После опытов с Сашей Тихановичем мы с Олегом Павловым почувствовали уверенность в своих силах. У Олега мама работала в «Москонцерте», она дала нам записную книжку с номерами всех артистов. Мы обзванивали всех подряд и предлагали снять клип. Иногда мы звонили из дома Олега, а иногда – из телефонного автомата на четвертом этаже ГИТИСа.
Я сидел в своей 310‐й комнате один и писал сценарий, непрерывно слушая эту песню. Я придумал клип о том, как он идет в каких-то переулках и поет, а к нему присоединяется один человек, другой, третий, потом – его группа. А параллельным монтажом мы хотели дать хронику – как расстреливают белогвардейских офицеров, кадры Гражданской войны, революции…
Репетиционная база у Талькова была во Дворце молодежи. Мы пришли туда с Олегом Павловым. Я страшно стеснялся, но начал читать свой сценарий перед Игорем и его группой. Откуда-то появилась наглость и уверенность, и всей группе сценарий очень понравился. Олег Штром, с которым мы познакомились на фильме «Пять похищенных монахов», должен был быть оператором. Мы с ним нашли натуру – какие-то проходные дворы в районе Арбата, в районе Калининского проспекта. Но до подбора документальной хроники и до съемок дело не дошло. Мы позвонили Игорю, сказали, что все готово и пора приступать к съемкам, нужно говорить о финансировании. А Игорь был человек достаточно резкий, от него веяло, во‐первых, настоящим мужчиной, во‐вторых, какая-то печать смерти на нем была, какая-то боль, какой-то надрыв в глазах, тоска. Тяжелый был человек, и общался он всегда на дистанции. Он отправил нас к своему директору, а директор предложил сначала снять клип, а потом уже они бы нам заплатили. Ну, понятно, что у нас с Олегом не было еще такого количества заказов, чтобы открыть свое дело, иметь прибыль, которую мы могли бы вкладывать в производство. Мы только начинали этот бизнес, который так ни к чему и не привел в результате. Я возмутился:
– Как же так? Была же договоренность с Игорем, что он профинансирует это все?
– Нет.
Сразу по окончании института Андроник канул в Лету. Гайля Мурашкайте уехала в Прибалтику. Марина Дыбкеева уехала в Монголию. Мы потеряли нашего однокурсника Петю Изотова. Светлана Кара вышла замуж и уехала в Англию. Олег Павлов до сих пор работает на телевидении.
Этот директор убедил Игоря, что мы – какие-то непонятные ребята, зачем нам платить, «пусть снимут, а потом заплатим». Мы сказали, что у нас нет денег на съемку. На этом идея заглохла. Так я клип Игорю Талькову и не снял. А через некоторое время он погиб.
В труппу театра «Квартет И» из нашего курса вошел сам «Квартет», Сергей Петрейков, Анна Касаткина и Сергей Перевозкин. К сожалению, мы потом расстались с Сережей Перевозкиным. Человек стоял у истоков театра, и мы открыли с ним первый сезон, а вот дальше почему-то ему места в других спектаклях не нашлось, как-то он выпал.
Так же потом мы разошлись и с Олегом Дмитриевым, и с Милой Савельевой.
А вот Аня Касаткина влилась в наш театр. Жена Коровина Инна Георгиевна Бомко была заведующей труппы театра «Ленком» у Марка Захарова. А Владимир Сергеевич с Марком Захаровым дружил, и он Аню Касаткину туда предложил. Она несколько лет, параллельно с работой в театре «Квартет И», участвовала в спектакле «Ленкома» «Бременские музыканты» с Димой Марьяновым. Она играла Принцессу, а Дима Марьянов – Трубадура. Но все равно карьера Ани в «Ленкоме» не сложилась, потому что она в основном танцевала в разных спектаклях. Главная роль у нее была только одна – в спектакле «Бременские музыканты», который поставил Александр Гаврилович Абдулов. Аня потом ушла от Захарова, но до сих пор работает в нашем театре.
Камиль думал, что он будет эстрадным артистом. И если бы ничего не получилось с театром, он бы, наверное, был каким-нибудь конферансье или пародистом.
К концу института у нас у всех была некая безнадега – страна разваливается, распределений никаких нет, мы не профилированные актеры: никто из нас не определился в каком-либо эстрадном жанре, поэтому создание театра давало нам единственную возможность нашего развития, некую определенность, то есть как жить и что делать дальше.
«Это только штампы»
В ней рассказывается о том, как появилась буква «И» и как еще не встретились Максим Галкин и Алла Пугачева
Мы придумывали этот спектакль вместе с Коровиным.
Он состоял из двух частей. В первой части мы собрали наши номера за последние годы учебы – этюды, скетчи, сценки и эпизоды, созданные за все время нашей учебы. А во второй части были штампы театра, эстрады, кино, телевидения и цирка.
И надо сказать, у нас с телевидением так ничего и не сложилось никогда, сколько бы проектов и с кем только мы ни начинали: и с Александром Любимовым, и с Алексеем Лысенковым, и с Александром Цекало, и с Александром Гуревичем – ничего не получалось.
На самом деле, я думаю, дело было, конечно, не только в пророческих словах Людмилы Ивановны, а в том, что, видимо, мы не могли находиться в чужих рамках. Мы находились в рамках своего коллектива, у которого формировалось свое лицо. Все остальное нами вольно или невольно отторгалось. Или само отторгало нас.
У нас была концертмейстер – Людмила Ивановна, очень набожная женщина. Она постоянно нас крестила, особенно трогательно и смешно это выглядело, когда она брызгала святой водой на мусульманина Камиля и евреев Лешу со Славой. Она все время приговаривала: «Вот вам только на телевидение не надо. Там – бесы».
На пятом курсе Владимира Сергеевича в качестве режиссера пригласил в свой театр «Вернисаж» на Беговой Юрий Непомнящий. А Владимир Сергеевич, в свою очередь, пригласил нас с нашим дипломным спектаклем «Это только штампы».
В совсем маленьком зальчике были удобные кресла и маленькая сценка. Нас там еще бесплатно кормили обедом, что было очень важно. После каждого спектакля мы устраивали небольшой банкет и не могли наговориться, какие мы талантливые. Там же наш спектакль в качестве председателя экзаменационной комиссии посмотрела знаменитая Гелена Великанова, и мы получили дипломы артистов эстрады.
До открытия нашего первого сезона мы играли наш спектакль в театре «Вернисаж». И вот как-то раз к нам пришел Александр Любимов из «Взгляда». Владимир Сергеевич дружил с его мамой. «Взгляд» тогда гремел на весь Советский Союз. Саше так понравился спектакль, что он решил делать с нами телепередачу – политкабаре, некую пародию на программу «Взгляд», чтобы Леша был Любимовым, я – Политковским, Слава – Листьевым. Такое молодежное политкабаре. Саша очень воодушевился нашим спектаклем. Но Людмила Ивановна, наш концертмейстер, уже все нам напророчила. Так что у нас с Сашей Любимовым ничего не получилось. Мы сняли несколько пилотных выпусков. Он привел к нам режиссера Аллу Плоткину, сказал, что это очень хороший режиссер. Алла разругала нас с Сашей. Потом она несколько лет была режиссером передачи «Угадай мелодию» с Валдисом Пельшем. Это был пик ее режиссерской карьеры.
