ее душе.
Марина фыркнула.
— Еще чего мне не хватало мокнуть! И когда ты намереваешься меня прокатить?
— Да хоть сейчас, если ты свободна. Ну что, мне по-прежнему нельзя взять тебя за руку? Так и пойдем, как посторонние?
Марина колебалась. За руку, а там и поцеловать, а там и погладить. Она же не железная! Лукас определенно опасный тип! Умопомрачительный и умеющий этим пользоваться.
— Мы с тобой посторонние и есть. Я сама возьму тебя за руку, когда захочу. Пойдем сейчас покатаемся.
И они направились к станции — на небольшом расстоянии, но каждый сам по себе.
Царевич и пока неразгаданная им тайна.
По дороге Лукас рассказывал Марине обо всех домах и растениях, что видел, благо, большинство посадили по его личному распоряжению. Марина внимательно слушала, и в какой-то момент Лукас испытал небывалое по силе ощущение: маленькая теплая ладошка прикоснулась к его руке.
Аккуратно он перехватил тоненькие пальчики и нежно сжал их — Марина не сопротивлялась.
Она понимала всех, кто сгорел в пламени чувств к Лукасу, но ужасно не хотела стать очередной.
Глава 189. Дуб
Они проходили мимо великолепного дуба, и Лукас низким, чуть хриплым голосом рассказывал о красавцах, растущих в его поместье, с верхушек которых открывались шикарные виды, когда Марина неожиданно заметила:
— Я хочу их посмотреть.
Лукас, подумав долю секунды, улыбнулся.
— Можно это устроить.
Марина скривилась.
— Нет, ты не понял. Опять жаждешь заманить меня к себе! — Марина даже выдернула ладошку из его пальцев, и Лукас не успел оправдаться. Марина продолжила: — У этого дуба симпатичные ветки, если ты меня подсадишь, я смогу забраться повыше.
Лукас взглянул недоуменно.
— Что? Ты собираешься сама покорить это конкретное дерево?
В глазах Марины зажегся азартный блеск.
— Ага, одежда у меня подходящая, давай!
И Марина решительно направилась к стволу.
Лукас все еще удивлялся, оставаясь на месте.
— Как высоко ты хочешь залезть?
Марина гордо вскинула подбородок.
— Поглядим, я не боюсь высоты!
— Будешь вся чумазая? Твои кофточка и джинсы светлые, кора красится, обдерешь одежду и кожу…
— А тебе-то что, Лукас? Ты сегодня меня видишь, а завтра забудешь, и след простыл… — Марина осеклась под его пристальным взглядом.
— Не думаю… — голос Лукаса, бархатный и глубокий, обволакивал Марине душу.
Если бы он сказал такое хотя бы через пять лет… А сейчас толку обольщаться?
Марина считала, что лучше додумать себе прекрасную сказку, чем пережить ее в действительности и встретить неизбежный тягостный финал…
Она подошла к дубу и, подняв руку, потрогала ближайшую ветку… Если подтянуться, она вполне справится сама. Не нужно ей помощи. Лукас, наверное, посчитал ее сумасшедшей, ну и пусть считает. Скорее отвяжется и не разобьет ей сердце.
— Ты туда не полезешь. Захочешь, я подниму тебя до верхушки и даже выше. Но сама — нет.
Внутри Марины вспыхнуло возмущение. С какого перепуга он командует?! Кто он вообще такой, наглый бабник?!
Сейчас Марину злила даже необходимость глядеть на Лукаса снизу вверх из-за разницы в их росте.
Марина попробовала подтянуться… Тело вдруг перестало ее слушаться! Она буквально зависла в оцепенении и беспомощно наблюдала приближение Лукаса. Рослого, физически развитого — такой одолеет ее даже без капли колдовства.
— Вот так, ясно? Безумные затеи прекрасно, но пока я не могу гарантировать твою безопасность — а ты и свалиться можешь — при мне ты в подобное играть не будешь.
Марине стало страшно. От своей явно магической неподвижности, от силы в голосе Лукаса, голосе существа, привыкшего повелевать… От его явнейшей мужской притягательности…
У Марины пока не было сколько-нибудь серьезных отношений, и голова шла кругом.
Она всхлипнула:
— Отпусти меня, пожалуйста. Я абсолютно не интересная! Отпусти, уйди, забудь! Ну почему я? Других тебе мало что ли?
Ощущение собственного тела вернулось к ней, но не принесло Марине облегчения. Не рвануть же ей прочь? Лукас догонит…
Лукас поймал ее взгляд.
— Другие — это другие, при чем тут они? Ох, Марина, — хрипотца в его голосе усилилась, — ты такая, что я могу полюбить тебя, даже не напрягаясь. Серьезно.
— Какая такая?
— Особенная, — Лукас чувствовал что-то, известное только ему. — Ты особенная, поэтому я никуда не уйду, а не забуду тебя и подавно. Тебе придется очень долго меня терпеть.
И в следующий миг ветер зашумел у Марины в ушах, обдавая ее холодными волнами — они с Лукасом оказались аккурат над верхушкой дуба, и от Лукаса исходил такой жар, что Марина совершенно не замерзла.
— Красиииииво! — пейзаж в самом деле поражал ее воображение. — Спасибо!
Она увлеклась созерцанием, но тихий голос Лукаса донесся до нее даже сквозь ветер.
— Пожалуйста. Я тут, чтобы выполнять твои капризы… До лодочной станции мы пойдем или полетим?
Марина призадумалась, прикусив розовую губку.
— Наверное, пойдем… На земле мне уютнее…
— Хорошо.
Шепот ей в ухо — острый спазм и горячая влажность внизу живота. Марина невольно задрожала, мгновенно представив, что может произойти дальше… Как нелогично! Как не вовремя! Почему Лукас так легко способен управлять ей?!
Лукас словно прочел ее мысли.
— Все еще не хочешь от меня зависеть? Хорошо.
И они начали плавный спуск.
Царевич анамаорэ, уже влюбленный, и рыжая девушка, млеющая в его объятиях, но изо всех сил стремящаяся не выдавать себя.
Глава 190. Ежик
До станции оставались считанные шаги.
Когда Лукас в прошлый раз предавался человеческим развлечениям? С Маю в наведенных снах и наяву.
Он притворялся человеческим юношей и делал все, что хотела Маю, воплощая ее представления.
А вот о чем грезила самостоятельная Марина, Лукас не знал.
Анамаорэ различали мысли для общения и мысли для себя. Иногда люди думали «громко», выдавая тайны своих душ, но намного чаще их мысли оставались неразгаданными.
Способ по вскрытию памяти, использованный Магнусом с Леоном, был грубейшим насилием из арсенала оперативников, применяющимся в трудных случаях. При подозрении на опасного маньяка его можно было использовать, а в общении с нравящейся девушкой категорически нет.
Бархатный голос Лукаса ласкал слух Марины.
— Выбирай, какая лодочка тебе приглянется. Марина, а скажи, — они держались за руки, — целовать меня первой тоже будешь ты?
Марина, в чьих рыжих волосах плясали игривые блики, смутилась. Действительно, как-то она об этом не подумала. Но сказала другое:
— Почему ты все постоянно сводишь к интиму? Мы с тобой знакомы от силы час с копейками, а ты уже, наверное, представил меня во всех неприличных позах! Это пошло!
— Совсем ты маленькая, Марин, — Лукас погладил ее пальчики, обожая их хрупкость и гладкость кожи. —
