Ознакомительная версия. Доступно 44 страниц из 218
Мэр Белграда Нестерович, встав на колени перед могилой, сказал: «Пусть будет легка сербская земля твоему праху. Память о тебе никогда не изгладится из сердец сербского народа»20. На следующий день состоялось торжественное заседание Городской думы сербской столицы, где было принято решение назвать именем Гартвига одну из улиц Белграда21. На надгробный памятник русскому дипломату сербское правительство выделило 100 тыс. франков, и еще столько же было собрано по подписке22.
Во время похорон, несмотря на слухи о роли, которую сыграл в смерти Н. Г. Гартвига В. Гизль фон Гизленген, соблюдался образцовый порядок, враждебных Австро-Венгрии демонстраций не было23. Однако это не помешало представителю Австро-Венгрии столь активно распространять слухи о готовящемся покушении на собственную жизнь, что их пришлось опровергать в прессе24. Впрочем, это уже не имело значения. Начальник австро-венгерского Генерального штаба барон Ф. Конрад фон Гетцендорф с самого начала стал активно настаивать на военной экзекуции против Сербии. Он всегда был сторонником военного решения сербской проблемы. Еще во время боснийского кризиса 1908–1909 гг. он считал военную акцию совершенно необходимой, иначе, по его словам, в течение десяти лет монархия могла сократиться до размера Швейцарии25. Б. фон Бюлов вспоминал: «Расчет с Сербией, Италией, Россией неизбежен, как проповедовал зимой 1908–1909 гг. барон Конрад фон Гетцендорф. Чем дольше медлят, тем труднее делается положение»26. Эту позицию военных разделяли дипломаты.
В любом случае, австрийская игра во многом зависела от позиции Берлина. А там весьма опасались распада Австро-Венгрии, за которым последовали бы распад созданной группировки центральных держав и потеря контроля над дорогой к ресурсам Османской империи. «Уверенность, что день кончины императора Франца-Иосифа будет роковым для всей монархии, – признавался Т. фон Бетман-Гольвег, – была распространена не только среди наших врагов. В Германии также много было толков о предстоящих в таком случае событиях, и печать, в особенности из пангерманского лагеря, ничуть не заботясь о впечатлениях за границей, заранее предъявила широкие претензии на наследство… Если бы посчастливилось развалить Тройственный союз, то на пути пресловутого германского стремления на восток воздвигнуты были бы непреодолимые преграды»27. 5 июля 1914 г. состоялась встреча Ф. Конрада фон Гетцендорфа с императором, где в принципе был решен вопрос о войне с Сербией, но многое (сроки и масштаб) зависело от ответа Германии и ее гарантий28. Франц-Иосиф смотрел на будущее пессимистически и первоначально отнюдь не был настроен воинственно. Однако его удалось убедить в том, что экзекуция Сербии не вызовет общеевропейского конфликта.
Результатом стало обращение к Вильгельму II с просьбой о поддержке со словами, исключавшими мирный исход кризиса: «Старания моего правительства должны быть отныне направлены к изолированию и уменьшению Сербии… Сербия, составляющая центр панславистской политики, будет уничтожена как политический фактор на Балканах»29. О мирном урегулировании в Вене больше никто не думал30. Вильгельм II, прервавший свое участие в ежегодной Кильской регате и официальном приеме британской эскадры, 5 июля встретился с австрийским послом графом Ладиславом де Сегени, передавшим германскому монарху письмо Франца-Иосифа и меморандум, составленный еще до сараевского убийства. Последний содержал план новой балканской политики. Вена предлагала способствовать созданию союза Болгарии и Турции под покровительством Германии и Австро-Венгрии, причем в любом случае из состава этой конструкции требовалось исключить Белград. Определенные разногласия вызвала австрийская позиция в отношении Румынии, которую считали ненадежной. В Германии соглашались с этим, но считали необходимым не отталкивать Бухарест31.
