взлетели вверх, так же как и сердечный ритм.
— К тебе в комнату?
Покраснев, Шаннон закинула прядь волос за ухо и сбивчиво забормотала:
— Видишь ли, я обычно здесь не сижу… в смысле, на кухне. Нет, иногда сижу, но обычно нет, потому что… я… — Она замолчала и тяжело вздохнула. — Не обращай внимания, это было глупо…
— Хорошо, идем.
— Идем? — Глаза у нее расширились.
Я кивнул:
— Веди.
Я подождал, пока Шаннон повернется спиной, и хлопнул себя по лбу.
Ну что я за идиот?
Это еще хуже, чем зайти к ней в дом.
Это неправильно.
И я знал, что так оно и есть.
И все же я поднялся за ней по узкой лестнице, обходя детальки лего и разбросанные детские игрушки.
Комната, куда привела меня Шаннон, находилась на фасадной стороне, а по размерам была примерно с кладовку.
Она обошла меня (что было непросто в такой тесноте), закрыла дверь на замок и сделала четыре шага до кровати.
Я же стоял как идиот в этой комнатенке, не понимая, зачем сюда пришел и что теперь делать.
Односпальная кровать, придвинутая к дальнему краю комнаты, занимала всю ширину стены. Рядом с ней стоял прикроватный шкафчик, у противоположной стены — комод, и на этом все.
— Наш дом маловат для семьи из восьми человек, — тихо сказала Шаннон, заметив, что я пристально разглядываю ее жилище. Банку с колой она поставила на тумбочку и пожала плечами. — У меня хотя бы есть своя комната, потому что я единственная девочка в семье.
— Приятная комната, — сказал я и уселся на кровать.
Я уже был в опасной зоне.
При этом чувствовал себя довольно комфортно.
— Не ври, — печально улыбнулась она. — Здесь не повернуться.
— Но все равно уютно.
Я оглядел сиреневые стены комнаты, поискал телевизор и не нашел.
И стереосистемы у нее тоже не было.
Но у нее были книги.
Куча книг.
— А ты не шутила, когда сказала, что любишь читать, — сказал я, разглядывая аккуратные стопки книг на полу под подоконником. — Да ты никак маленькая зубрила, Шаннон Линч? — улыбнувшись, спросил я.
— Честное слово, мне бы хотелось быть зубрилой, — ответила она и поморщилась. — Я люблю читать, но в учебе я не очень.
Я недоверчиво посмотрел на нее:
— Не прикидывайся.
— Да нет, правда, — качая головой, ответила Шаннон. — Приходится пахать, чтобы все успевать, а ведь большинство предметов у меня даже не профильные.
— И что тебе сложнее всего? — спросил я, расслабляясь по ходу разговора.
С этим я мог совладать.
Узнавая о ней больше, я кормил зверя — и отвлекал другого зверя.
— Основы бизнеса, — морща нос, ответила Шаннон. — И математика. У меня чудовищно плохо с цифрами.
— Это как раз мои предметы, — сказал я, почесывая подбородок. — Я взял для аттестата основы бизнеса и бухучет.
— А еще что взял? — с искренним интересом спросила она.
— Ирландский, английский, математику, бизнес, бухучет. — Я прислонился к стене. — Историю и французский.
— А почему французский?
Потому что после окончания школы я, скорее всего, на какое-то время уеду во Францию.
— Для поступления в университет нужен один из иностранных языков, — вместо этого ответил я. — Французский мне хорошо дается.
— Повышенный уровень? — спросила Шаннон, впечатленная моими словами.
Я кивнул.
— Серьезно? — У нее округлились глаза. — По каким предметам?
— По всем.
— И почему меня это не удивляет? — усмехнулась Шаннон. Она повернулась ко мне лицо, подобрав под себя ноги. — И ты еще назвал зубрилой меня.
— Учеба никогда не вызывала у меня трудностей, — признался я.
— Везет, — прошептала она. — Я еле переползла из началки в среднюю школу.
— Могу помочь, — вырвалось у меня раньше, чем я успел обдумать свое предложение.
— Что, прямо сейчас? — даже взвизгнула она.
— Или потом, — пожал плечами я, разыгрывая безразличие. — Когда захочешь.
— Так ты этим занимаешься? — спросила Шаннон, в глазах у нее сквозила неуверенность. — Натаскиваешь других учеников?
Я бы с удовольствием натаскал тебя.
— Ты ведь в июне получаешь аттестат младшего цикла? — спросил я.
Шаннон кивнула.
— А я их уже сдавал, — пояснил я, отчаянно стараясь говорить как можно бесстрастнее. — Если тебе нужно что-то подтянуть, просто скажи.
— И ты позанимаешься со мной? — тихо спросила она.
Я бы позанимался с тобой не только этим.
— Да, — ответил я, так и не сумев скрыть волнение в голосе. — Конечно.
— Но у тебя полным-полно других дел.
— Не имеет значения.
— Джонни, почему ты всегда стараешься мне помочь? — спросила она, сверля меня глазами.
Вопрос на миллион долларов.
А я совсем не знал, как на него ответить.
— Потому что хочу, — наконец ответил я, решив сказать правду. — Шаннон, я хочу тебе помогать.
— Хочешь? — переспросила она.
— Да, хочу. — Оторвав от нее взгляд, пока не наделал глупостей, я поерзал на ее кроватке, устраиваясь поудобнее. — А теперь тащи учебники и показывай, где у тебя затыки.
— Хорошо, сейчас. — Шаннон слезла с кровати и поспешила к двери. — Ты уверен? — спросила она, остановившись в проеме.
Нет.
— Шаннон, я всегда уверен.
Она с улыбкой кивнула и помчалась вниз за рюкзаком.
Я выругался сквозь зубы, достал мобильник и написал Гибси короткое SOS, но не отправил и тут же удалил.
Сокрушенно выдохнув, я написал другое сообщение — Джейсону, в котором извинился и отменил сегодняшнюю тренировку в бассейне. Отправил его и выключил мобильник, чтобы он не смог позвонить мне и рассказать, сколько я всего пропустил.
Я знал, что поступаю неправильно.
Я пропустил вчерашнюю тренировку, а в минувшие две недели — еще пару.
Из-за нее.
Потому что, когда она прыгнула в пропасть, я слетел за ней.
Незачем выслушивать от тренера то, что я и так знал.
Что нужно сосредоточиться на игре.
Он станет орать на меня и требовать, чтобы я подумал о будущем — о приближающемся тесте физической готовности, пройти который мне важнее, чем дышать.
Вот только я не мог сосредоточиться, и в этом-то вся проблема.
Я потерял голову.
Просрал вчистую.
Забыл у девчонки, в чьей комнатушке я сейчас сидел.
Я запихивал мобильник в карман форменных брюк, когда вернулась Шаннон с рюкзаком.
— Думаю, основы бизнеса давались бы мне легче, если бы я лучше понимала все формулы и расчеты, — сказала она, слегка запыхавшись.
Она положила рюкзак на кровать, потом сбросила на пол, снова защелкнула дверной замок, после чего уселась, скрестив ноги по-турецки, лицом ко мне.
— Мне было сложно учиться в старой школе, — сказала она, роясь в рюкзаке. — С языками я еще как-то справлялась, а вот математику запустила вконец.
Я это знал.
Обо всем этом я читал в ее личном деле.
— Понятное дело, — сказал я.
