Книга Россия: народ и империя - Джеффри Хоскинг

Национальное недовольство было направлено непосредственно против Советского государства и Коммунистической партии, которые теперь рассматривались как имперские эксплуататоры. Это верно и в отношении самих русских, которые начали все чаще — нелегально и в полузамаскированной форме в средствах массовой информации — противопоставлять исконно русские ценности ценностям Советского государства или, по крайней мере, Коммунистической партии. Мода на «деревенскую прозу» выявила ностальгию по традиционным русским ценностям, не совпадающим с официально заявленными интернационализмом и модернизацией.

Вопреки провозглашенным целям, Советское государство закончило тем, что в 1990-е годы подготовило сцену к появлению новых национальных государств там, где их прежде не существовало, кроме как в самых примитивных и недолговечных формах. По крайней мере, это верно в отношении нерусских народов. Но как же русские? Нельзя сказать, что Российская Федерация после 1991 года — действительно национальное государство. Россия больше похожа на окровавленный торс империи — то, что осталось, когда от нее отделились другие республики.

Проблема состоит не только в том, что в Российской Федерации много нерусских. Их число составляет примерно 17 %, и большинство национальных государств прекрасно функционируют, имея в своем составе сравнимые по масштабу этнические меньшинства. Проблема, скорее, в том, что около 25 миллионов русских (и несколько миллионов русскоговорящих) остались вне пределов России, внезапно превратившись в «иностранцев» в местах, которые привыкли считать своей родиной. Кроме того, почти никакой русский не воспринимает Украину, Белоруссию и Казахстан как другие государства. Если, как нередко говорил Эрнест Ренан, нация — это «ежедневный плебисцит», то есть подразумеваемое каждодневное согласие жить вместе в одном сообществе, тогда большинство русских согласились бы пользоваться своими предполагаемыми правами только в пределах границ, отличных от нынешних границ России.

И все же, несмотря ни на что, Советское государство кое-что сделало для подготовки создания русской нации. Его система образования породила предпосылки для преодоления раскола между элитами и массами путем внедрения всеобщей грамотности на основе ленинизированной версии старой имперской культуры. (Попытка создать особую «пролетарскую культуру» оказалась неудачной — и от нее отказались). Советское государство решительно и бесцеремонно устранило социальные барьеры, уничтожив сегрегированную крестьянскую общину, а с ней и унаследованную народную культуру, и перемешав людей из всех социальных слоев в вооруженных силах, трудовых лагерях и коммунальных квартирах. В результате сейчас у русских более-менее однородная культура, хотя и с привкусом выжженной земли и колючей проволоки. Без сопровождающего гражданского сознания она может лишь отчасти вызвать у них чувство принадлежности к одной нации. Можно сказать, что Россия теперь существует как единая этническая нация, но еще не как гражданская нация.

Все еще сохраняющийся в обществе раскол разделяет сейчас политические элиты, вместе с примкнувшими к ним элитами нуворишей-бизнесменов, и массы. Между ними мало или почти ничего общего, только взаимная подозрительность и, снизу, недоумение и циничное презрение. Конституция 1993 года, при всем своем несовершенстве, по крайней мере, обеспечивает структуру для возможного создания гражданской культуры и удерживает — пока — различные политические фракции от урегулирования своих разногласий в открытой борьбе за власть.

Сегодня русские, как никогда прежде, близки к объединению в нацию, но все еще остается открытым вопрос, смогут ли они решить, кого относить к ней, каковы ее границы и какая политическая система способна вызвать чувство общей заинтересованности.

Однако стоит ли русским становиться нацией в век, когда, как утверждают многие, мы идем «за пределы национального государства»? Полагаю, что национальное государство еще долго сохранится хотя бы как противовес глобализации наших экономических систем. В любом случае, большинство русских ощущают сильную тоску по законной власти и большей социальной сплоченности. Сильное национальное самосознание по-прежнему наилучший путь, чтобы достичь и того и другого. Однако в России его не создать без бурь, которые повлияют на соседние страны. Сведение к минимуму подобных волнений без оскорбления и принижения русских — в этом заключается одна из главных проблем, стоящих сегодня перед международным сообществом.