Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 15
— Стой, маса, не ори, — сказал Джим. — Где наша рыбья голова?
Они бросились искать рыбью голову и быстро нашли её в тарелке у Лиззи. Достойная сожительница как раз собиралась насладиться ею в одиночестве.
Наконец её уговорили дать голову напрокат, хотя бы на время, и японец клятвенно обещал, что, после того как им удастся подманить Шамайку, голова вернётся к Лиззи.
Голову положили на дно ящика из-под огурцов, пристроили крышку с верёвочкой, и Шамайка попалась на эту удочку, точно так же, как попалась когда-то на удочку и сама рыбья голова. Голову с почётом вернули Лиззи, а Шамайку сунули в клетку, в которой она когда-то проживала вместе с кроликом.
А японец рылся в газетах, шлёпая ими иногда в раздражении об пол, недовольный событиями, происходящими в мире.
— Вот оно! — вскричал наконец он. — Слушайте: «Десять долларов награды тому, кто доставит Королевскую Аналостанку графине Блонской». Джим, надевай цилиндр.
— Не стоит её доставлять, — говорила Лиззи. — Надо поскорее получить от неё котят.
— Ещё неизвестно, — говорил японец, — будут ли эти котята завтра, а десять долларов будут точно.
И Джим доставил Аналостанку по адресу и получил десять долларов. Он шёл обратно в белом цилиндре, весёлый, счастливый и богатый. У него было отличное настроение, он насвистывал марши и с ловкостью плевал в стороны. И в этом месте нам будет хоть и печально, но всё-таки полегче расстаться с ним навсегда.
Глава 28. Падение королевской крови
— Ей нужна перемена обстановки, — объясняла графиня сыну. — Надо отвлечь её от мыслей о разлуке с прежними хозяевами. Поедем на виллу — свежий воздух, творог, молоко, масса новых впечатлений. Она будет счастлива.
— Да, мути, — лживо соглашался Виктор, кося на кошку левым глазом. Графиня приказала приготовить для кошки просторную корзинку, обитую бархатом. Шамайку посадили в корзинку, и, пока слуги грузили вещи в багажник кареты, господин Виктор полил всё-таки корзинку водой. Мокрая кошка жалобно выла, рвалась на волю. Потом карета закачалась, задёргалась, затряслась. Какие-то щелчки и свист, рёв и многоголосье долетали до Шамайки, и вдруг снова в щели полилась вода. Кошку вместе с другим багажом погрузили в поезд, и долго ещё мучилась она, пока добралась до загородной виллы. Разгрузили карету, корзинку с кошкой поставили чуть в сторонку. Виктор тут же приманил бродячую шавку и дал понюхать ей корзинку. Шавка подняла крик и вой, и все дворняжки сбежались на её голос и принялись выть и плясать возле багажа.
Кучер стрелял кнутом, Виктор свистел, и наконец объявилась графиня, за которой ползла толстая негритянка по имени Долли.
— Такая дикая, — объясняла графиня кухарке. — Всего боится. Королевская особа, никак не знаешь, чем ей угодить. Очевидно, очень переживает разлуку с прежним хозяином.
— Это пустяки, мэм, — отвечала Долли. — Давайте мне корзинку вместе с кошкой. Есть одно старинное негритянское средство.
Корзинка с кошкой приплыла на кухню, и Долли вначале дала Шамайке подышать всякими чудесными запахами и только потом приоткрыла крышку и бросила в корзинку целую сарделию. Пока Шамайка терзала сарделию, Долли рылась на полке, разыскивая нужную баночку. Баночка такая нашлась, в ней было нутряное кабанье сало.
Долли схватила внезапно королевскую трущобницу, завернула её в передник, и, как ни билась, как ни вырывалась Шамайка, Долли обильно смазала ей пятки нутряным жиром. И тут же отпустила её.
Кошка бросилась бежать, да поскользнулась на сальных лапках, упала на бок и стала, конечно, лапки свои облизывать. Облизала одну, другую и скоро уже пожалела, что не осталось ни одной необлизанной. И добродушная Долли намазала ей лапки ещё раз и дала другую скворчащую сарделию, и Шамайка поняла, что находится в раю.
Графиня пришла в восторг, когда увидела, как Шамайка лапки лижет. Это сделалось в её глазах необыкновенным вывертом.
— Падение королевской крови, — объясняла она богатым соседям. — Многие, многие лица известных фамилий лижут чужое сало, но лапки-то всё-таки собственные, королевские. Тутанхамону бы на это поглядеть!
Кухарка Долли, без сомнения, была единственным человеком, с которым можно было общаться на этой вилле. И Шамайка общалась с нею, сидела целыми днями на кухне, лизала лапки, а Долли пела ей негритянские песни:
Напусти ты, Моисей,
На Египет тьму.
Жаб, лягушек, пёсьих мух,
Язву и чуму…
Шамайка слушала её и радовалась, что мухи в песне были пёсьи, а не кошачьи.
Кухарка Долли и совершила новое, сногсшибательное открытие, которое понаделало шуму в кошковедении, и до сих пор ещё знатоки спорят, обладают ли кошки теми сверхъестественными способностями, которые открыла кухарка.
Дело в том, что у Долли ныли колени. И как только негритянка сажала на колени Шамайку, они переставали ныть. И вскоре совсем перестали. Долли не стала таить своё открытие, и на кухню потащились больные негры, и Долли сажала кошку то на негритянскую поясницу, то на спину. Негры лечились и выздоравливали несколько дней, пока их не застукала графиня. Она увидела негра, который сидел в углу на куче угля с кошкою на голове, и окаменела. В ту же секунду негр вылетел из кухни, а графиня долго топала ногами, обвиняя кухарку в осквернении королевской крови.
В тот же вечер у графини заболела голова, а кошку потащили в апартаменты.
Это был тяжёлый случай в жизни Шамайки. Сидеть у графини на голове было невыносимо, она то и дело спрыгивала на пол, её тащили обратно, она царапалась; тем не менее голова у графини прошла, и кошку окружили невероятным почётом, сшили ей даже бархатный жилет, который напялить на неё, впрочем, не удалось.
На улицу её из дома почти не выпускали, но вырваться порой удавалось.
Двор был ужасен — никаких свалок, никаких помоек. Весь двор был опоганен и отравлен розами. Розы, отвратительные жирные розы свисали с колючих стеблей и пахли, пахли. От запаха роз Шамайку тошнило.
А господин Виктор катался на пони.
Он залезал на маленького коня и скакал вокруг роз.
Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 15
