под нос: «Абзац!», «Вы еще пожалеете!», «Тройной отступ!», «Не с тем газетчиком вы связались!», «Абзац!»
Каретка стрекоча раз за разом отодвигается, отталкиваемая рукой Бенни, а потом снова ползет обратно. Рычаги танцуют, литеры впиваются в лист, а рядом на пепельнице в виде глазастой бронзовой мухи тлеет позабытая папиретка.
– Мистер Трилби! – повторил старый служащий газеты, и Бенни поднял на него удивленный взгляд.
– Что вам нужно, мистер Слиппсон?
– Все давно разошлись. До полуночи осталось пятнадцать минут.
– И что с того?
– Мы с парнями из линотипной собрались в каморке мистера Энджера. Не хотите с нами встретить Новый год?
– Ни в коем случае! Мне нужно дописать статью…
Мистер Слиппсон, издав вздох облегчения, кивнул и, развернувшись, двинулся к лестнице. Бенни Трилби не особо любили в редакции, и парни из линотипной не хотели его звать, ведь он и его занудство, приправленное унылыми шуточками, могут превратить праздник в тоску зеленую. И мистер Слиппсон поднялся в печатный зал сугубо из вежливости, хотя и считал, что в свой адрес этот пройдоха вежливости как раз таки и не заслуживает.
Бенни Трилби между тем уже и вовсе забыл о существовании старика Слиппсона и с головой нырнул в омут своей статьи.
Вот только не прошло и двух минут, как его снова прервали.
Лампа у окна пересыльщиков погасла. А следом за ней погасла и лампа на столе самого Бенни. Печатный зал погрузился в темноту.
– Абзац! – рявкнул репортер, и в данном случае к разметке листа под валиком машинки это не имело никакого отношения. – Промазал! Тяпнул другую клавишу!
– Какая жалость, – раздалось над самым плечом Бенни, и он, дернувшись, ударился коленом о ножку стола. И все равно вскочил на ноги, заозирался.
– Это вы! – воскликнул он. – Вы здесь!
– А где бы мне еще быть, мистер Трилби?! – спросили из темноты.
– Не здесь! – Бенни потянулся к висящей на спинке стула сумке, чтобы достать оттуда очки со встроенной системой видения в темноте, но тут же получил хлесткий удар по руке.
– Вы не рады мне, мистер Трилби? – спросил голос. – Странно, а я решила, что вам понадобится очевидец для вашей статейки, которая… «перевернет весь город».
Бенни похолодел. Она знала!
В голове лихорадочно закрутились шестеренки в поисках достойного отнекивания, но с губ сорвалось стыдное и примитивное:
– Это совсем не то, что вы подумали, мисс Фея!
– Я знала, что вы прохвост, Трилби. Мне говорили, что от вас стоит ожидать подлости, но я верила вам. Вы меня ни разу не подводили прежде…
– Нет, вы не поняли! Это… это… это был не я, а мой брат-близнец!
– Брат-близнец?
– Э-э-э… да! У меня есть коварный брат-близнец – он очень на меня похож – это всё его выходки. Знали бы вы, что он вытворял, когда мы были детьми. Мамочка даже грозилась…
– Трилби! – рявкнула Зубная Фея.
– Ладно, – испуганно проговорил газетчик. – Никакого брата-близнеца не существует. Все обстояло по-другому!
– И как же все обстояло?
– Это вы! Вы сами велели мне все это провернуть!
– Что за бред, Трилби?
– Ну да! В смысле, совсем нет! Не бред! Вы позвали меня неделю назад и потребовали, чтобы я создал злодейку, потому что в городе к праздникам стало слишком тихо и…
– Нет, ну какова наглость, Трилби. – Зубная Фея, казалось, опешила от подобной чепухи. – Думаю, я бы помнила о таком!
– Э-э-э… нет. Вы забыли наш разговор, потому что приняли «Зубнофеин доктора Зубнофейра», чтобы не помнить и охота на злодейку казалась вам настоящей. А мне, как и всегда, обещали эксклюзифф!
– Хватит ффыкать, жалкий вы человечишка!
– Нет, все так и бы…
– Вы думали я поверю?
– Попытаться стоило…
– Еще попытка, Трилби?
Бенни задумался – голова как назло опустела – ни одного, даже самого неправдоподобного вранья в ней не осталось.
Зубная Фея устала подыгрывать.
– Вы решили, что сможете вертеть Зубной Феей, и вам сойдет это с рук, Трилби?
Бенни вжал голову в плечи и выдавил:
– Простите?
Но мстительница в маске не собиралась его прощать.
– Вы устроили настоящий дурдом! Манипулировали мной! Стравили с мисс Гримм…
– С Красной Пелериной, – уточнил Бенни Трилби. – Это ее новое злодейское прозвище – только что придумал. Как вам?
– Ужасно глупое прозвище! Думайте еще! И не смейте перебивать меня… Вы полагали, что раз я допустила вас к своей персоне, что раз я дарю вам ваши эксклюзивы и сенсации, я не приду за вами?
Бенни так сильно задрожал, что затрясся и стол, в который он упирался, отчего запрыгали и печатная машинка на нем, и чернильница, и лампа с пепельницей-мухой.
– Прошу вас… нет… не забирайте мои зубы… Они…
– Если вы сейчас скажете, что они дороги вам, потому что достались вам от мамы, одними зубами вы не отделаетесь.
– Я же не со зла… мисс Фея, вы же меня знаете! Я не злодей! Я просто хотел…
– Отомстить за свою жалкую статейку?
– Нет, я хотел разоблачить Ригсбергов, чтобы помочь несчастным и…
– Вы верно сказали, Трилби, – перебила Зубная Фея, – я знаю вас. Вам плевать на различных несчастных, но мне, видите ли, нет. И только из-за того, что ваша статья непременно должна увидеть свет, чтобы злодейства банка вскрылись, я пока оставлю ваши кривые головешки при вас.
– О, благодарю! Благодарю, мисс Фея! Я знал! Знал, что вы простите своего старого доброго Бенни!
Бенни вытянул руки, пытаясь нащупать в темноте Зубную Фею, за что тут же получил по ним.
– Я разве что-то говорила о прощении?
– Но…
– Нет уж, мерзкий вы хорек! Вы понесете наказание…
– Прошу вас, не надо…
– И еще кое-что, Трилби. Я наблюдала за вами, и мне очень не нравится, как вы обходитесь с вашей помощницей, этой грустной мисс Петти Брикк.
– Полли Трикк, – подсказал Бенни.
– Вы воруете ее материал и подписываете статьи, которые она пишет, своим именем. Вам не хватало тех сенсаций, которые вы брали у меня?
– Ну, хороших статей много не бывает… – начал было Бенни Трилби, и Зубная Фея прошипела:
– Если я узнаю, что вы еще хоть раз…
– Никогда! – возопил Бенни.
