— А Орантес? Он что, здесь останется, или ты собираешься посадить его вместе со всем семейством на корабль и отправить в Англию? Это обошлось бы в кругленькую сумму.
Витус почесал в затылке, и, несмотря на ощущение счастья, не покидавшее его со вчерашнего дня, вид у него был довольно растерянный.
— Деньги, деньги! Вечно все в них упирается. Тем не менее ты, разумеется, прав. Но ты же сам всегда говоришь: Tempus ipsum affert consilium[68]. Сегодня вечером я для начала схожу к Орантесу, а там видно будет.
— Так тому и быть. Но… Постой, я слышу чьи-то быстрые шаркающие шаги. К нам, что ли, кто-то спешит?
Не успел Магистр договорить, как в деревянную дверь кельи громко постучали. В следующий миг дверь распахнулась, и в келью шумно ввалился Куллус.
— Дети мои, почта из Падуи! — возвестил он.
— Как, неужели из Падуи? — Друзья мигом вскочили с постелей и обрушились на толстяка с вопросами.
Однако Куллус, отдуваясь, замахал руками:
— Больше я ничего вам не скажу, не имею права! Отец Томас персонально пригрозил мне чистилищем, если я проговорюсь. Следуйте за мной, и все сами узнаете.
Как вскоре выяснилось, отец Томас не один в своей келье. Аббат Гаудек тоже был тут и, как и монастырский врач, сидел за простым письменным столом, на котором лежала одна-единственная книга.
— Доброе утро, ваше преподобие, доброе утро, святой отец, — поздоровался Витус. — Брат Куллус сообщил нам, что есть новости из Падуи.
— Да, — кивнул отец Томас. — И не только новости, но и посылка. А в ней эта книга. — Он показал на стол.
— Книга? — удивленно переспросил Витус.
— Совершенно верно. Полагаю, название тебе знакомо, — отец Томас позволил себе легкую улыбку. — «De causis pestis».
— Что?! — Витус подскочил к столу, не менее ошеломленный Магистр последовал за ним.
— Возьми ее. Профессор Джироламо был так любезен, что прислал мне экземпляр.
Витусу не надо было повторять дважды. Он тут же схватил книгу и открыл ее. В столь сжатые сроки профессору не удалось снабдить трактат иллюстрациями, но это нисколько не огорчило молодого человека, ведь он впервые держал в руках собственное творение, книгу, и это было на редкость приятное чувство.
Пока Витус листал и, не в силах удержаться, выхватывал глазами некоторые места, Томас протянул бывшему ученику сложенный лист бумаги.
— А это письмо, которое я получил от Джироламо.
Достопочтенный святой отец, глубокоуважаемый коллега!
Очень надеюсь, что вы пребываете в добром здравии. Да пошлет вам Всевышний и далее творческую силу и энергию. Выполняя свое обещание, я посылаю вам экземпляр трактата «De causis pestis». Подготовка и печатание книги потребовали несколько больше времени, чем планировалось первоначально, иначе я бы сразу прислал три экземпляра — по одному для Витуса из Камподиоса и господина магистра Гарсиа.
Но время упущено, и посылка не застанет господ, которые наверняка уже держат путь в Англию. Надеюсь, вооружившись окончательным доказательствам происхождения кирургика!
Пожалуйста, сообщите мне при случае свое мнение о трактате и поделитесь мыслями или дополнениями, ибо многое еще предстоит исследовать, и среди прочего — важный вопрос лечения больного.
С выражением глубочайшего почтения остаюсь преданный вам Меркурио Джироламо, профессор Падуанского университета Падуя, 27-й день февраля A.D.1580
Витус протянул письмо Магистру, который тем временем листал книгу.
— Ну что ж, преподобный отец, — задумчиво произнес молодой человек, — то, что профессор считает, будто мы с Магистром уже бороздим морские просторы, взяв курс на Англию, дает мне хороший стимул. Полагаю, мы достаточно долго пользуемся вашим гостеприимством. Гринвейл зовет, ибо замок точно так же не может долго оставаться без хозяина, как монастырь без приора. В связи с этим хотел бы вам сказать…
— Погоди-погоди, мой дорогой Витус, — перебил его Гаудек, — ты говоришь это так, будто вы в тягость мне и братии! Как раз наоборот. С другой стороны, не могу не признать, что твое желание мне вполне понятно. Тебя тянет к твоим корням. Следуй за мной, сын мой. У тебя еще будет возможность полистать свою книгу.
Аббат Гаудек вышел из кельи, кивнув и Магистру, чтобы он сопровождал их.
Приведя друзей в свой чуть более просторный кабинет, аббат показал на стоящий в углу старинный, тускло поблескивающий сундук.
— Я хочу, чтобы ты взял его с собой, — торжественно объявил он.
Витус пришел в полное замешательство, на лице Магистра также был написан немой вопрос. Гаудек усмехнулся, предполагая именно такую реакцию. Откинув крышку сундука, он вытащил пачку листов. По виду это были различные карты: географические, навигационные, а также панорамные городские виды. Когда сундук опустел, аббат не без гордости произнес:
— Туда входит гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Я хотел бы дать его тебе в дорогу, ведь наверняка ты захочешь взять с собой какие-то вещи.
У Витуса комок подступил к горлу. Это был редкий подарок! И, разумеется, от него трудно отказаться.
Настоятель тем временем продолжал:
— Я охотно дарю его тебе. Это необыкновенный предмет. Прежде чем он начал сопровождать меня в регулярных поездках в наш материнский монастырь в Сито, он пережил богатую и бурную историю.
— Это, безусловно, крайне интересно, — проговорил Витус, еще не решивший, радоваться ему или нет.
— Ты только взгляни, сын мой, на эти слова, которые так искусно вырезаны на дне:
ISENHAGEN / MONASTERIUM / ANNO 1219
Витус прочел надпись, смысл которой, впрочем, оставался ему не совсем понятен.
Аббат пришел ему на помощь:
— Этот сундук смастерили чьи-то ловкие руки более трехсот шестидесяти лет назад в монастыре Изенхаген, принадлежащем нашему ордену. Сей монастырь находится на севере Германии, точнее, в княжестве Брауншвейг-Люнебург.
Магистр провел рукой по поверхности, покрытой не одним слоем воска.
— Красивая работа, — оценил он.
— Это так называемый штольневый сундук, способ его изготовления весьма оригинален. Состоятельные монахини когда-то хранили в таких сундуках свое приданое, то есть вещи, которые они как христовы невесты брали с собой в уединенные аббатства.
Витус не мог не подтвердить уже сказанное Магистром:
— Красивый сундук, преподобный отец, несомненно! Я от души благодарен вам за него. И, коль скоро вы произнесли слово «приданое», хочу сообщить вам одну вещь…
Однако он не успел ничего сказать, потому что в этот момент в дверях опять появился Куллус, запыхавшийся от бега.
