Надписи
Эпиграфика всегда являлась важным критерием для характеристики этрусского влияния в том или ином регионе, и Кампания подарила нам свой набор этрусских надписей. Именно в Капуе был найден второй по длине текст на этрусском языке, после Загребской мумии, — это надпись стала известна в археологической литературе под названием «черепица из Капуи» и представляла собой терракотовую подставку, на которой был нацарапан текст. И все же некоторые исследователи предпочитают называть ее табличкой из Капуи (по аналогии с табличкой из Кортоны или табличкой Клавдия из Лиона). Эта надпись, увидевшая свет в 1898 г. и хранящаяся в Берлинском музее, состоит из 62 строк и почти 300 слов, начертанных до обжига «черепицы». Текст, составленный из букв алфавита Южной Этрурии (Цере, Вейи), весьма непросто читать, поскольку между словами нет пробелов. Он разделен на десять разделов: очевидно, речь идет о ритуальном календаре, указывающем, какие приношения следует совершать божествам в тот или иной день. Несомненно, находившийся в святилище, а не в некрополе (как подавляющее большинство доступных нам этрусских текстов), этот текст восходит к V в. до н. э.
Однако табличка из Капуи, будучи самой сенсационной надписью, найденной в кампанийской Этрурии, не является единственной, и такие города, как Свессула и Нола, также подарили нам несколько надписей. Не останавливаясь на перечислении порядка пятидесяти ныне известных кампанийских надписей, ограничимся здесь последними открытиями и публикациями. Так, в Помпеях на протяжении длительного времени было найдено с десяток различных надписей, выполненных на сосудах буккеро, — все они были найдены в святилище Аполлона: можно предположить, что этрусский язык использовали одни лишь чужеземцы, и только лишь в этом святилище. Однако недавно были опубликованы надписи, выгравированные на керамике буккеро второй половины VI в. до н. э., обнаруженной в 1960-х гг. во время раскопок в Помпеях в «Доме Фавна». Это является доказательством этрусского присутствия в городе, ставшем впоследствии очень знаменитым. В Понтеканьяно, известном своими царскими захоронениями, в последние годы также находили керамику буккеро с выгравированными надписями: например, на двух сосудах конца VI в. до н. э., найденных в мужском захоронении, на надписи фигурировало женское имя («я принадлежу Танаквиле Муриа»), — этот предмет, очевидно, был положен в могилу супругой покойного. На небольшом кубке начала IV в. до н. э., покрытом черным лаком, также имелась надпись о принадлежности, а это доказывает тот факт, что этрусский язык использовался некоторыми жителями по крайней мере после 423 г., когда этруски уступили южную Кампанию самнитам, говорившим на оскском языке.
Кампанийский додекаполис
На счет существования додекаполиса кампанийской Этрурии, во главе которого стояла Капуя, подобно Фельсине-Болонье в паданской Этрурии, Страбон весьма определенно пишет: «Тиррены основали там двенадцать городов, и один из них, главу, назвали Капуей». Происхождение названия «Капуя» точно не установлено. Происхождение этого названия относили к имени героя-эпонима по имени Капис, которого считали сыном Анхиса или двоюродным братом Энея. Наиболее любопытным является то, что слово capys на этрусском языке означает «сокол».
