Зал разразился аплодисментами, и когда они завершились, парень из четвертого ряда начал задавать вопросы. Карен наклонилась к Хайме и шепнула на ухо:
— Интересно, правда?
— Да. Он настоящий революционер. — Но тут он замолчал, подумав: «А может, он жаждет той самой власти, которую так критикует?»
Когда вопросы закончились, присутствующие разбились на оживленно беседующие группы.
— Этот человек — мой приятель. Его зовут Кевин Кеплер. Я тебе его представлю позже, сейчас с ним слишком много народу. — Карен потянула его за руку и увлекла в другую часть зала. — Я хочу познакомить тебя с другим моим другом.
Они приблизились к небольшой группе, и один мужчина, увидев их, отошел от остальных.
— Петер, это Хайме Беренгер, — представила Карен. — Хайме, это мой друг, Петер Дюбуа.
Они пожали друг другу руки. Мужчине с белой бородой и густой шевелюрой было около шестидесяти лет. Он был одет в широкий шерстяной пиджак с индейскими рисунками, джинсовые брюки и ковбойские сапоги.
— Очень приятно познакомиться, господин Беренгер. — Человек смотрел на него светлыми глазами, необычайно пристальными.
— Мне тоже очень приятно, — ответил Хайме, сомневаясь в только что сказанных словах.
— Хайме — мой коллега из корпорации, — сообщила Карен.
— У вас интересная фамилия, господин Беренгер. Откуда родом ваша семья?
— С Кубы.
— А до Кубы? В какой стране ваши корни?
— В Испании.
— Осмелюсь предположить, в бывшем королевстве Арагон?
— Да, вы правы. — Хайме удивленно улыбнулся. — Как вы угадали?
— Петер преподает историю, — вмешалась Карен, — и его специализация — Средние века.
— Вы — потомок Раймона Беренгера, из семьи графов Барселонских и, впоследствии, королей Арагона, — продолжал Дюбуа торжественно, но с улыбкой. — Я посвятил много времени изучению этого исторического периода и жизни этих личностей и их потомков. Очаровательные люди.
— Я не знал о таких далеких предках. — Хайме порадовал этот сюрприз. — Мне бы хотелось узнать о них побольше.
— Я уверен, что вы знаете больше, чем думаете, просто сейчас не все помните. — Новый знакомый продолжал пристально смотреть на него широко раскрытыми глазами, напоминающими змеиные.
— Что вы имеете в виду? — удивленно поинтересовался он.
— Человек, господин Беренгер, имеет в своей памяти информацию, о которой даже не догадывается. Кто-то называет это генетической памятью, кто-то находит для этого явления другие названия. Она — внутри нас, и нужно только вызвать ее наружу. Вы бы удивились, узнав, что скрывает ваша память.
— Вы шутите? — продолжал расспрашивать Хайме. — Это так просто? Словно речь идет о компьютерном диске?
— Нет, он не шутит, — вмешалась Карен. — У меня есть знакомые, которым удалось восстановить некоторую часть генетической памяти. Это уникальный опыт.
— Да, господин Беренгер. — Дюбуа сделал жест левой рукой, и Хайме разглядел на его пальце кольцо странной формы, в виде подковы. — Кстати, именно сейчас я сотрудничаю с рабочей группой, которая работает над техникой восстановления генетической памяти, и до сих пор в большинстве случаев нам улыбалась удача. Можете мне поверить: когда вы этого добиваетесь, затраченные усилия окупаются с лихвой.
— Я очень удивлен. Мне кажется, я читал о чем-то подобном, но никогда не относился серьезно к таким историям.
— Уверяю вас, некоторые их них правдивы.
— Вы хотите сказать, что я могу «вспомнить» то, что происходило не со мной, а с одним из моих предков?
— Очень вероятно, что вы это помните. Все зависит от ваших действий и веры в успех этого некартезианского опыта. Бывает, что недоверчивость полностью блокирует возможности человека, и он никогда не достигает цели.
— То есть я могу воссоздать в памяти события, случившиеся с моим предком-королем? С Беренгером?
— Да, но это маловероятно. Скорее всего, вы столкнетесь с воспоминаниями его предшественников. Ваша генетическая история сформирована из опыта тысяч людей.
— Не обижайтесь, если я покажусь скептичным, но мне все это напоминает спиритические ритуалы. Я не верю в эти вещи.
— Я не обижаюсь. Вы свободны верить, во что хотите, но я знаком со многими образованными, умными, интеллигентными людьми, которые испытали это на себе. Вы можете судить предвзято, придерживаться официальных теорий или вообще не интересоваться этим — это ваше право, не мне вам указывать. — Не переставая улыбаться, загадочный человек поменял тему разговора. — Как вам конференция?
— Интересно. Но, возвращаясь к предыдущей теме: поймите мое удивление, — поспешил добавить Хайме. — Кстати, я не отказался бы испытать на себе то, о чем вы рассказываете.
— Хорошо, в таком случае, приходите на наши собрания. Как раз завтра мы едем на экскурсию. Может быть, Карен пригласит вас с собой, если она еще ни с кем не договорилась.
— Конечно, я уже договорилась, — сказала Карен. — Кроме того, с чего бы это я стала приглашать этого ни во что не верящего кубинца?
Хайме поддержал игру Карен и устремил на нее умоляющие глаза, наклоняя голову из стороны в сторону.
— Ладно. Если он меня хорошо попросит и заслужит это, может быть, я поменяю планы и возьму его с собой.
— Пожалуйста, Карен.
— Посмотрим, что можно сделать. Но сначала я должна проверить свое расписание.
— Извините, мне пора идти, — любезно проговорил Дюбуа, протягивая руку. — Приятно было с вами познакомиться, господин Беренгер. Завтра посмотрим, смогли ли вы уговорить Карен.
— Очень приятно и до скорого свидания, — сказал Хайме, пожимая руку Дюбуа.
16
— Как чувствует себя Сара? — спросил Дэвис, верный своему энергичному стилю в общении.
— Она хорошо восстанавливается после шока, — ответил Андерсен, директор юридического департамента. — Хочет вернуться к работе, но врачи настаивают, чтобы она продолжала оставаться в покое. Сара больше сорока лет работала со Стивом и никак не может избавиться от мысли, что это она передала ему бомбу. Она чувствует себя виноватой в трагедии.
— Какая глупость! Пусть выходит на работу, если хочет. Активная деятельность — лучшее средство, чтобы выкинуть глупости из головы. — Дэвис обернулся к мужчине лет пятидесяти, сидящему за столом переговоров. — Инспектор Рэмси, я полагаю, вы уже допросили Сару? Что она помнит?
Только в субботу Дэвис смог в первый раз встретиться с инспектором, ответственным за расследование. Рэмси был одет в простой костюм с дешевым галстуком и постоянно вертел в пальцах сигарету. Его облик сильно контрастировал с дорогим костюмом и итальянским галстуком Гутьерреса. Он выглядел как обычный служащий городской администрации, был невзрачен на вид, но сам мэр рекомендовал его Дэвису, а он не был падок на дорогие марки костюмов и галстуков.