Интересно отметить, что и письмо Франца-Иосифа, и меморандум предусматривали возможность военной акции против Сербии32. Этот факт, конечно, объяснял масштабность задуманных Францем-Фердинандом маневров. Германский монарх посоветовал Вене не мешкать с выступлением против сербов33. Более того, он признался, что пожалеет, если Австро-Венгрия не использует столь благоприятную возможность, поскольку Россия не готова выступить, а для нейтрализации Румынии будет сделано все, «чтобы король Карл и его советники вели себя как должно»34. Кайзер действительно считал, что Россия не готова к войне в финансовом и военном отношении и что Николай II не станет вступаться за «цареубийц». Кроме того, в Берлине надеялись, что Париж будет удерживать Петербург от выступления – во французской армии не хватало тяжелой артиллерии35. Решительность Вильгельма объяснялась и его личным отношением к славянам вообще и к Сербии в частности. «Я ненавижу славян, – говорил он позже. – Я знаю, что это грешно. Никого не следует ненавидеть, но я ничего не могу поделать – я ненавижу их»36.
После этой встречи, по свидетельству германского посла в Турции барона Ганса фон Вангенгейма, в тот же день в Потсдаме было собрано совещание, в котором участвовали министр иностранных дел, военный министр, начальник Генерального штаба, начальник Военного кабинета императора-короля, ряд послов, руководители железных дорог, финансисты и промышленники. Кайзер по очереди спрашивал каждого участника совещания о готовности к войне. Все ответили положительно, кроме финансистов, заявивших, что они нуждаются в двухнедельной отсрочке, для того чтобы продать ценные бумаги за границей и сделать займы. Было принято решение о секретной подготовке к войне, после чего кайзер отправился на яхте к берегам Норвегии, канцлер Т. фон Бетман-Гольвег ушел в отпуск, а остальные вернулись к своим обязанностям. С 5 по 22 июля немцы действительно активно переводили свои ценные бумаги за границей в наличность37. Морской министр, участвовавший в этой встрече, в своих воспоминаниях дает весьма двусмысленное описание ее итогов: «На этом совещании было решено избегать мероприятий, которые могли бы возбудить политические толки или вызвать особые расходы. Затем, по совету канцлера, кайзер отправился в ранее намеченную поездку по Северному морю»38. «Теперь или никогда», – подвел итог случившемуся Вильгельм II39.
6 июля, то есть на следующий день после обращения в Берлин, Вена получила заверения в поддержке Германии. Т. фон Бетман-Гольвег заявил: «Австрия должна решить, что ей предпринять, чтобы выяснить отношения с Сербией; но каково бы ни было решение Австрии, она может полностью рассчитывать на то, что Германия будет стоять на ее стороне в качестве союзника»40. После этого поворот в сторону жестких и энергичных действий был во многом предопределен. Правда, австрийцы еще колебались, и амплитуда этих колебаний определялась борьбой между министром иностранных дел графом Л. фон Бертхольдом, опасавшимся осложнений, которые вызовет большая война, и Ф. Конрадом фон Гетцендорфом при том, что сам император отнюдь не был настроен воинственно. Противником войны с Сербией и предоставления ей заранее неприемлемого ультиматума был глава правительства Венгрии граф Иштван Тиса, однако и он изменил свое решение после ответа, полученного из Берлина. Условием своего согласия И. Тиса поставил неприсоединение какой-либо части сербской территории к монархии. Проводя политику мадьяризации славян и румын, он вовсе не желал увеличивать их количество в Австро-Венгрии.
Что касается министра иностранных дел, он с удовольствием дал такое обещание, рассчитывая, что после победы его легко будет нарушить. По австрийским планам Сербия должна была быть сокрушена и ее существованию в качестве крупной балканской державы положен конец. Ее южные территории предполагалось разделить между Болгарией и Албанией, а ядро Сербского государства превратить в австрийский протекторат. Л. фон Бертхольд надеялся, что при самом тяжелом исходе дела ему удастся добиться локализации австро-сербского конфликта. Это означало, что австрийская дипломатия должна была выиграть как минимум три недели для мобилизации своей армии, чтобы та могла молниеносно сокрушить Сербию и сосредоточиться на русской границе. В этом случае Россия, по мнению австрийцев, воздержалась бы от выступления. Таким несколько экстравагантным способом Л. фон Бертхольд готов был спасти всеобщий мир41.
Ознакомительная версия. Доступно 44 страниц из 218