Хоть этрусский период в истории Капуи установлен, и город имел отчасти регулярную планировку, список одиннадцати других городов установить сложнее. При сопоставлении литературных (в частности, Страбона и Плиния Старшего), эпиграфических и археологических источников можно с легкостью выделить десяток городов: Нола, Калация, Помпеи, Геркуланум, Нукерия, Стабии, Свессула, Понтеканьяно. В некоторых случаях мы знаем одно лишь название, не зная, где город находится: Страбон сообщает об этрусском городе под названием Маркина (топоним звучит явно по-этрусски), можно провести аналогию с именем Марк, Marcus в латинском языке. Долгое время считалась, что Маркина — это нынешний город Вьетри Сул Маре, поскольку это название, вероятно, восходит к латинскому прилагательному vetus (древний), подобно Орвието в Омбрии, столице тирренской Этрурии. Однако в ходе последних раскопок во Фратте ди Салерно было обнаружено множество этрусских древностей, поэтому теперь считается, что античный город Маркина находился именно здесь. Естественно, этот кампанийский союз должен был иметь свое центральное святилище, подобно Fanum Voltumnae в тирренском додекаполисе. Это святилище должно было находиться неподалеку от столицы, Капуи: вспоминается святилище Дианы Тифатинской, расположенное в 4 километрах от Капуи на склонах горы Тифата (сегодня — Сант-Анжело ин Формис). Это святилище было особенно известно в римскую эпоху, в частности в конце периода Республики. Что касается предыдущих периодов, то терракотовые барельефы VI в. до н. э. не оставляют никаких сомнений в том, что святилище существовало в архаическую, а значит, и в этрусскую эпоху.
ДРУГИЕ ЭТРУСКИ
Индивидуальные случаи
Этрусков можно было встретить за пределами их родных мест, точно так же, как и немало иностранцев можно было встретить в Этрурии. Для иллюстрации второго утверждения приведем в качестве примера надпись «Eluveitie», высеченную на кубке около 300 г. до н. э., найденном в Мантуе. В ней, очевидно, говорится о неком гельвете, обосновавшемся в паданской Этрурии. На другом кубке, обнаруженном в Спине, начертано имя «Keltie», принадлежащее, судя по всему, кельту, приехавшему в крупный этрусский порт Адриатики. В Орвието были обнаружены имена «Katacina» и «Vercena», также принадлежавшие кельтам (Катак, Верк), влившимся в этрусское общество и получившим к своему имени новый суффикс -па. И, наконец, приведем еще один пример свежей находки из Популонии — кубок V в. до н. э. с надписью «Kursike». Среди множества иностранцев, посещавших Популонию (что не вызывает удивления, ведь это крупный порт), мы встретили либо «настоящего» этруска с Корсики, находившейся под этрусским влиянием, либо урожденного корсиканца, ставшего этруском.
Этруски за пределами своей родины также оставили нам множество следов. Известна греческая надпись начала V в. до н. э. на афинской Агоре — слово «tursanos». Вероятно, это был некий господин «Этруск», к сожалению, не оставивший о себе никаких других сведений. Больше информации мы получаем из этрусской надписи в Эгине, в святилище Афеи: представитель этрусского народа посчитал необходимым принести вотивный дар греческой богине, при этом нельзя не упомянуть, что сами эгинцы также были отмечены присутствием в эмпории-святилище Грависке близ Тарквиниев. Археологические данные свидетельствуют и о более сложных перемещениях: так, погребальная стела VI в. до н. э., найденная неподалеку от Кунео на могиле некого Ларса Мутику, возможно свидетельствует о том, что кельт, долгое время живший в Этрурии с тосканцами и воспринявший их культуру, вернулся в свой родной Пьемонт. Красивый шлем периода Вилланова, ныне хранящийся в Турине, был обнаружен в Асти, весьма близко: без всяких сомнений, это был шлем, созданный в Южной Этрурии в 800-е гг. до н. э.
Поскольку прямые контакты между Этрурией и другими регионами должным образом засвидетельствованы и их важность достаточно высока, можно задаться вопросом о существовании этрусских сообществ за пределами Этрурии. В самой Этрурии, к примеру, можно говорить о существовании групп карфагенян или греков в свободных гаванях (emporia) Пирги или Грависка. Действительно, иностранное сообщество существовало для облегчения товарообмена и торговли. Основными свидетельствами присутствия подобных сообществ являются эпиграфические источники, золотые пластинки из Пирги, составленные на финикийско-пуническом языке, многочисленные греческие надписи в Грависке. Мы не имеем никаких письменных источников, упоминающих о союзе между греками и этрусками, но в Пирги, порту Цере, по словам Геродота, имелся союз карфагенян и агиллейцев. Однако весьма сложно с точностью установить факт длительного пребывания этрусков в том или ином регионе, и отношения между двумя городами или двумя народами, безусловно, могут иметь разную форму.
