ты идешь? Вон, тоже за ушами висит.
– Пусть растет, как подстригли.
– Так некрасиво же.
– Некрасиво, но правильно. – Том погладил свою клочковатую прическу.
– Ну, как знаешь.
Взяв бритву и мыло, Куба и Глюк спустились к морю. Там, раздевшись донага, они разложились на большом полузатопленном валуне и долго брили друг друга.
– Лысые в море, – задумчиво глядя с обрыва, сказал Монгол.
– Несуществующий шедевр неизвестного художника, – добавил Том.
Лысые, наконец, выбрались на поляну, и в полном изнеможении залегли у костра. Все в ссадинах, с черными кругами под затекшими кровью белками глаз, они чем-то напоминали панд. Монгол, как самый целый и здоровый, сварил суп. С ежиком своих уже отросших волос он выглядел приличнее всех. Кубе же становилось только хуже. Несмотря на жару, он с головой накрылся одеялом и полулежал под деревом, мелко трясясь от холода.
– Ну чем мы не гопы? – Том разлил по кружкам кипящий чай.
– Не скажи. Гопы бы уже стрелу забивали, чтобы за пацана ответили, – хохотнул Монгол. – А это так, кришнаиты. Теперь, если полезет кто, – нужно орать: Харе Кришна, и подпрыгивать на месте. Зуб даю на отсечение, – как от чумных свалят.
Они сидели на поляне, пили чай и молчали. Медленной тенью наползал на побережье теплый августовский вечер. Засиял желто-розовым горбатый Хамелеон, будто бы не случилось ничего накануне, будто бы все движется своим чередом, как задумано.
– Привет! – Они непроизвольно вздрогнули, услышав знакомый Анин голосок.
– Здарова, – протянул Монгол.
Пораженная, она стояла посреди поляны и непонимающе хлопала глазами.
– Что с вами?
– Вчера подстричься всей толпой решили, – весело кривляясь, сказал Глюк. – Смотрим, парикмахеры. Целая туча. Говорю: пацаны, у вас ножницы есть? А они мне: да мы еще и стрижем бесплатно.
– Кали-Юга с пацанами случилась, – осклабился Монгол.
Аня изменилась в лице, села у костра, с трудом взглянула на Тома.
– Короче, сегодня на Зеленке облава будет, – наконец выговорила она. – Мне менты знакомые сказали. Так что уходите отсюда. Если что – чешите наверх, в погранчасть. У них с местными терки часто бывают, они должны пустить.
– Это же ваши, местные? Ты все знала, и не сказала? – Тихо, и как-то обреченно сказал Глюк.
– Ничего я не знала, – обиженно ответила Аня.
В этот момент Куба вдруг вскочил, и, зажав рот, поспешил к обрыву.
– Пацаны, пойдем тростника нарвем, – сказал Глюк. – Кубе шалаш нужен, от солнца.
Все встали и пошли в сторону поселка, к устью небольшой каменистой речушки.
– Может, в аптеку сходить? – спросила Аня.
– Аня, иди домой. Мало ли что.
– Счастливо.
Махнув рукой, она пошла по тропе к поселку.
Том нагнал ее.
– Ань, спасибо.
– Не за что. Скажи Монголу, что он хороший.
– Монгол? Хорошо, скажу.
Она повернулась и пошла по тропе.
– Удачи! – крикнул Том вслед.
Они принесли на поляну по большой охапке тростника и соорудили над Кубой нечто вроде шалаша. Куба лежал синевато-бледный. Его укрыли тряпьем, какое нашли, замотав потеплее ноги, и снова сели у костра.
– Ну что, валить или не валить? – наконец произнес Монгол висевший в воздухе вопрос.
– Я не могу. Куба далеко не уйдет, а за ним смотреть нужно, – мрачно сказал Глюк.
– Том, что думаешь?
– Я бы остался. Там какой-то Матрос нарисовался, он про Индейца знать может.
– Ну, а ты что предлагаешь? – спросил Глюк.
– Предлагаю валить, – сказал Монгол.
– Куда?
– Какая разница? – Монгол пожал плечами.
– А если они не придут?
– А если придут?
– Ну и валите. Я все равно Кубу не брошу.
– Забирай его. А то тут добьют. Кастанеда не одобрит.
– Мы будем обороняться.
– Понты наш парус? – Монгол прыснул.
– Вот! – Глюк показал ему на самый край поляны. От предыдущей, ближайшей к поселку поляны их отделяла глубокая балка. Через балку к ним по невысокому перешейку вела тропа. – Это самая главная точка! Если боковую тропу с моря завалить деревьями и колючкой, то в темноте они не разберутся, и пойдут только сюда.
– На тебя когда-нибудь толпа бежала? – поинтересовался Монгол со знанием дела. – Как ты их собираешься сдерживать, полководец?
– В том-то и дело, что они здесь толпой не пройдут. Я сейчас народ созову, обсудим. Можно по Зеленке пройти, хотя бы человек десять набрать.
– Угу. Человек десять пацифистов с фенечками против цепей и кастетов, – сказал Монгол. – Если ты останешься жив до утра, я тебе лично вручу медаль «За оборону Коктебеля». Ты какого роста?
– Метр семьдесят пять. А тебе зачем?
– Мерку снять, на гроб.
– Ладно вам спорить, – сказал Том. – Давайте посмотрим по ситуации. Нужно просто вещи собрать, чтобы в случае чего… А про тропу я с Глюком согласен. Одну завалим, вторую будем сторожить. Если они придут, то мы свалим. Просто нужно все обустроить так, чтобы у них были проблемы, а у нас не было.
– Я все-таки пойду на ближние поляны, с народом пообщаюсь, – сказал Глюк.
Он вернулся через полчаса, и был мрачен.
– Все уходят. Ничего не ясно, но народ спешно пакует вещи и уходит. Воевать никто не собирается. Людей осталось мало, больше цивилы. Волосатых вообще нет. Зато я нашел тут одну нычку. Нужно бы Кубу туда эвакуировать.
Они отвели Кубу в примыкавшую к балке небольшую боковую ложбинку, туда же отнесли шалаш. Обычно меланхоличный Глюк вдруг обнаружил невероятную работоспособность. Он спилил дерево, повалив его на боковую тропу от моря, настриг и набросал вокруг и по тропе колючего самшита. Затем спилил еще пару деревьев и на всякий случай завалил ими главную тропу. Монгол собрал все вещи, затащил их на склон повыше и спрятал там в камнях, оставив на поляне только котелок и воду на чай. Глюк с Томом притащили снизу целую кучу крупных булыжников.
– Ты здесь на неделю обороняться собрался? А это зачем? – Монгол кивнул на заваленную деревьями тропу.
– Они придут скорее всего по темноте. Тропа узкая, склоны тут сыпучие. Значит, нам нужно это использовать. Если их будет много, то пока они обойдут завал понизу, мы успеем свалить. А если мало, то встретим их камнями. Пока они разберутся, куда бежать, мы будем уже наверху.
– А если они обойдут нас поверху? – спросил Том.
– Не получится. Склон слишком крутой и голый, просматривается хорошо. Ночью они по нему точно не полезут.
– Плевать им, откуда лезть. Как порешат, так и сделают, – сказал Монгол.
– Не, Монгол, Глюк прав, – сказал Том. – Они прямо через балку пойдут. Им западло будет вокруг лезть. Они же нас презирают, так что по прямой пойдут. А вот с берега на всякий случай обойти могут. За берегом нужно присматривать.
Вечером Зеленка затихла. Глюк ушел
