В одно и то же время, в конце утренней контактной церемонии, вооруженные ивиомилы приступили к захвату власти во всех городах Таннахилла. Одни избрали для этого самые очевидные цели: космодромы, пищевые фабрики и скоростные поезда, а также узлы световой компьютерной связи, сеть которой охватывала всю планету. Другие ограничивались угрозами: со всех концов Таннахилла приходил сообщения о том, как одни Архитекторы объявляют других агентами Ордена или нараинских еретиков. Это сопровождалось избиениями, несанкционированными очищениями и даже массовыми казнями.
Эти убийства, если называть их настоящим именем, потрясли всех от мала до велика, ибо производились публично, кроваво и необратимо – в том смысле, что казнимые лишались надежды быть преображенными. В Ниаве и Каркуте боевики заняли местные Храмы, мало что значившие в стратегическом отношении, но имевшие громадное значение как символы могущества Вечной Церкви. В Орнис-Олоруне ивиомилы тоже сосредоточили свои атаки на великом Храме. Для Бертрама Джаспари захват этого безобразного кубического строения стал бы не только символической победой, но и прямым ударом по власти Харры. Он с самого начала планировал очистить Храм от всех верных Харре Архитекторов. Далее он, видимо, собирался заменить всех неугодных ему старейшин своими сторонниками и вступить в зал Койвунеймина с триумфом, как истинный Святой Иви. Другой столь же заветной его целью был, вероятно, священный контактный зал, где покоился на алтаре вечный компьютер Эде. В этой святая святых он Возглавил бы контактную церемонию, приличествующую Священным традициям Церкви и структурам Алгоритма. Тогда людям не осталось бы иного выбора, как принять его в качестве единственного Архитектора, имеющего власть толковать Вселенскую Программу Эде.
Бертрам имел возможность лишить Харру ее власти путем захвата вечного компьютера, а еще лучше – путем пленения или убийства самой Харры. Но Харра, не пожелавшая атаковать первой, оказалась сильна в обороне. В первые же моменты после утренней контактной церемонии она проявила алмазно-твердую волю и недюжинное хладнокровие. Обнаружив, что Бертрам собирает ивиомилов на улицах и землях вокруг Храма, она решила отдать им центральное здание. Она вернулась в контактный зал и, к немалому шоку собравшихся там Достойных, сняла с алтаря вечный компьютер, с которым села в ожидавший ее чоч.
На всем пути следования ее охрана отражала атаки ивиомилов. В ход шли тлолты и ножи, и многие умирали. Харра, благополучно укрывшись в своем дворце, вызвала туда стражей порядка со всех уровней города, а также из смежных городов Астарета и Даривеша. Она обратилась ко всем Достойным Архитекторам с просьбой принять ее сторону в этом трагическом фацифахе, где они вынуждены сражаться против своих же братьев и сестер. Через час все, кто сумел пробиться к дворцу Святой Иви, сформировали свою армию.
Харра хотела сама возглавить этих Достойных, но она была слишком стара и представляла собой слишком большую ценность как Святая Иви, поэтому старейшины Куоко Иви Ивиацуи и Пол Ивиэртес умолили ее остаться во дворце. В своей алтарной комнате она могла подключаться к вечному компьютеру и через него держать контакт со всеми миллиардами таннахиллских Архитекторов, которые в эти страшные дни как никогда нуждались в ее мужестве и ее вере. Она позволила ивиомилам захватить многие важные для Церкви здания, включая Дом Вечности, Небесный Зал, Храм и Мавзолей Эде. Занятие Мавзолея Бертрам расценил как великую победу. Он заявил, что теперь священное тело Николоса Дару Эде находится в полной безопасности. Ивиомилы теперь, к слову сказать, красили свое кимоно в красный цвет. Бертрам первый облачился в это устрашающее одеяние в знак того, что готов проливать кровь. Харра сдала им большую часть города, но свой народ уступать не собиралась. Если Бертрам завладел замороженным телом Эде, то у Харры в руках оставался компьютер, послуживший средством преображения Его вечной души.
