ИДЕОЛОГУ НАРОДНОЙ МОНАРХИИ В БУДУЩЕЙ РОССИИ И БОРЦУ ПРОТИВ КОММУНИЗМА. — ЕДИНОМЫШЛЕННИКИ. В своей статье о последних днях и часах жизни Солоневича Всеволод Дубровский призвал сделать всё для того, чтобы сохранить могилу писателя для будущих поколений, «чтобы она не исчезла с лица земли». Он писал:
«Я думаю, что те друзья Ивана Лукьяновича, которые так сердечно отозвались в тяжёлую минуту и так быстро собрали средства, нужные для его лечения, не будут возражать, если сумма, оставшаяся после оплаты счетов госпиталя и расходов по погребению, будет употреблена на постановку памятника и надгробной плиты. Если их жертвенная помощь не спасла жизни Ивана Лукьяновича, — она поможет теперь сохранить его могилу до того времени, когда перенесение его тела в Россию станет реальной возможностью»[233].
Некоторое время могила находилась в полном забвении. Лишь иногда её навещал священник, приезжавший из Буэнос-Айреса для проведения службы в местной православной церкви. Надгробие покосилось, надпись на нём покрылась мхом и липкой тиной. Дошло до того, что на могиле появились таблички с именами «подселённых» усопших, которые не имели никакого отношения к Солоневичу и членам его семьи! Газета «Наша страна» забила тревогу. Порядок был наведён, надгробие отреставрировано…
К могиле Ивана Солоневича приходят нечасто, может быть, потому, что постоянная русская колония в Уругвае невелика, а командированный из России люд просто не знает о её существовании.
Но одинокость этой могилы обманчива: Иван Лукьянович Солоневич не забыт, его книги в сегодняшней России нарасхват, а содержание многих статей, написанных полвека назад, настолько злободневно, что не всякий редактор не всякого российского издания решится воспроизвести их. Ивана Лукьяновича можно назвать народным писателем-публицистом. Его произведения не претендуют на наукообразность, не ошеломляют заёмной терминологией, не изобилуют цитатами и ссылками на «авторитеты». Они просты по аргументации, полны того внутреннего горения, полемического задора и остроты, которые задевают, привлекают внимание и уже не отпускают вас до последней строки.
Не все прогнозы Солоневича сбылись. Так, он писал в октябре 1948 года: «Будущая власть в России всё равно придёт из эмиграции, — ибо в условиях СССР никакая группа людей не может договориться, не может выработать ни стратегии, ни тактики, ни плана, ни программы: всё распылено, стерилизовано, аморфно». Из нашего недавнего опыта мы знаем, что «группа людей» всё-таки образовалась, выработала стратегию, тактику и эфемерную «перестроечную» программу и повела необъятную страну-континент заёмным антинациональным путём к катастрофе, масштабы которой долго будут сказываться на судьбе, духовно-нравственном здоровье и благосостоянии народа.
Возвращается Иван Лукьянович с чужбины на Родину трудно, издательства его книги печатают неохотно, мотивируя «отсутствие интереса» к Солоневичу тем, что он слишком сосредоточен на России, «подозрителен» на связи с нацистами и фашистами, «не вписывается» в процессы глобализации, явно «контрастируя» с переживаемым историческим моментом. В популярную обойму вошли модные имена иностранных и доморощенных проповедников неолиберальной доктрины и прочих экспериментальных «проектов», которые «на глазок и наугад» внедряются на российской «территории», конечно, для «блага населения». С какой яростью боролся Солоневич с навязыванием России чуждых экономических теорий, как ненавидел насильственное вмешательство «реформаторов и революционеров» в органичное эволюционное развитие страны!
Невольно задумываешься, а что сказал бы Иван Солоневич сегодня, как напутствовал бы нас в нашем «сегодня»? Скорее всего, так:
«После СССР нам будут предлагать очень многое. И все будут врать в свою лавочку. Будет много кандидатов: в министры и вожди, в партийные лидеры и военные диктаторы. Будут ставленники банков и ставленники трестов — не наших. Будут ставленники одних иностранцев и ставленники других. И все будут говорить, прежде всего, о свободах: самая многообещающая и самая ни к чему не обязывающая тема для вранья…
Появятся, конечно, и новые пророки — изобретатели какого-нибудь нового земного рая — то ли в одной нашей стране, то ли во всей поднебесной…
В общем — будет всякое. И на всякого „мудреца“ найдётся довольно простаков — с этим ничего не поделаешь: бараны имеются во всех странах мира — от самых тоталитарных до самых демократических. Их, как известно, не сеют и не жнут. Постарайтесь не попасть в их число. Это — не так просто, как кажется»…
Сейчас, когда в Россию с приличествующими почестями возвращают из-за рубежа останки «знаковых» противников большевистской революции (от генералов до философов) в новеньких сверкающих бронзой и лаком гробах, всё чаще говорят о том, что Иван Солоневич заслуживает такой же чести. Последователи его идей, в первую очередь монархисты, всё смелее выступают с этой инициативой, и, кажется, в российских инстанциях возражений нет. Не будут препятствовать возвращению Солоневича на Родину и его немногие родственники, живущие в Соединённых Штатах.
Вопрос в одном: признает ли Иван Солоневич страну, в которую он вернётся?
ИЛЛЮСТРАЦИИ
Отец писателя — Лукьян Михайлович Солоневич. 1900 г.
Мать писателя — Юлия Викентьевна Солоневич (урождённая Ярушевич). 1910 г.
Ранняя фотография Ивана (в очках) с братьями Всеволодом (вверху), Борисом и сестрой Любой. 1905 г.
Юлия Викентьевна у прялки. 1900-е гг.
Лукьян Михайлович Солоневич в редакции «Белорусской жизни». 1910-е гг.
Юлия Викентьевна с Всеволодом, Любовью и Иваном (стоит за матерью). 1910 г. Фото Б. Солоневича
Иван за чтением газеты «Русский спорт». Январь 1914 г.
Иван и Борис (оба в очках) среди друзей-спортсменов общества «Сокол». 1914 г.
