В заседании участвовали заместители министров или главы департаментов пяти министерств: иностранных дел, финансов, внутренних дел, военного и морского. Пока Миклухо-Маклай, испытывая недомогание, временами переходившее в сильную дрожь, ожидал приглашения в соседней комнате, члены комитета в кабинете хозяина сообщили свои взгляды по обсуждаемому вопросу.
Представитель Морского министерства контр-адмирал П.П. Тыртов, коснувшись военного аспекта проблемы, изложил разработанную Шестаковым и его сотрудниками концепцию войны на море. Он подчеркнул, что Россия в случае войны не сможет удержать остров, занятый ею на Тихом океане, а должна озаботиться приисканием укромных бухт и бухточек на еще не захваченных другими державами островах, которые можно будет использовать для снабжения углем русских крейсеров. К тому же, как подчеркнул Тыртов, согласно туманным пояснениям Миклухо-Маклая, намеченная им группа островов лежит в стороне от морских путей.
Начальник юридического управления МИДа, всемирно известный специалист по морскому праву Ф.Ф. Мартене, представитель Военного министерства генерал-лейтенант М.Ф. Миркович, экономисты и статистики М.Ф. Кобеко и Н.А. Тройницкий, возглавлявшие департаменты в министерствах финансов и внутренних дел, в своих выступлениях связали предложения Миклухо-Маклая с происходившими во всем мире процессами колонизации и ее особенностями в границах Российской империи. Они выразили мнение, что нужно поощрять переселенческое движение в Сибирь, на Дальний Восток и в Среднюю Азию. Такая колонизация больше подходит для «трудящихся классов», особенно крестьянства, так как на новых землях переселенцы смогут использовать свой опыт и трудовые навыки, тогда как на островах Тихого океана колонисты попадут в чуждые им условия, должны будут приспособиться к местному климату и научиться выращивать тропические культуры. Кроме того, Мартене и Кобеко справедливо подчеркнули, что переселение на острова Океании — дело дорогостоящее, каждая семья должна обладать капиталом, составляющим не менее двух-трех тысяч рублей. Велика вероятность неудачи, и правительство должно будет понести значительные расходы, чтобы вызволить попавших в беду соотечественников.
Тройницкий, как представитель МВД, обратил внимание комитета на социальный состав россиян, заявивших о своем желании последовать за Миклухо-Маклаем. Среди них много лиц без определенных занятий, неудачников и авантюристов, которые, не имея ни кола ни двора, надеются разбогатеть в «тропическом раю».
Настороженность членов комитета вызвали принципы управления колонией, изложенные Миклухо-Маклаем в письме Гирсу «Не подлежит сомнению, — заявил Кобеко, — что проектируемую колонию невозможно будет оставить не только без правительственного надзора, но и без назначения начальником ее правительственного лица».
Все эти выступления, по существу, предопределили решение комитета еще до того, как в кабинет был приглашен Миклухо-Маклай. Взяв себя в руки, Николай Николаевич постарался обстоятельно ответить на многочисленные вопросы, которые вытекали из этих выступлений.
Путешественник заявил пытливо разглядывавшим его сановникам, что среди 1500 лиц, изъявивших желание основать переселенческую колонию, люди разных состояний и возрастов — много дворян, отставных офицеров, врачи, инженеры, православные священники, «большинство — великороссы». Пусть не все они обладают необходимыми средствами, но если найдется 10 — 15 «энергичных людей», располагающих необходимым капиталом, это позволит положить основание колонии. «Переселенцы, оставаясь русскими подданными, должны подчиняться закону о всеобщей воинской повинности и, в случае нужды, все население колонии поголовно восстанет для отражения неприятеля». Вместе с тем он подчеркнул, что «полагает возможным основание и преуспевание колонии только при условии вполне независимого самоуправления».
Миклухо-Маклай далее сказал, что готов отправиться на корабле «один, с тем чтобы занять остров и в случае надобности войти в сношения с туземным населением относительно отчуждения в пользу колонии земли. Только по принятии этих предварительных мер сделается возможным приступить к переселению колонистов».
Членов комитета очень интересовало, где будет располагаться проектируемая колония. Но тут Николай Николаевич был предельно осторожен. Расшифровав ранее в беседе с генерал-адмиралом и Гирсом, что скрывается за буквой «М», он на сей раз, как видно из протокола заседания, «не нашел возможным сообщить гг. членам Комитета название островов, которые он предполагает занять, а ограничился указанием, что они расположены между Г и 10° северной широты, более в восточной части Тихого океана, чем в западной, и в значительном удалении от английских и германских владений. Часть имеет туземное население, другая часть не населена».
Осторожность, проявленная путешественником, оказалась не напрасной. Уже на следующий день Жомини, посетив немецкое посольство, рассказал Швейницу о ходе заседания и принятом решении, и «строго доверительная» депеша об этом была немедленно отправлена со специальным курьером в Берлин[937]. Если бы члены комитета, зная о мечте Александра III поднять русский флаг на одном из островов Океании, рекомендовали паче чаяния принять предложение Миклухо-Маклая, эта информация помогла бы германским властям помешать созданию такой колонии, хотя Жомини не смог раскрыть Швейницу загадку «группы островов М».
Выслушав ответы путешественника, его попросили удалиться. Его ответы не переубедили собравшихся сановников. Все члены комитета, кроме Гирса, который, судя по протоколу, лишь вел заседание и внешне сохранял полный нейтралитет, вновь отрицательно отозвались о проекте Миклухо-Маклая. Выражались, в частности, сомнения в отношении предложенной им формы управления колонией и благонадежности переселенцев. Выводы комитета были недвусмысленными: «Усматривая, с одной стороны, что острова, находящиеся в месте, указанном Миклухо-Маклаем, не могут представлять выгод для России ни в торговом, ни в военно-морском отношении; с другой же, что сообщенные сведения о характере и занятиях населения, управлении и т. п. в предполагаемой колонии мало внушают доверия к возможности ее успеха как частного предприятия, Комитет пришел к заключению: что занятие одного или нескольких островов в Тихом океане, с целью основать там колонию, не представляется желательным»[938].
Бюрократическая машина действовала неторопливо. Почти месяц ушел на подготовку протокола заседания и его согласование с членами комитета. Наконец 6 ноября Гире представил его царю. Однако Александр III отказался утвердить заключение комитета и приказал запросить отзывы по этому вопросу у четырех министров — внутренних дел, финансов, военного и морского. Все министры поддержали заключение Особого комитета. 9 декабря Гире представил царю докладную записку, излагающую выводы министров, и Александр III скрепя сердце наложил на ней резолюцию: «Считать это дело окончательно конченным. Миклухо-Маклаю отказать»[939].