Невозможно было бы излагать здесь подробную хронику Войны Террора, какое бы краткое время она ни продолжалась.
Исход этой войны определили индивидуальные решения бесчисленных Архитекторов и бесчисленные акты мужества, трусости, малодушия или веры – ибо эта война шла за души мужчин и женщин, а может быть, и за душу самой Церкви.
На второй день войны завязалось ожесточенное сражение за космодром Орнис-Олоруна. В тот же день в далеком городе Монтелливи женщина по имени Марта Калинда эн ли Эде обратилась к ивиомилам с просьбой освободить ее мужа, старейшину Валина Ивиасталира, взятого ими в заложники. Ивомилы могли бы обезглавить Марту или уничтожить ее мозг выстрелом из тлолта, как поступали они с десятками других людей. Но она устыдила их одной лишь силой своей веры, и они отпустили не только ее мужа, но и тысячи детей, которых собирались подвергнуть очищению и воспитать в строгом соответствии с буквой Алгоритма.
В Амарисе один из Достойных претерпел пытки, но не выдал своего друга, отравившего видного ивиомила, а жена его назвала имя этого человека в обмен на пищу для ее девятнадцати детей. На тринадцатом уровне Орнис-Олоруна, чуть ли не над самым дворцом Харры, произошло нечто еще более ужасное: один ивиомил зашил себе в живот пластиковую бомбу, чтобы пронести ее на местную пищевую фабрику. Пройдя мимо детекторов, он вознес краткую молитву святому Бертраму и взорвал себя вместе с фабрикой. При этом погибло двадцать шесть Достойных Архитекторов, обязавшихся снабжать армию Харры хлебом и бобами.
Так оно и шло. Архитекторы – как ивиомилы, так и их противники, – были прирожденными солдатами. Их воинские традиции остались в прошлом тысячелетней давности, но они сохранили дисциплину, послушание и храбрость. Боялись они одного: умереть реальной смертью. Именно этот страх поначалу обеспечил ивиомилам большой перевес. Сразу после своего избрания на пост Верховного Архитектора Бертрам объявил, что все его противники отвернулись от Истинной Церкви, а потому являются еретиками и отступниками, или нараидами (это новое словечко быстро приобрело популярность).
Всякий, кто отворачивается от Бога, есть нараид, говорил Бертрам, и потому недостоин преображения. Ивиомилы могут убивать сторонников Харры, не боясь, что совершают хакр, отказывая Архитекторам в вечном спасении. И они убивали, громоздя тела нараидов в кучи, как рыбу. Достойные же в темные дни после падения Храма пользовались лазерами и нейроножами с большой неохотой, поскольку Харра неустанно напоминала им, что ивиомилы – их братья и сестры. Все Архитекторы – дети Эде и когда-нибудь преобразятся в нем, говорила она.
А затем Бертрам под давлением древних военных канонов Церкви отдал Чеславу Ивионгену приказ, которому суждено было подорвать все, чего он достиг. Чеславу и другим программистам Дома Вечности предписывалось снять паллатоны всех ивиомилов, идущих в бой, – так, как это проделали с Данло при его Вхождении к мертвым. Ивиомилы сразу преисполнились мужества, зная, что если даже их тела испарятся от водородного взрыва, их души будут вечно храниться на алмазном диске.
Ирония заключалась в том, что именно из-за этой уверенности в вечном спасении Достойным Харры стало легче убивать их. А когда Харра и своим сторонникам предложила аналогичным образом записать свои паллатоны, они уже не боялись рисковать своей жизнью в самоубийственных атаках, куда посылали их старейшины. Война, как заметил один из древних полководцев, должна прогрессировать. Так произошло и с Войной Террора. На седьмой день ложного главенства Бертрама таннахиллы стали убивать с легкостью голодных гладышей, посаженных в одну клетку.
