– Я больше не подпишу ни одну статью мисс Трикк своим именем. Ну разве что, если дело встанет за соавторством.
– Никаких соавторств!
– Вы связываете мне руки! Вы берете меня за горло! Вы режете меня без ножа!
– У вас вообще иссякает запас клише, Трилби? Замолчите хоть на пару секунд и вслушайтесь.
Бенни понял, что лучше и правда последовать указанию, и смолк. В тишине печатного зала раздавалось лишь тиканье редакционных часов.
– До Нового года остались считанные минуты, и я не хочу потратить их на такое ничтожество, как вы. Поэтому я оставлю вас доделывать статью, и если только она не возымеет того эффекта, о котором вы говорили, я буду забирать у вас зуб за зубом… медленно с наслаждением – по зубу в день. И да, постарайтесь не испортить статью после того…
– Возымеет! Не испорчу!
– …после того, как получите свое заслуженное и справедливое наказание. Счастливого Нового года, мистер Трилби.
Бенни открыл было рот, чтобы возмутиться, но просто не успел.
Раздался выстрел, что-то кольнуло газетчика в грудь, словно его ужалили, и в следующий миг зубы Бенни Трилби пронзила чудовищная боль.
Он схватился за подбородок и закричал.
А еще через мгновение лампа на столе Бенни снова загорелась.
В печатном зале он был один.
Эпилог. Полночь.
Дрожащая рука в перчатке-митенке несколько раз стукнула в дверной молоток. Открывать никто не спешил.
– Это ведь тот дом? – взволнованно спросила женщина в шали, из-под которой выбивались спутанные рыжие волосы. На руках она держала худющую собачонку с грустными глазами и вислыми ушами.
– Полагаю, да. – Ее спутник, тщедушный мистер в мятом котелке и висящем мешком костюме сверился с бумажкой и, задрав голову, уставился на полукруглое окошко, из которого на улицу тек рыжий теплый свет.
– Что там сказано? – спросила женщина, кивнув на бумажку.
– «Переулок Трокар, дом № 7», – ответил мужчина и, бросив неуверенный взгляд на спутницу, пробормотал: – Я боюсь поверить, все это… не может быть правдой. Как такое может быть правдой?
Женщина вытерла дырявым рукавом проступившие на глазах слезы и покачала головой.
– Я не знаю. Может, мы просто спим и нам все это снится?
– Точно! Это просто сон! Ведь как иначе с нами могло такое произойти…
Дверь открылась. На пороге стоял грустный мальчик. Он с удивлением уставился на поздних посетителей. Выглядели они, как бродяги: оголодавшие, с одинаковыми мешками под глазами, со впалыми щеками и серыми тонкими губами. Они были довольно молоды, но напоминали стариков.
Собачонка на руках у рыжей женщины негромко гавкнула.
– Добрый вечер, юный сэр, – сказал мужчина. – Мы пришли, чтобы…
– Нам сказали, что наша дочь у вас, – торопливо вставила женщина.
– Дядюшка! – позвал мальчик, и к двери подошел высокий черноволосый джентльмен с бледным лицом.
– Добрый вечер, сэр, – поздоровался мужчина в мятом котелке. – Меня зовут Джеймс Беррике, это – моя жена Элизабет. Нам сказали, что наша дочь Тилли у вас. Вы ведь доктор Доу?
Джентльмен кивнул и хмурясь спросил:
– Кто вам сказал, что ваша дочь у меня?
Посетители неловко потупились – кажется, они боялись отвечать.
Доктор продолжил:
– Мне сообщили, что родители мисс Беррике находятся в долговой тюрьме «Браммл».
– Это так! – воскликнула Элизабет Беррике. – Вернее, мы там были, но…
Женщина не договорила и заплакала, не в силах справиться с нахлынувшими чувствами. Супруг закончил за нее:
– Наш долг выплатили, а нас отпустили. Нам вернули дом.
– Что-то не похоже на банк, – недоверчиво сказал доктор Доу.
– Мы были поражены не меньше вашего, сэр! – закивала Элизабет. – Но Человек-в-красном… это новогоднее чудо! Новогоднее чудо выбрало нашу семью, сэр! Она так сказала!
– Она?
– Дочь Человека-в-красном!
Племянник доктора бросил на дядюшку быстрый взгляд и уже собирался что-то сказать, но тот поднял руку, веля ему молчать.
Миссис Беррике добавила:
– Дочь Человека-в-красном выплатила весь долг с процентами, дала нам две сотни фунтов и адрес. Ваш адрес. Скажите же, молю: Тилли у вас?!
Доктор отступил в сторону.
– Прошу вас. Следуйте за мной.
Он провел посетителей на второй этаж, пропустил их в кабинет.
– Мисс Тилли, тут к вам пришли, – сказал он.
Девочка, сидевшая в кресле с журналом «Роман-с-продолжением» и пачкой печенья «Твитти», подняла взгляд
– Ма… мама?! – сорвалось с сухих губ. – Папа? Быдль?
– Тилли!
Миссис Беррике опустила собачку на пол и бросилась к дочери. Мистер Беррике поспешил за ней. Родители сжали Тилли в объятиях. Все трое заплакали. Песик Быдль с веселым лаем запрыгал вокруг, неистово махая хвостом.
Доктор Доу поморщился – он испытывал неловкость от различных проявлений чувств – особенно когда эти чувства проявляли в его присутствии.
– Та мисс, – сказал он, – которая вызволила вас из «Браммл», сообщила вам, что произошло с девочкой?
Миссис Беррике поглядела на него испуганно:
– Она рассказала, да. Какой ужас! Мы бы не пережили, если бы наша доченька… если бы она…
– Умерла? – безжалостно подсказал доктор Доу, после чего тяжко вздохнул. – В любом случае сейчас мисс Тилли уже ничего не угрожает.
Он прошел к шкафу с пилюлями и открыл дверцы.
– Я выдам вам все нужные лекарства и инструкции по их применению. Мисс Тилли требуется отдых, но, полагаю, вы можете забрать ее домой.
Сев за стол, доктор Доу быстро написал список рекомендаций по лечению и передал его мистеру Беррике.
– Спасибо! Спасибо, господин доктор! – Миссис Беррике неожиданно для доктора схватила его руку и крепко ее сжала. – Мы так вам благодарны! Так благодарны! Я… не могу подобрать слов…
– Не стоит, – смущенно пробубнил доктор Доу. – Полагаю, спасением мисс Тилли вы обязаны… гм… дочери Человека-в-красном.
Но мистер и миссис Беррике не слушали – все продолжали благодарить. Мать так лихорадочно целовала дочь, будто пыталась зацеловать ее до смерти, отец гладил ее по волосам и причитал, что не может поверить и что его сердце сейчас выпрыгнет из груди.
Доктор Доу едва сдерживал себя, чтобы тут же не развенчать в пух и прах глупую и совершенно не научную теорию мистера Беррике о выпрыгивающих из груди сердцах.
Было много слез, смеха и объятий. Родители Тилли порывались обнять и доктора. Доктор Доу страдал. И в какой-то момент поймал
