— Он сам признался.
— Я этому не верю. Чтобы он ее изнасиловал? Да никогда в жизни! Для этого он слишком труслив.
— Что он целый год сходил с ума по Геральдине! А на этот раз он оставил Геральдину после уроков за дерзость…
— Я знаю.
— …и не смог совладать с собой.
— Сначала она молчала, как рыба. И лишь после этого клятвенного признания доктора Хаберле подтвердила, что все так и было.
— Да. — Господин Хертерих отирает пот со своего бледного лба. — Разве не ужасно? Почти двадцать лет человек тихо-мирно живет со своей женой, имеет детей, экономит, копит деньги на собственный дом. И вдруг такое! Я не хотел бы быть учителем у больших девочек! А вы? Ведь это же искушение, дьявольское искушение… дьявольское!
— Пойдет под суд. Его лишат права преподавать. Его карьере конец. И браку тоже. Его жена требует развода.
— Она продает дом и уходит с детьми к своим родителям. О, Господи! Бедный доктор Хаберле!
Зато Геральдина проскочила по латыни.
14
Занятия закончились.
В нашем классе никто не провалился. Когда шеф вручает Геральдине свидетельство об окончании, ее лицо остается абсолютно безразличным. Где Хорек? Когда будет продаваться его домик? Сколько лет состоял доктор Хаберле в браке?
Да, но он ведь побожился…
Шеф желает нам счастливых каникул.
— Отдохните. И возвращайтесь с новыми силами. Все, кому придется остаться здесь, тоже смогут отлично провести время. Мы будем купаться, ходить в походы, будете заказывать себе любимую еду…
Отличный мужик наш шеф. У него тоже нет никого, к кому бы он мог отправиться в отпуск. А в вестибюле школьного здания, в «Родниках», в бассейне около «А» — везде я слышу одни и те же разговоры.
— Что будешь делать на каникулах?
Многие радостно взволнованы и говорят правду.
— Родители заберут меня, и мы поедем в Испанию. Или в Египет. Или в Швейцарию. На Ривьеру. В Шварцвальд.
А многие печальны и лгут из гордости.
— Мой отец поедет со мной в Индию, — говорит Сантаяна.
А нам всем известно, что она останется в интернате и даже не увидит своего отца.
— А я обручусь, — говорит Кларисса. (Клариссе семнадцать. Она останется на лето в интернате. Ее родителей нет в живых. У нее есть опекун. Она совсем одна.)
— Мои родители снова женятся. Меня они зовут с собой в свадебное путешествие. (Эльфи двенадцать лет. Ее отец в самом деле женится этим летом во второй раз. Но не на матери Эльфи. Эльфи остается на лето в интернате. Ее мать терпеть ее не может.)
Так лгут многие, и все знают, что они лгут. Но не показывают, что знают. Дети порой бывают милосерднее взрослых…
Ханзи:
— Я поговорил с шефом. И остаюсь здесь. Если отчим приедет за мной, шеф выставит его!
Геральдина:
— Я полечу на Кап Канаверал к отцу. Не знаю, вернусь ли назад. — Взгляд в мою сторону. — Пожалуй, вернусь.
Али:
— Я пригласил Джузеппе в гости. Мы полетим в Африку.
Томас:
— Придется ехать в Париж. Будь он неладен!
Рашид!
— На этот раз я останусь здесь. Меня навестит дядя. Но на следующий год, когда в Персии…
Вольфганг:
— Поеду к родственникам в Эрланген. И хорошо бы эти два месяца прошли побыстрее. Милые люди, но больно ограниченные!
О сенсации позаботился Ной:
— Мы с Чичитой летим в Израиль. Ее отец и шеф дали согласие. У меня есть родственники в Израиле. Мы хотим как следует познакомиться со страной.
15
Я получил очередное приглашение от Манфреда Лорда. Как же — ясное дело! Я ведь лечу в Люксембург, чтобы навестить мать. У господина Лорда опять хорошая старинная книга для моего отца. Он выражает сожаление по поводу того, что теперь мы не увидимся два месяца.
Во время этого разговора Верена сидит между нами. На меня она не смотрит.
— Я хочу поблагодарить вас, Оливер.
— За что?
— За ваше джентльменство, за то, что вы не встречались с моей женой в мое отсутствие.
— Ну, это само собой разумелось.
— И тем не менее я благодарю вас. Эта девушка больше не появлялась. Ведь все мы хотим избежать пересудов, не так ли, дорогая?
— Конечно, Манфред.
— Как жаль, что вам надо ехать к матери. А то б я пригласил вас на Эльбу! У нас там небольшой дом. Мне приходится часто ездить по делам. А вы могли бы составить общество моей жене.
— Я бы с удовольствием приехал, господин Лорд, но мне в самом деле нужно навестить мать.
— Вы хороший сын. Я вас по-настоящему полюбил, Оливер. И ты тоже, не так ли, Верена?
— Он и вправду очень милый юноша.
— Что такое, Лео?
— Я принес еще льда для виски, милостивый государь. Пардон, пожалуйста.
— Спасибо, Лео. Вы ведь знали белый «ягуар», который был у господина Мансфельда?
— Белый, маленький? Конечно. С ним что-нибудь случилось? Авария?
— Да нет. Отец забрал у господина Мансфельда машину. Я нахожу это непорядочным со стороны вашего отца, Оливер!
Что здесь происходит? Какое дело до всего этого Лео? Зачем Лорд ему все это рассказывает?
— Если мне позволительно высказать свое мнение, пардон, пожалуйста, то и я нахожу это несправедливым и жестоким.
Ах, ты скотина!
— Я напишу вашему отцу, Оливер. А вы возьмите письмо с собой.
Мыслимо ли, возможно ли, что они с Лео на пару?.. Нет, такого и представить себе нельзя! Нельзя?
Как бы там ни было, но в тот же вечер господин Лорд действительно пишет письмо моему отцу, чтобы тот вернул мне «ягуар». Если бы он позвонил ему по телефону, то тут же бы узнал, что мой предок машины у меня не забирал. А может быть, он уже позвонил? И знает об этом? Да нет же: они никогда не звонят друг другу по телефону. Или все же?
Я беру письмо и по дороге домой рву его на мелкие клочки, которые выбрасываю в лесу.
На следующий день я встречаюсь с Вереной в саду «Ангела Господня». Я отдаю ей то, что успел написать, фотокопии всех страниц, которые успел переснять из старых книг, и еще негативы. Она на своей машине сразу же поедет во Франкфурт и положит все в свой банковский сейф. Через два дня Верена с мужем и Эвелин отправляются на Эльбу.
