Остановившись у Каменных ворот, Мстислав спешился и привязал коня к торчащему обломку колонны, некогда поддерживавшей потолок замка. Он устало сел на плиту и обратился в сторону моря. Теплый, ласковый ветер, приятно охлаждающий разгоряченное лицо, сморил его. Казалось, он немного задремал. Вдруг его разбудило какое-то дуновение, подувшее откуда-то сзади. Мстислав недоуменно обернулся кругом, но ничего не увидел. Кругом него были все те же развалины. Он повернулся, и вдруг увидел перед собой сидящего на плите человека, сидящего в темном плаще и накинутым на голову капюшоном. В руке у него был посох, которым он уперся в землю перед собой. Незнакомец, казалось, спокойно смотрел в сторону моря. Мстислав вздрогнул — мгновение назад здесь никого не было. Как же он тут появился? Но в этот момент незнакомец откинул назад капюшон и обернулся к нему. То был Остан.
— Ты подоспел весьма вовремя. В одном или двух переходах от Каменных ворот стоит объединенная армия моров и Южного предела, и уже через день или два здесь состоится сражение. Флот Северного предела и Торгового союза несколько дней тому назад потерпел поражение, и был вынужден отойти к Велигасту. Город сейчас осажден. Высадиться на острове уже нельзя — он заблокирован вражеским флотом. Флот Боброка не успел подойти на помощь, и теперь все будет зависеть от завтрашней битвы. Если завтра битва будет проиграна — вскоре падет и Велигаст, а за ним погибнет и весь Северный предел.
— Я привел с собой двенадцать тысяч ратников. Но как не храбры воины, им не выстоять против всей армии моров. Несмотря на это мы будем стоять до конца. Будь что будет!
— Не торопись с выводами, Мстислав. Посмотри туда, — показал рукой в сторону холмов Остан.
Мстислав обернулся, куда ему указывал маг. Вдалеке он вдруг увидел большое облако пыли, в котором спускалась с холмов длинная колонна воинов.
— Вот идет рать посадников Западного побережья, к которым присоединилась армия Яромука. Более того, вчера войско чудин на транспортах Торгового союза высадилось в бухте Двух братьев, и уже к вечеру будет тут. Вместе с чудинами на кораблях прибыл отряд с Южного предела и воины Торгового союза. Теперь наше войско уже немногим меньше по численности, чем армия моров. Многое будет зависеть от того, как пойдет битва. Моры и воины Южного предела находятся под властью Темных сил, которые дают им дополнительные силы и направляют их на завоевание всего Ломира. Если бы их удалось освободить из-под власти Темных сил, то наша победа в битве будет предрешена. Все будет зависеть от того, сможет ли Бренко выполнить свою миссию. Теперь время идет даже не на часы, а на минуты. Если Кристалл будет разрушен, то власть Темных сил над Ломиром закончится. А теперь надо готовиться к битве, враги скоро будут здесь.
Вечером в долине вырос большой военный лагерь. Рядом встали палатки объединенной рати Северного предела, чудин и отряда из Южного предела. С ними резко контрастировал лагерь кочевников — в той части поля, где стояли они, выросли белоснежные купола юрт, украшенных причудливой вязью. Времени на подготовку к битве уже оставалось мало, и лагерь было решено сильно не укреплять. Телеги из обоза, прибывшего с войсками с припасами, выстроили кольцом вокруг лагеря, сцепив их цепями. Борта были опущены, чтобы под телегами нельзя было подлезть, а колеса для устойчивости были засыпаны землей доверху. В долине слышалась многоголосая речь тысяч воинов, стук молотков и топоров.
Все свободные от несения сторожевой службы воины были заняты возведением укреплений на будущем поле битвы. Валились деревья, сколачивались щиты и вязались фашины для укрытия лучников и арбалетчиков от обстрела; копались рвы и насыпались валы, забивались колья. В обозе посадников Западного побережья прибыл и «чеснок» — весьма эффективное оружие против как пехоты, так и конницы, представлявший собой четыре шипа, сваренных ковкой между собой так, что в любом положении один шип всегда был обращен вверх. «Чеснок» щедро рассыпали перед позициями войска. На совещании командующим объединенной армии единогласно был выбран Мстислав; Орвас, Гостомысл, Яромук и посадники западного побережья командовали своими отрядами. Хотя воины и прибыли изо всех концов света, все они горели желанием сразиться с общим врагом.
Вперед были разосланы многочисленные дозорные разъезды, наблюдающие за приближением противника. Мстислав, воеводы и сотники весь день находились в разъездах по всей долине, наблюдая за приготовлениями и подмечая недостатки.
