и думать обо мне. Я коснулась браслета на запястье. Впрочем, он все-таки будет обо мне вспоминать время от времени. Эта мысль меня утешила. Ведь все это было наяву.
Я вернулась в комнату, заперла балкон и вышла в коридор. Шла медленно, пытаясь запечатлеть в памяти красоту дворца, пусть даже ее немного портили разбитые зеркала и расколотые рамы.
Мне вспомнилось, как я спускалась по этой лестнице в самый первый день, растерянная и восхищенная одновременно. Тогда нас здесь было так много.
Очутившись перед дверями, чуть помедлила. Я настолько привыкла находиться под защитой этих массивных деревянных створок, что покинуть их казалось чем-то неправильным.
Я сделала глубокий вдох и собралась открыть дверь.
– Америка!
Я обернулась.
В дальнем конце коридора стоял Максон.
– Привет, – произнесла я беспомощно.
Я не ожидала увидеть его снова.
Он быстро подошел ко мне:
– Ты выглядишь сногсшибательно!
– Спасибо.
Я погладила ткань платья.
Мы молча стояли, глядя друг на друга. Наверное, он просто решил воспользоваться последней возможностью меня увидеть.
Максон вдруг кашлянул, вспомнив о своей цели:
– Я поговорил с отцом.
– Да?
– Да. Он был рад, что я жив. Как ты можешь догадаться, продолжить королевский род для него очень важно. Я объяснил, что едва не погиб из-за его несдержанности, и сказал, что отыскал убежище только благодаря тебе.
– Но я не…
– В курсе. А вот его об этом информировать необязательно. – (Я улыбнулась.) – Потом сообщил ему, что серьезно поговорил с тобой о твоем поведении. Опять-таки ему необязательно знать, что это неправда, но ты могла бы сделать вид, как будто это так, если бы захотела.
Я не очень понимала, зачем мне делать вид, как будто что-то такое произошло, если я буду находиться на другом конце страны, но кивнула.
– С учетом того, что я, как он думает, обязан тебе жизнью, он согласился, что мое желание оставить тебя во дворце не лишено оснований, при условии что ты будешь вести себя идеально и научишься не высовываться.
Я смотрела на него во все глаза, не в силах поверить, что не ослышалась.
– На самом деле нужно позволить уехать Натали. Она сделана совсем не из того теста. Сейчас, когда в ее семье такое горе, ей лучше всего быть с родными. Мы уже переговорили. Мне объяснять дальше?
– Да, пожалуйста. – Я все еще не могла опомниться.
Максон взял меня за руку:
– Ты останешься здесь и продолжишь участие в состязании, но теперь все изменится. Отец, скорее всего, будет суров с тобой и пойдет на все, чтобы заставить тебя оступиться. Думаю, с ним можно бороться, но на это уйдет какое-то время. Теперь ты знаешь, насколько он может оказаться безжалостным. Ты должна быть к этому готова.
– Думаю, это мне по силам, – кивнула я.
– Это еще не все. – Максон принялся разглядывать ковер, пытаясь привести в порядок мысли. – Америка, мое сердце принадлежало тебе с самого начала. Ты уже должна была это понять.
Когда он посмотрел на меня, я увидела это в каждом его движении и почувствовала каждой своей клеточкой.
– Понимаю.
– А вот мое доверие – это совсем другой вопрос.
– Что? – Я была ошеломлена.
– Я открыл тебе столько своих секретов, защищал тебя всеми доступными мне способами. Но стоит мне только чем-то вызвать твое неудовольствие, как ты начинаешь рубить сплеча. Ты отгораживаешься, обвиняешь меня во всех смертных грехах, а то и бросаешься менять все государственное устройство.
Ох. Это был чувствительный удар.
– Я должен быть уверен, что могу положиться на тебя. Уверен, что ты сможешь хранить мои тайны, доверять моему суждению и ничего от меня не утаивать. Мне нужно, чтобы ты была абсолютно со мной честна и прекратила подвергать сомнению каждое решение, которое я принимаю. Мне нужно, чтобы ты верила в меня.
Его слова причиняли боль, но это была правда. Что я сделала такого, чтобы он мне больше доверял? Все вокруг пытались добиться от него если не одного, так другого. Почему я просто не могла быть с ним рядом?
– Я верю в тебя. – Пальцы нервно сплетались, пока я подбирала подходящие слова. – И надеюсь, что ты видишь, как сильно я хочу быть с тобой. Но ты тоже мог бы быть со мной более честным.
– Наверное, – кивнул он. – И я хотел бы много о чем тебе рассказать, но я знаю такие вещи, о которых не стоит рассказывать, если существует хотя бы ничтожная вероятность, что ты не сможешь сохранить их в тайне. Я должен быть уверен, что тебе это под силу. И мне необходимо, чтобы ты была совершенно откровенна со мной.
Я хотела уже ответить, но не успела.
– Максон, вот ты где! – воскликнула показавшаяся из-за угла Крисс. – Я забыла тебя спросить, наша договоренность насчет сегодняшнего ужина остается в силе?
– Разумеется, – ответил Максон, по-прежнему глядя мне в глаза. – Мы поужинаем у тебя в комнате.
– Чудесно!
Это меня задело.
– Америка? Ты что, в самом деле уезжаешь? – спросила она, подходя к нам.
В ее глазах затеплилась искорка надежды. Я взглянула на Максона; выражение его лица, казалось, говорило: «Вот видишь, именно об этом мы с тобой и рассуждали. Ты должна принять последствия своих действий и дать мне возможность сделать мой собственный выбор».
– Нет, Крисс. Не сегодня.
– Хорошо. – Она со вздохом обняла меня. Интересно, какая часть этого объятия была призвана произвести впечатление на Максона? Впрочем, это не имело значения. Крисс – моя главная соперница, но в то же время и самая близкая подруга среди оставшихся девушек. – Я очень беспокоилась за тебя. Рада, что ты жива и здорова.
– Спасибо. На мое счастье… – Я чуть было не ляпнула, что, на мое счастье, пережидала нападение в убежище не одна, а в компании Максона, но хвастовство вполне могло разрушить то хрупкое доверие, которое мне удалось возродить за последний десяток секунд. Я кашлянула. – На мое счастье, гвардейцы подоспели вовремя.
– Слава богу. Ладно, еще увидимся. – Она обернулась к Максону. – До вечера.
Крисс вприпрыжку побежала по коридору. Никогда еще я не видела ее в таком легкомысленным настроении. Наверное, если бы парень, которого я любила, поставил меня выше своей бывшей фаворитки, я бы тоже прыгала до потолка.
– Знаю, что тебе это не нравится, но она мне нужна. Если ты меня подведешь, Крисс – моя единственная надежда.
– Это неважно, – пожала плечами я. – Я тебя не подведу.
Потом чмокнула его в щеку и, не оглядываясь, побежала по лестнице. Еще несколько часов назад я считала, что потеряла Максона навсегда. Теперь же, когда стало
