– Мне памятно то время, когда эта крыша была из свежего тростника, – тихо промолвил Джастин. – Кажется, будто это было совсем недавно.
– Из тростника? А похоже на дерн.
– Дерн и есть, – сказала Дайала. – Когда это было, Джастин?
– Наверное, я спутал хижину с другой, – буркнул он. – Мне ведь довелось повидать не одну такую лачугу. По правде сказать, совсем немало.
Дайала ухмыльнулась, и мне оставалось лишь ухмыльнуться ей в ответ.
Источник оказался там, где и в прошлый раз, так что мы напоили лошадей и пополнили запас воды.
– Как ты поступишь, когда мы встретимся с неприятелем? – поинтересовался Пендрил.
– В зависимости от ситуации, – ответил я, хотя на самом деле не имел об этом ни малейшего представления.
Джастин отреагировал на мой вопросительный взгляд пожатием плеч.
– Берли говорит, что ты похоронишь их под раскаленными камнями, как в прошлый раз.
– А разве это не жестоко?
– Но они же враги. Они бы нас не пощадили.
– Среди них тоже есть разные люди, – промолвил я, чувствуя себя гораздо старше молодого воина, хотя и не превосходил его годами.
– Но если ты не убьешь их, они продолжат наступление, – не унимался боец.
– А если убью, то все их родные и близкие в Хаморе пожелают отомстить.
– Да, война всегда порождает всякого рода сложности, – заметил Джастин. – Недаром некоторые завоеватели предпочитают истреблять противника поголовно.
– Потому-то ангелы и бежали, – сказала Дайала, – они не хотели вести войну до полного истребления обеих сторон.
– Это правда, госпожа друида? – спросил Пендрил.
– Так гласит Предание.
– А опыт, – добавил Джастин, – учит тому, что тот, кто сражается, рано или поздно проигрывает. Но кто не сражается, тот проигрывает сразу.
– Но… – начал Пендрил, переводя растерянный взгляд с одного из собеседников на другого.
– Маг хочет сказать, что любая война есть зло, которого следует избегать всеми возможными способами, но если избежать нельзя, то ее следует вести быстро и эффективно.
Тут Пендрила окликнули, и он пошел к затону, где пила его лошадь.
– Ты неплохо ответил, Леррис, – заметил Джастин. – Правда, я не вполне с тобой согласен.
– Почему?
– Потому, – вмешалась Дайала, – что он не хочет, чтобы ты перестал задавать вопросы. А между тем вечных вопросов нет.
– Ты все время напоминаешь мне об этом, – с улыбкой промолвил Джастин и взял ее за руку. Она поцеловала его, и я уловил за этим вроде бы мимолетным поцелуем глубокое и сильное чувство. Мне очень захотелось, чтобы мы с Кристал так же любили друг друга даже через десять лет.
Грохот в железных корнях Отрогов заставил меня сглотнуть.
– А правда, – обратился я к Джастину, убедившись, что Наилучшие не могут нас слышать, – что мы собираемся предпринять в отношении неприятеля?
– А ты хочешь знать?
– Может быть, и не хочу, но мне вроде бы следует.
– Нам придется нарушить Равновесие, вычленить отдельно хаос и гармонию, а потом соединить их вновь там, где будет находиться противник. Это возможно, если мы способны коснуться Равновесия, если в пределах досягаемости хаморианцы окажутся достаточно глупы, чтобы не отступить и не рассеяться, а нападать плотной массой.
– Хаоса под нами более чем достаточно, и он очень силен.
Джастин печально покачал головой. Я хотел спросить его, в чем дело, но тут подъехал Валдейн.
– Кони напоены. Поехали дальше?
Мы поехали дальше. Садясь в седло, я вдруг вспомнил о найденном в этой хижине кедровом полешке, из которого так и не проступило ничье лицо.
Уже к вечеру, когда солнце позади нас уже почти коснулось скал, Дайала подняла руку, и мы остановились. Ниже по склону дорога описывала широкий полукруг, выходила к реке Факле и, если мне не изменяет память, на протяжении нескольких кай шла вдоль южного берега.
– …пора бы и привал сделать. Не хочется разбивать лагерь в темноте…
– …кончай ныть, Ниртри…
– …остаться в Расоре, а тебя из пушки…
Валдейн шикнул, и молодые бойцы умолкли.
– Леррис, – спросил, нахмурясь, Джастин, – где легче коснуться этого глубинного хаоса? Здесь или ниже по течению?
– Не знаю. Давай проверю.
Все затаили дыхание. Я направил чувства вниз, а когда заморгал и вернулся к действительности, солнце уже почти скрылось за горами.
– Примерно одно и то же, но в кай ниже по склону будет чуточку полегче.
– Это недалеко. Значит, и лагерем встанем неподалеку. Хаморианцы уже разбили лагерь, и они от нас примерно в половине дневного перехода.
– Откуда ты?..
– Не я. Дайала. Она куда более чутко воспринимает деревья и всю паутину жизни.
Он повернулся к Валдейну:
– Распорядись о бивуаке. Но неприятель близко, так что больших костров разводить нельзя.
Валдейн выбрал ровную площадку недалеко от воды. Оттуда была видна дорога, так что нас не могли застать врасплох. Правда, я надеялся, что до нападения противника дело не дойдет.
Джастин, Дайала и я расположились вокруг крохотного костерка и заварили в моем котелке травяного чая. Как раз три чашки.
– Завтра мы встретим неприятеля, мы с Джастином просим тебя: постарайся использовать не силу, а навык. Навык – это то, что позволяет добиваться цели, затрачивая меньше энергии, как гармонической, так и хаотической. Надеюсь, ты понимаешь, почему, даже когда работаешь с хаосом, гармонии тоже лучше привлекать поменьше?
– Если бы я использовал меньшую энергию, я бы так не постарел?
– Может быть. Меня там не было, и мне трудно сказать наверняка, но так оно обычно бывает.
– Но что именно мы собираемся сделать?
– Убить уйму народа. Главным образом, ни в чем не повинных солдат, – со вздохом ответил Джастин. – По той единственной причине, что если мы этого не сделаем, они перебьют куда больше людей.
– Мне не хочется об этом спрашивать, но все же: если мы сдадим Кифрос, жертв будет меньше?
– Нет, – жестко ответил Джастин. – Это ничего не изменит. Во-первых, даже если мы, маги, отойдем в сторону, самодержица и Наилучшие не сдадутся, а, стало быть, сложат головы. Потом император пришлет новые корабли, и падет Галлос. За ним настанет черед Сутии и Сарроннина, а там и Наклоса. Что же до нынешнего вторжения, то оно, я полагаю, и не рассчитано на успех.
– Что?
– Император Стестен считает, что проиграть он не может. Сейчас он держит в Кандаре около тридцати кораблей и десять тысяч бойцов. Нам кажется, будто это очень много, но империя располагает более чем пятьюстами стальными пароходами и сотней тысяч обученных бойцов. Такая мощь делает притязания императора на титул регента Врат Океана вполне обоснованными.