ОСТАН В ЗАПРЕДЕЛЬЕ
В воздухе взлетел вихрь и в его облаке появился Остан. Раскрутившись в воздухе, вихрь исчез, и пыль, поднятая им, медленно осела на землю. Остан стоял на твердой каменистой поверхности, усыпанной мелким камнем. Небо над ним было темным как смоль, но на землю откуда-то лился мягкий свет, напоминающий лунный, и она была залита ярким светом. На небе не было не видно ни звезд, ни облаков — там была непроглядная тьма. Местность вокруг казалось абсолютно ровной — нигде не было видно ни скал, ни холмов, ни низин. Не было ничего, кроме ровной поверхности кругом, края которой неуловимо также исчезали где-то в чернильной тьме. Стоял полный штиль, не было ни холодно и не тепло.
Остан снял капюшон плаща и пошел вперед. Его шаги были совершенно беззвучны, под ногами не скрипел грунт, не было слышно шуршания каменных осколков. Даже звуки не были слышны в этом мире. Несмотря на то, что эта ровная поверхность казалась бесконечной, вскоре она резко оборвалась, и Остан вышел к обрыву. Со стороны можно было бы увидеть, что Остан стоит на огромном мысу, вдающемся далеко вперед, в неведомую пустоту. Мягкий свет ярко освещал отвесный обрыв, мыс на нем, и одиноко стоящего на нем Остана. Обрыв был настолько велик, что внизу он исчезал в полной тьме. Впереди была также полная темнота.
Постояв с минуту на мысу, Остан подошел к краю обрыва, и вдруг сделал шаг в пропасть. Но он не упал вниз. Как будто встав на невидимую поверхность, он уверенно двинулся вперед, идя над непроглядной бездной. Постепенно он поднимался все выше и выше, в пустоту. Обрыв, который он оставил, постепенно удалялся назад, пока его не поглотила тьма. Теперь Остан шел в полной темноте. Кругом его окружало пустое пространство.
Все в этом мире состояло из контрастных полутонов, и граница света и тьмы разделялась как грани некого кристалла. Это и был Асгалун. Если любой мир можно было представить в виде огромной сферы, где все явления, пространство и течение времени подчиняются одним законам, и при переходе в другой мир эти законы, хоть и могут быть другими, но они также будут едиными для всего мира, то Асгалун был кристаллом со множеством граней. Принадлежа одному миру, его пространства могли лежать в различных плоскостях, сочетаясь между собой лишь в некоторых точках соприкосновения. Физические законы, действующие в одной из плоскостей, не работали в другой. Переходя из одной плоскости пространства в другую, можно было попасть на любую другую ее грань, спрятанную в Асгалуне.
Впереди из тьмы вынырнули каменные ступени. Казалось, они висели в воздухе, нигде не было видно ни земли, ни фундамента, на котором они лежали. Они были освещены все тем же мягким светом, который освещал и покинутый Останом обрыв. Темного цвета, они уходили куда-то вверх, исчезая в пустоте. По краям они были обнесены каменным парапетом, на котором на равном расстоянии горели ледяным светом факелы. Их пламя ничего не освещало, и они горели ровным, негаснущим огнем. Подойдя к ступеням, Остан стал пониматься наверх по лестнице. По мере подъема наверх передние ступени освещались все тем же светом, а пройденные ступени исчезали позади во тьме. Наконец, поднявшись по лестнице, Остан оказался у широких дверей. Они казались закрытыми, но как только Остан подошел к ним, они сразу распахнулись перед ним. Когда он прошел вовнутрь, двери сами по себе закрылись за ним. Теперь Остан стоял в огромном зале. Круглый зал имел гладкие, темные стены, на которых горели факелы, подобные тем, которые встретили его на лестнице. В центре зала светился загадочным ледяным огнем большой круг, обрамленный узорчатым каменным орнаментом. В середине него вырастала ввысь огромная светящаяся колонна, похожая на узловатый ствол дерева с грубой корой, вершина которой растворялась в темноте зала. Толщина ее была столь велика, что она занимала почти весь круг. Это было Древо жизни, основа всего Асгалуна. Больше в зале ничего не было. Тем не менее, зал был пустынным, но не безлюдным. На противоположной его стороне стояла высокая и мощная фигура, закутанная в плащ. На ее голову был накинут капюшон, под которым нельзя было рассмотреть черт лица его владельца. Перед ним горел круг тоннеля перехода.
