– Да. А кто они такие? Они ведь не работают на мистера Майерса… Могара, или как там его?
– Нет.
– Значит, тогда на вас.
– Они ни на кого не работают, Альфред. Они члены древнего тайного ордена и связаны священной клятвой – охранять меч, пока не явится его настоящий хозяин. И да, они убили бы тебя за отказ отдать меч, но они не убийцы и не воры.
– Да, скорее это мы с мистером Могаром воры.
– Они рыцари, Альфред. По крайней мере, нам следует звать их рыцарями, коль скоро так было принято в Темные века.
– Мистер Сэмсон, вы вообще собираетесь хоть что-нибудь объяснить? Я думал, что у вас мало времени.
Мне казалось, что я уменьшаюсь до величины карандашного грифеля, а это очень неприятное ощущение при моих-то размерах.
– Альфред, когда-то давным-давно, – начал свой рассказ мистер Сэмсон, – жил человек, который основал величайшее королевство на свете. Величие было не в территории и не в численности армии, а в том, что оно подарило человечеству новое ви́дение мира. Справедливость, истина и честь – достижимы, они ждут нас не в каких-то других мирах, а здесь, в мире смертных. Король умер, но его ви́дение осталось. И мы – стражи этого ви́дения, ибо охраняем его последнее физическое воплощение.
– Вы имеете в виду меч?
– Альфред, меч существует в этом мире, но не принадлежит ему. Он был выкован до сотворения земли и сделан не руками смертных. Это Меч Истины, Альфред, Меч Королей. В те времена его называли Калибурн. Тебе он может быть известен как Экскалибур.
– Вы говорите о короле Артуре, я правильно понимаю?
– Да, о короле Артуре.
– Мистер Сэмсон, это просто легенда, сказка.
– Мне некогда убеждать тебя, Альфред. Сегодня ночью ты держал его в руках. И в них, во власти человека без малейшего опыта в этом деле, этот меч одолел трех лучших в мире фехтовальщиков. И это всего лишь малая толика заключенной в нем силы. В Мече Королей, Альфред, собрана сила небес; сила, способная как творить, так и разрушать. Перед ним бессильно любое оружие смертных, но скажу тебе больше: воля обычных людей не способна противостоять его энергии.
Я подумал о высоком монахе, который, когда меч был у меня, отступил и дал нам с дядей уйти. Воля обычных людей не способна противостоять его энергии.
Мистер Сэмсон с отсутствующим видом смотрел куда-то вдаль. Казалось, он прозревает то, чего не могу видеть я: великие сражения и ряды всадников в сверкающих доспехах, несущиеся через холмы.
– Ты спросил, кто были те люди в Тауэрс. Сейчас нас осталось всего двенадцать. Но они, как и я, – наследники рыцарей Круглого стола короля Артура. Мы веками охраняли меч, а сейчас, насколько мне известно, впервые не уберегли, и он попал в руки людей зла.
– Вы – рыцарь, – повторил я и медленно покачал головой. – Хотите сказать, типа рыцарей короля Артура?
– Конечно, речь не об этих. – Мистер Сэмсон указал на два «черных костюма», которые стояли навытяжку возле двери. – В их организации до сегодняшнего дня даже не знали о существовании меча. В данный момент обстоятельства таковы, что мы должны использовать все свои возможности. Видишь ли, Альфред, у мсье Могара очень много влиятельных друзей, и они в состоянии заплатить любую цену за оружие, против которого нет защиты. Эти друзья Могара – далеко не друзья человечества. Это деспоты и диктаторы, которые готовы на все, лишь бы завладеть мечом. Теперь-то ты понимаешь? На земле нет такого оружия, нет такой армии или союза армий, нет государства или альянса государств, которые способны противостоять силе этого меча.
– Значит, мистер Майерс заплатил моему дяде, чтобы тот украл для него меч, который он сам собирается продать кому-то еще?
– Тому, кто предложит больше других, и можно представить, насколько высоки будут ставки.
Мистер Сэмсон снова коснулся моей руки.
Я очень удивился, когда увидел, что в его карих глазах блестят слезы.
– И ты понимаешь, какого рода люди будут делать ставки, – сказал он. – Армия с этим мечом во главе непобедима.
11
– Этот трофей не имеет цены, Альфред, – продолжил мистер Сэмсон. – Но Могар может рассчитывать на то, что получит за него миллиарды. Десятки миллиардов. И если мы не найдем его до того, как меч окажется в руках людей зла, наступят времена террора и невообразимой жестокости. Представь кошмары нацистской Германии и сталинской России, умножь их на десять, и тогда ты начнешь понимать масштаб этой потери.
Солнце уже взошло, его лучи сквозь окно освещали резкие черты лица мистера Сэмсона.
– Мы должны вернуть меч, прежде чем Могар его продаст. Правда, он может оставить его себе, но это мало что изменит.
– Вы знаете, где он? – спросил я.
– Мне известно, куда он направляется. Могар долго готовился к этому дню. Как раз сейчас он пересекает Атлантику на пути в свой замок в Хативе. – Мистер Сэмсон заметил мое недоумение и тихо рассмеялся. – Это в Испании, Альфред. – Он снова улыбнулся. – У тебя есть еще тысяча вопросов, но я и так задержался. Мне пора идти.
– Не уходите. Не оставляйте меня одного, – взмолился я.
Мистер Сэмсон похлопал меня по руке, и улыбка слетела с его лица.
– Похоже, это моя судьба, Альфред. И твоя, – ответил он и направился к двери.
Я вскочил и побежал за ним.
– Я ведь тоже могу пригодиться? Возьмите меня с собой. Это я потерял меч и должен помочь вернуть его.
Я ожидал, что мистер Сэмсон скажет что-нибудь вроде: «По-моему, ты уже достаточно сделал». Но вместо этого он наклонился ко мне и шепнул:
– Молись.
Мистер Сэмсон пошел по коридору, а я крикнул вслед:
– Еще только один вопрос, мистер Сэмсон! Почему он и меня не убил?
Мистер Сэмсон остановился, повернулся ко мне и улыбнулся все той же печальной улыбкой.
– Думаю, на то есть две причины. Первая: гораздо больнее убить твоего дядю, а тебя оставить в живых. Вторая: у воров тоже есть свой кодекс чести.
После этого он скрылся на лестнице, а два агента пошли за ним следом. Не было ничего хуже, чем услышать, что он считает меня вором. Но мистер Сэмсон вряд ли хотел меня обидеть. В тот момент он меньше всего заботился о моих чувствах.
12
После смерти дяди Фаррела я снова попал под опеку государства. Меня вызвались взять к себе супруги Хорас и Бетти Таттл. Служба опеки согласилась, так как вряд ли можно было рассчитывать на кого-то еще.
Таттлы жили в крохотном доме на северной окраине Ноксвилла. Там же ютились еще пятеро приемных детей. Я никогда не видел, чтобы Хорас ходил на работу, и знал, что Таттлы получают от государства и федеральных властей все мыслимые пособия и чеки на каждого приемного ребенка. Насколько я понял, мы и были для них средством к существованию.
