контроля над акциями. Григ сообщил, что под гарантию сохранения 100 акций за «Гюльдендалем» может обещать Гамсуну заем в 200 000 крон и еще 150 000 крон в качестве аванса в счет будущих доходов с его книг. За это Григ получал соответствующее право дополнительных голосов и преимущественного права покупки акций у его детей. Он также просил предоставить исключительное право «Гюльдендалю» на издание произведений Гамсуна.
Благодаря этому Гамсун сможет исполнить постановление суда, обязавшего его выплатить сумму в 325 000 крон в качестве возмещения ущерба, нанесенного им своей стране во время войны. Сейчас Гамсун достиг трех из поставленных им целей: сохранить за собой Нёрхольм и акции издательства и заставить «Гюльдендаль» заниматься продвижением и продажей своих изданных ранее книг.
Теперь ему оставалось выполнить самую последнюю задачу. Сделать так, чтобы его книга «На заросших тропинках» была издана в Норвегии.
Харальд Григ не случайно разглядел в рукописи «следы когтей льва». В своей борьбе за акции Гамсун проявил присущие ему с давних пор львиную отвагу и коварство. И его дела с Григом никак нельзя было считать законченными. Его новая книга должна быть издана в Норвегии и при его жизни. И тут началась завершающая стадия борьбы между Кнутом Гамсуном и Харальдом Григом.
Неожиданно появился человек, готовый укротить льва. Эта попытка стала роковой для Кристиана Гирлёффа.
Самоубийственное поручение
Маленькое шведское издательство «Льюис», которым частично владел гигант «Норстедт», летом 1948 года проявило интерес к изданию книги «На заросших тропинках». Когда «Дагбладет» опубликовала новость, что «Гамсун издает в Швеции книгу о своих мыслях и чувствах во времена нацизма», то потенциальное издательство Гамсуна подверглось нападкам[522].
После этого интерес шведов к книге мгновенно остыл, и никакой переписки на этот счет не последовало. Другие шведские издательства также ответили вежливым отказом, а вслед за ними и датские. Обращения в финские издательства не дали никакого результата.
После этого Сигрид Стрей по поручению Гамсуна связалась с Григом, чтобы заключить договор, обязывающий его издать книгу в течение зимы 1949 года. Григ уклонился. Он заявил, что книга может быть издана только после смерти Гамсуна.
Гамсун продолжал давить на Грига.
В январе 1949 года он попросил Стрей вновь связаться с ним.
Разве 4 августа 1949 года, 90-летие Гамсуна, не является идеальным поводом для издания книги? Подобным вопросом Гамсун хотел напомнить Григу о том, что ранее тот всегда придавал юбилейным датам большое значение. Гамсун уведомлял также «Гюльдендаль», что в издании его книги заинтересовано швейцарское издательство, которое брало на себя издание этой книги во всех немецкоязычных странах, кроме того, издание готовилось и в Испании.
И тут впервые после обсуждения этой темы год назад отказ Грига не был безоговорочным. Он попросил, чтобы ему еще раз прислали рукопись, и хотел обсудить ее с Сигрид Стрей. Гамсун отнесся к этому недоверчиво: «Интересно, зачем это ему понадобилось вновь знакомиться с моей рукописью? Он что, собирается ее править? Он, видимо, считает, что старик пишет неряшливо, но я выправил все, что надлежит»[523].
В марте 1949 года Григ и Стрей встретились в Осло. Издатель капитулировал.
Он понял, что Гамсун будет стоять насмерть, пока книга не выйдет, пусть даже за рубежом. Кроме того, согласно предыдущим обязательствам по финансовым вопросам, Григ был бы вынужден дать разрешение на издание его книги «На заросших тропинках» в другом норвежском издательстве. А такое желание изъявили сразу несколько маленьких независимых издательств. Григ оказался в безвыходном положении. Он опасался, что, когда содержание книги станет известным, консервативная и умеренная пресса, настроенная дружелюбно по отношению к Гамсуну, может начать задавать весьма неприятные вопросы.
При этом несомненно упор будет сделан на тот факт, что человеку, оказавшемуся способным написать такую книгу, ранее, после психиатрического обследования, поставили диагноз «стойкое ослабление умственных способностей».
Во время обсуждения этого вопроса с Сигрид Стрей Григ выдвинул одно непреклонное требование: учитывая общественное мнение, к юбилею Гамсуна издание книги невозможно. Но все же Стрей удалось добиться компромисса, и Григ дал обещание, что перед самым 4 августа выйдет пресс-релиз, в котором будет сообщаться, что этой осенью выйдет в свет новая книга Кнута Гамсуна.
Издатель и адвокат пришли также и еще к одному соглашению, о котором Гамсун не был извещен. Жесткие нападки на профессора Габриеля Лангфельда должны быть смягчены, а может быть, и удалены. С этим Сигрид Стрей не могла не согласиться. Она и раньше предупреждала Гамсуна о том, что юридически он находится на краю дозволенного. Такого же мнения был и его друг Кристиан Гирлёфф. Теперь и Григ, и Стрей пришли к единому мнению о том, что ближайший друг и помощник Гамсуна Кристиан Гирлёфф мог бы попытаться уговорить старика сделать кое-что в книге более умеренным.
Им следовало бы сразу понять, что это самоубийственное поручение.
