Мужчина не забывал делать заметки.
— Вы сказали, что ваш муж — англичанин. А где он сейчас?
Сердце Софи болезненно сжалось. На мгновение у нее перехватило дыхание, и она почувствовала полную, безнадежную пустоту. В эту секунду она осознала, что у нее ничего не осталось, ничего, кроме имени и безукоризненных аристократических манер.
— Дома, в Сомерсете.
Мужчина медленно кивнул, словно задумавшись.
— Сеньора Уилкинс, назовите имя вашего мужа.
У Софи сжалось горло. Она не могла дышать. Не могла говорить. Она только беспомощно смотрела на плотно сбитого мужчину с густыми черными усами.
Мужчина весело улыбнулся, словно приглашая Софи посмеяться вместе.
— Не может быть, чтобы вы успели забыть его имя.
Успела? Что он хочет этим сказать?
Она вскинула голову и встретила взгляд мужчины. Но веселья в его глазах не было. Нет, в его глазах был только лед. Что-то очень холодное, почти… мертвое. Софи задрожала, задрожала по-настоящему, и не могла скрыть дрожь.
И он заметил. Он заулыбался еще шире. И холодная, непроницаемая тьма его глаз, казалось, окутала все его лицо.
— Его имя, сеньора?
— Клайв, — прошептала она. Голос изменил ей, изменило мужество. Мир распадался на части.
— Необычное имя для урожденного английского лорда.
А это откуда ему известно? Откуда он знает об аристократическом происхождении Клайва?
Слова мужчины звенели у нее в голове, назойливо звенели. Урожденного английского лорда.
Лорд Клайв Уилкинс.
Прежде Софи понятия не имела, что время иногда тянется так медленно. Но вот наконец стало темнеть, и тени легли на пыльный пол. Софи ждала этих теней, ждала покрова сумерек, чтобы извлечь телефон, затаившийся между пружинами кровати и матрасом. Слава богу, что они не нашли телефон. Они тщательно проверили содержимое ее сумки, похлопали ее самое по бокам, но не обнаружили в кармане ее дорожного костюма плоский телефонный аппарат.
Трепеща, Софи нажала на кнопку повторного набора, раздавила насекомое, ползущее по ее щиколотке, и взмолилась о том, чтобы Лон ответил. И на этот раз он ответил.
— Алонсо! — Ее голос прервался; она была не в силах произнести ни единого звука, даже всхлипнуть, чего так отчаянно требовало ее страдающее тело.
— Софи, — раздался грубый голос, твердый, как изумруд с тех копей, на которых Лон когда-то работал и которыми теперь владел.
— Лон, меня обвиняют в контрабанде. Наркотики… я думаю, это наркотики. Точно не знаю. Меня допрашивали несколько часов. Похоже, мое положение бедственное…
— Софи, тебе никто не причинит вреда.
— Но они убили сеньора Чебе.
— Тебе никто не причинит вреда, — повторил Лон.
— Ох, Алонсо, я попала в переплет.
Впервые за два года он услышал панику в голосе Софи. Даже на похоронах Клайва она сумела держаться спокойно, сдержанно. А сейчас ею овладел неподдельный, несомненный ужас.
— Где ты?
Он застегнул свою ковровую сумку и посмотрел в иллюминатор. Земля продолжала приближаться. Скоро посадка. Минут через десять, самое большее — пятнадцать.
— Где-то у водопада или у реки. Я слышу шум воды, — автоматически ответила Софи.
Лон всматривался в темную поверхность земли. Огней почти не было. На границе Уругвая, Бразилии, Аргентины и Парагвая джунгли расстилались на сотни миль.
Он вылетел утром, всего через пару часов после Софи. Когда самолет взлетел, он включил компьютер и подключился к спутниковой поисковой системе, чтобы выяснить местонахождение Софи. Система засекла ее сотовый телефон и указала место ее пребывания. Установка этой поисковой системы на компьютер была пока что единственным удачным поступком Лона.
Люди Вальдеса удерживают ее в густом лесу к северу от водопадов.
Выручить ее будет непросто. Но ему приходилось справляться и с более трудными задачами.
— Хорошо. Это полезные сведения, — сказал он в трубку.
Она сделала судорожный, испуганный вдох. Еще один.
— Лон, я бы поехала с ними. Им не нужно было убивать сеньора Чебе.
— Расскажи про Чебе.
— Это мой гид… Частный детектив. Это ему я перевела деньги.
Нет, подумал Лон. Она перевела деньги не Чебе. Она перевела деньги на счет Федерико в бразильском банке. Если Чебе нужно было платить, то платил ему Федерико.
— Они не стали бы просить тебя ехать с ними, — возразил он. — Они никогда не просят. Люди, которые тебя захватили, предпочитают насильственные методы. Суть дела в запугивании. Ты это сама понимаешь. — Он говорил сухо, без эмоций, так, словно разговор шел о погоде или об изменениях котировок на рынке. Очень важно, чтобы Софи сохраняла холодную голову. Она должна помогать ему выигрывать время. — Насколько нам известно, он мог работать на них…
— Зачем же им его убивать, если он был одним из них?
— Чтобы произвести впечатление; что им и удалось. Показать тебе, что они серьезные ребята; а это так и есть.
Софи не нашла слов для ответа. Какое-то время Лон слышал только сдавленный плач, который разрывал ему душу, кипел в нем и жег изнутри.
Лон заговорил, стараясь, чтобы злость не выплеснулась в голосе:
— Софи, что ты еще можешь сказать о местности? Или о самих похитителях?
— Их довольно много, — с усилием выговорила Софи, — и похоже, дела здесь идут не блестяще. Очень много кричат. Почти весь день кричали. И стрельба была. — Она помолчала и нерешительно добавила: — Как они могли подумать, что я связана с наркотиками?
У Лона имелись совершенно определенные соображения на этот счет, но не было желания делиться ими по телефону. Кое о чем удобнее сообщать лично.
— Значит, они пытались говорить с тобой?
— Задали несколько вопросов пару часов назад. — Она понизила голос: — Спрашивали про Клайва. — (Лон не сказал ничего.) — По-моему, Лон, они знают, кто он такой. И они знали, кто я, когда захватили меня.
Конечно, знали. Клайв начал работать на Вальдеса и Альваре. И завербовал его Федерико.
— Софи, мне нужно время. Возможно, двадцать четыре часа. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Столько времени ему не понадобится, но пусть Софи не волнуется, если что-то пойдет не так, как задумано.
— Двадцать четыре часа, — механически повторила она. — Алонсо, я боюсь.
Он прикрыл глаза, и она предстала перед ним: длинные черные шелковистые волосы, серьезные синие глаза. Клайв не заслуживал ее. Он никогда не ценил ее, не понимал.
— Не бойся, Софи. Когда ты проснешься утром, знай, что я недалеко. Даже если ты меня не увидишь, я буду близко, буду смотреть за тобой. Ничего с тобой не случится.
