Эти минуты я воскрешала в памяти тысячи раз и могла бы поклясться: Хэлен смеялась. Но теперь я понимаю, что видела лишь то, что ожидала увидеть. Я не верила своим глазам, стремилась увидеть что-нибудь другое, но не могла. Не хватало заложенной программы. Вот почему даже сейчас, когда мне известно все, память упорно подсовывает мне картинку: Нейл тащит Хэлен дом, а она смеется.
4. Сомнительная эйфория
Я поспешила подать Бену сигнал SOS: ужин с ним мог стать моим спасением. Трубку взяла Саша. Не выпьют ли они со мной водки в каком-нибудь антистрессовом заведении, спросила я, в оправдание добавив, что весь день общалась с младенцами и изголодалась по взрослой компании.
— Я ухожу, — отозвалась Саша, — а Бен никуда не собирается. Только вот не знаю, удовлетворяет ли он критериям отбора.
— Ты о чем?
— Ты же сказала, что тебе нужна взрослая компания.
— Ну да… — Я шагала к станции метро в потоке людей, направляющихся домой после работы. — Что-нибудь случилось?
— Лучше не спрашивай.
— Не буду.
— Мужчины — те же младенцы. Я уехала по делам на четыре дня. Вернулась, а в холодильнике шаром покати, хотя запастись пивом он почему-то не забыл. И даже не подумал вынести мусор, заправить постель или хотя бы нацепить на держатель новый рулон туалетной бумаги, чтоб его! Так что можешь забирать моего мужа. Хочу ли я получить его обратно — пока не знаю.
Обычно, когда я просила у Саши мужа взаймы, она говорила: «Только с возвратом». На это я лихо отвечала: «А когда я забывала?» Но сейчас она не скрывала раздражения.
— Я могу чем-нибудь помочь?
— Можешь перепрограммировать особь мужского пола?
— Нет. — Я остановилась у входа в подземку. Выбор места назначения зависел от исхода беседы.
— Тогда ничем. Ладно, Тесса, переживем. Мне бы только сплавить его на пару часов и куда-нибудь сходить с подружкой.
— Так пойдем со мной. — Я все еще стояла на пути у выходящих из метро людей. — Мне без разницы. — От бессовестного вранья самой стало неуютно, и я попыталась загладить его порцией правды: — Обожаю девичники.
— Тесса, ты не годишься. Ты всегда его защищаешь.
— Вот досада.
— Да нет, это даже трогательно, но сегодня я истекаю ядом и бешусь. Как сказала мне одна мудрая женщина, «если у тебя есть муж, это еще не значит, что у тебя нет проблем с парнями».
— Что за женщина?
— Балда, это же твои слова!
— Правда? — изумилась я.
Не может быть: я бы до такого не додумалась.
— Ты себя не ценишь, Тесса. Ладно, пришлю тебе Бена.
— Спасибо. У вас правда все в порядке?
— В норме. Так, мелкие трения. Главное — не забывать об этом, когда мы ссоримся. К тому времени, как я вернусь домой, я снова буду от него без ума, сорву с него одежду, и…
— Стоп! Избавь меня от подробностей.
— Между прочим, он всегда особенно нежен со мной после ваших встреч. Ты на него хорошо влияешь. Так что забирай его на вечер, а если он не захочет возвращаться, пожалуйста, пни его в направлении дома.
— А разве я когда-нибудь забывала?
Такие разговоры мы время от времени ведем вот уже семь лет — обычно без упоминаний о яде и бешенстве, но в целом их суть не меняется.
Мне едва хватило времени заскочить домой и позвонить родителям. Не успела я положить трубку, Бен сообщил, что ждет меня внизу в машине. Я пообещала спуститься немедленно и сдержала обещание. Так я устроена: вечно в движении, ни минуты покоя. Улыбка, которой встретил меня Бен, была наградой за все: за плоские остроты Нейла, вопли близнецов и соски Хэлен. Бен — мощное противоядие от почти любых бед. Рослый и широкоплечий, он в последнее время слегка раздался в талии, но это его не испортило. Темные волосы, голубые глаза… продолжать или хватит?
— Ради меня наводить марафет не стала?
— Извини, тебе достались объедки от меня: навещала крестников, а теперь безумно хочу выпить. Немедленно.
Бен открыл передо мной дверцу машины.
— Зря прибедняешься. Выглядишь великолепно, так Саша и думала.
— Что там у вас с Сашей?
— Ничего особенного. Забыл купить молока, а она психанула. С ней такое бывает после долгих поездок. Привыкает к отельной жизни и к тому, что все вокруг на задних лапках ходят. Однажды, когда она опять стала придираться, я сложил туалетную бумагу мелкими треугольниками.
— Наверняка помогло, — саркастически отозвалась я.
— В конечном итоге — да. Ты же помнишь, кто там бранится и тешится…
— Помню, помню.
Бен захлопнул дверцу и обошел вокруг машины. Усевшись рядом, он посмотрел на меня по-новому — долгим и внимательным взглядом.
— А ты и вправду выглядишь просто супер, — наконец сказал он. — В миллион раз лучше, чем перед отъездом. Приходится признать, что решение было верным. Ты прямо сияешь.
— Посиди на одном урюке — тоже засияешь.
— Ручаюсь, твое бунгало ходило ходуном.
— И тряслось.
— Я открою окно. — Бен пристегнулся и повернул ключ зажигания. — Что, беспокойная выдалась неделька после приезда?
Я многозначительно улыбнулась.
— Как, уже? Не может быть! Не верю!
Я кивнула. От Бена я ничего не скрываю.
— Вообще-то поверить легко — достаточно взглянуть на тебя. Удачный попался?
— Не допытывайся. Я люблю твою жену.
— Так и я ее обожаю. И не собираюсь выяснять, кто больше ее любит, а тем более драться за первое место, но, знаешь, иногда так не хватает новизны, трепета. Нет, я, конечно, ни о чем таком и не думаю — просто вспоминаю.
— Главное, в депрессию не впади.
— Мне что, и потосковать нельзя? — возмутился он.
— Нашел кого спросить. Я не знаю ваших правил.
— А вы небось даже раздеться толком не успели.
Я не выдержала и улыбнулась.
— Точно. Только с меня пришлось стащить трусы.
— Ну, это как водится, — согласился он.
— А с него — штаны, правда, только по колено.
Мы расхохотались и влились в поток транспорта. Паркуясь у бара, мы по-прежнему смеялись. Если бы не этот треп, нашей дружбе давно пришел бы конец. Вообще-то мы можем болтать о чем угодно. Только не о нас двоих.
* * *
Мы выбрали бар неподалеку от места, на которое распространяется разрешение Бена на парковку. Он собирался там и оставить машину, а утром забрать ее. Вот почему до алкоголизма мне остался всего шаг: когда кому-нибудь из друзей не терпится ненадолго сбежать от супружеского блаженства, они звонят мне, как неисправимой одиночке. Мне не у кого выпрашивать разрешения встретиться с друзьями, не требуется заранее договариваться с приходящей няней и сверяться с ежедневником ни к чему. Когда доходят до ручки мои одинокие друзья и подруги, они все равно идут ко мне, зная, что я крепко застряла в своем одиночестве и меня всегда можно уговорить растрясти кошелек в каком-нибудь баре. Даже когда мой восьмидесятичетырехлетний отец выбирается в столицу, а это случается неприлично часто для его возраста, он заезжает опять-таки за мной. Конечно, я могла бы отказываться от предложений выпить. Но с какой стати? И потом, есть люди, общаться с которыми никогда не надоедает. Бен как раз из таких.
