самоубийственного сражения с големами медузы. На секунду откуда-то даже пахнуло ванилью, хотя вне всякого сомнения это была психосоматика.
Я закрыл глаза и представил перед собой бабушку. Пусть она и раздражала своими манерами, но даже будучи воображаемой могла помочь разобраться с происходящим.
— Просто для справки, — сходу заявила воображаемая Алладо с плохо скрываемым злорадством в голосе. — Светофор семицветный.
В этот момент я ненадолго усомнился в том, что общаюсь с плодом своего воображения. Впрочем, похожие сомнения возникали еще во снах с ее участием, а кто-то говорил, что сны для самелиан привычная форма существования.
— Заблудился, малыш?
В этот раз тинейдерская бабушка поинтересовалась как-то… нежно что ли? Нет, точно воображаемая! Так что я просто кивнул головой, получив в ответ печальный вздох.
— Это же магическая реальность, Имярек. Какой тут базовый принцип? На чем тут все построено, начиная от гражданского контракта?
— Свободная воля. Акт проявления воли…
— А ты пытаешься идти, не указывая своей волей куда. Вот и получаешь позади себя некую область, приближенную к собственным кошмарам. Тебе ориентиры на местности задает подсознание, подавленные страхи. Представь себе, там, в паре минут ходьбы даже муравейник аутентичный есть. Будешь проверять?
По спине тут же пробежали мурашки. Каламбур, должно быть, невольный, хотя, когда речь заходит о разговорах с Алладо, поручиться не могу.
— Вспомни диалог Алисы с Чеширским котом, — попросила бабушка. Вот надо же было доверять интуиции! Сверчок дал подсказку, только я ее пропустил, заметил лишь постфактум.
— Если тебе все равно, куда хочешь попасть, все равно куда идти?
— Ты не глупый, Имярек, — улыбнулась Алладо исчезая из моего воображения, то ли за ненадобностью, то ли из собственной вредности.
— Ты просто слишком ленишься подумать, как следует.
Вот и гадай после этого, обзавелся ли я проблемами с психикой, в формате даже не воображаемого друга или девушки, а бабушки.
У меня ведь и с реальной бабушкой такие же проблемы. Поостерегусь при встрече спрашивать у нее, имел ли место этот разговор в действительности. Бабушкино понимание реальности, судя по всему, далеко от привычного простым смертным или тем, кто очень на них похож.
Но совет воспользоваться актом свободной воли показался полезным. Собравшись духом я подумал о троллейбусной остановке неподалеку. Плевать на сходство пространств, оно тоже могло быть порождением недостаточно четкой воли.
Мне нужна остановка. Я отсчитал полсотни шагов, а затем поднял голову, оторвавшись от созерцания дорожки и собственных кроссовок.
Остановка, мало отличающаяся от типичных конструкций жадной зоны, стояла в тридцати метрах от меня. Оглянувшись, я с облегчением увидел здание Стратегической Академии.
Получилось. У меня все получилось.
Приподнятое настроение продержалось ровно три счастливых вдоха и выдоха. Они были волшебны своей мимолетной безмятежностью. Остановись мгновенье, ты прекрасно…
— Прошу прощения, Имярек?
Чувство пространства снова дало сбой, пробуя пусть и запоздало, предупредить о новых неприятностях. Как будто откуда-то тихо и незаметно подкатился невидимый стеклянный шар, и я вдруг оказался в самой его середине.
Инспектор, понял я с какой-то эмоциональной отстраненностью от происходящего. Стоило только покинуть Корабль как меня нашел инспектор из Метрополии.
Глава 71
— Да, это я.
Сохранить видимость спокойствия оказалось непросто. Видимо, у инспектора имелась какая-то аура, подавляющая своим авторитетом и еще чем-то, чему никак не удавалось подобрать подходящего названия.
Рядом со мною появилось присутствие. Хорошо, что буквально несколько минут назад такой же фокус, только в обратной последовательности, показал Сверчок. Только вот назвать это присутствие улыбкой я бы не решился. Эмоциональный фон резко отличался.
Немного скучающая сосредоточенная решимость. Пожалуй, если подбирать слова, чтобы они точно выражали эффект ауры, то искать пришлось бы неподалеку от этого словосочетания.
— В этом случае нам стоит немного поговорить.
Присутствие сгустилось в муаровый контур, из которого за пару секунд возле меня проявился человек. Вне сомнения, его образ был бы крайне популярным в Третьем Рейхе. Хотя, возможно, он бы этот рейх разрушил походя — просто потому, что в сравнении с ним кто угодно выглядел бы далеким от истинного арийца.
Избранность и резкие черты лица, осанка, строгий темно-серый мундир. И снова аура, которая с появлением инспектора стала еще более ощутимой. Если бы не поддержка авалонского ключа, я, наверное, не удержал бы ее давления и упал бы перед этим человеком ниц.
Волны проецируемого превосходства, должно быть, могли двигать континенты. Конечно, только в том случае, если бы их источник посчитал это достойным занятием.
До сих пор не знаю, откуда взялись силы противостоять такому напору: от болта или тарока. Дело ограничилось склоненной головой и мимолетным легким подобием поклона. Градусов на пять, не больше.
Голубоглазый блондин оказался чуть выше меня, но магия, даже это небольшое преимущество раздувало до чего-то… космического. Может даже и хорошо, что космоса не существует.
Ангелов я видел и даже в кровном родстве с ними состою — так что есть силы не скатываться в самоуничижение.
— Расширенный гражданский контракт категории Кей, получен несколько месяцев назад. До этого гражданские права отсутствовали, — словно зачитал справку инспектор.
И, верно, ангельский быть должен голосок, невпопад всплыла ассоциация. Хорошо, что я гетеросексуальный мужчина, противоположный пол от этих тембров должно быть трепещет всеми фибрами.
— Для новообращенного держишься великолепно. Немного надменно, но это следствие первородства и, возможно влияние… Росомахи.
Имя охотницы за силой он произнес после небольшой паузы. В тот момент я лишь зафиксировал факт, но постфактум сообразил, что погибшую он знал под другим прозвищем.
Если это не аристократ, то тогда мне неизвестно подлинное значение слова аристократия, подумал я тогда.
Понятно, отчего Медея и печатники так реагировали на его появление. Оно похоже на какое-то экзистенциальное изнасилование — одним лишь фактом его присутствия поблизости.
Простым смертным нельзя показывать ничего идеального чтобы они не впадали в депрессию относительно своего хронического несовершенства. Пускай мы, граждане магической реальности или кандидаты, не простые смертные, но даже Сверчок, опытный меркантильный старикашка, не зря улепетывал, прихватив меня с собой.
В тот момент я жалел, что не заблудился невесть где. Потому как опыт встречи с инспектором, вне всякого сомнения, интересный и поучительный, но хотелось бы получать его в более гомеопатической дозировке.
Какое-то время я безнадежно проигрывал этому блондину в гляделки. Аура давила все сильнее, но воображаемая Алладо дала грамотную подсказку, и свободная воля не позволяла склониться сильнее.
Правда, поднять глаза тоже не получалось. Галстук у инспектора был глубоко-черного цвета, словно он носил траур, но делал это формально.
— Итак, ты был инициирован Росомахой?
Голос звучал будто издалека, но при этом со всех
