Посвящается Тиффи и Джоки.
1. Иду ко дну
Моя судьба переменилась. Я поняла это, когда на обратном пути удостоилась перевода в бизнес-класс. Скоротать длинный перелет помог сосед — ходячий курьез, увешанный золотом. К залу для транзитных пассажиров он свернул с незабываемой репликой: «Ну, будете у нас во Владивостоке…» Я помахала ему, точнее, отмахнулась, грохнула сумкой на колесиках об пол и направилась к дому — после пяти недель душевных копаний и зализывания ран.
Вот так все и было. Началась очередная светлая полоса. Я справилась с кошмарным годом и оставила его позади. Правда, только-только наступил сентябрь, но я решила перейти на академическое расписание. Лишь бы четко разграничить прошлое и настоящее. Новый год. Новое начало. Новая я. Тесса Кинг возвращается. Я улыбалась всем подряд. Излучала любовь и радовалась тому, что все мы живы. Смерив меня подозрительным взглядом, таможенник демонстративно полез в мою сумку. Я не возражала. Ничто не могло испортить мое возвращение. Обозрев ком грязной одежды и подарки крестникам, таможенник меня отпустил. К раздвижным стеклянным дверям я помчалась вприпрыжку. В уголках губ подрагивала заготовленная улыбка, чтобы сразу расползтись по лицу при виде радостной толпы встречающих. Двери разъехались. Я сделала шаг вперед и по инерции крикнула «привет!» первой попавшейся женщине. И тут же спохватилась:
— Простите! Вы так похожи на мою подругу.
Франческа оскорбилась бы до глубины души. Женщина, которую я напугала криком, была заметно старше, ниже ростом и вся в велюре. Я огляделась: туда ли я попала? Я-то да. А Франческой здесь и не пахло.
Должно быть, я что-то напутала. Мы с Франческой распланировали нашу встречу еще в тот день, когда я уезжала, обливаясь слезами. Моя лучшая университетская подруга пообещала вырваться из когтей быта и провести со мной украденный день, потягивая вино и наверстывая упущенное. Только мысль о встрече помогла мне пережить предыдущие пять недель. Я огляделась еще раз. Еще раз всмотрелась в лица людей, отводивших глаза, и вопросительно уставившихся на меня водителей с самодельными плакатами. Не желая пропадать даром, моя улыбка не смирилась с отсутствием знакомых и все-таки расплылась по лицу при виде людей, вовсе не желающих, чтобы им радовался неизвестно кто. Может, самолет приземлился раньше времени? Я бросила взгляд на часы, прекрасно зная, что прибыла вовремя. Улыбка свыклась со своей участью и увяла. Я села на сумку посреди толпы людей, с распростертыми руками бегущих навстречу близким. Одиночек, которые спешили на поезда и автобусы, я старалась не замечать. Видела ровно то, что опасалась увидеть. Уезжая в Индию, я надеялась вытащить себя из черной полосы, как пса за поводок, и еще недавно была уверена, что мне это удалось. Глаза щипало, как от жгучего перца. Черт, сколько же раз теперь придется повторять уддияна бандху[1]?
— Тесса, сюда! Тесса!
Я тупо таращилась на телефон, гадая, стоит ли рыться в СМСках месячной давности — вдруг среди них есть и сообщение от Франчески, если, конечно, ей не отшибло память.
— ТЕССА!
Имя мое, а голос мужской. Я не отзывалась.
— Тесса, корова глухая, это Ник!
Я подняла голову. Мне энергично, обеими руками, махал багроволицый муж Франчески. Ник с Франческой неразлучны с первого курса. Бесконечные восемнадцать лет. С Ником я знакома так же близко, как с Фран, и потому сразу воспрянула духом.
— Добро пожаловать домой. Извини, опоздали — пробки. Ладно, не до того тебе сейчас. Сама-то как? Обалденно выглядишь.
«Опоздали». Значит, и Франческа здесь? А кто с детьми остался? И тут я заметила Каспара, моего пятнадцатилетнего крестника. Неловко как-то иметь крестного сыночка, смахивающего на взрослого мужчину, но что поделать — он рано пополнил нашу компанию, и я до сих пор восхищаюсь смелым решением Ника и Франчески. В последнее время Каспар служит напоминанием о моих фиаско. Особенно когда нависает надо мной. И все-таки мы с крестником почти родные. Бросив сумку, я раскрыла объятия пошире. Еще совсем недавно Каспар мчался ко мне через весь зал и прыгал на шею. Но ему вот-вот стукнет шестнадцать, теперь все изменилось. А я только сейчас сообразила, насколько изменилось.
— Ну и здоровенный же ты стал, симпатяга!
В глазах вроде мелькнула улыбка, а держится по-прежнему скованно. Ощетинился, иголки торчком. Я сразу замечаю человека, готового к обороне. Сама сколько месяцев была на взводе. Я опустила руки.
— Вам, наверное, сказали, что рейс на целых четыре часа задержали в Дубае.
— А?
— В Объединенных Арабских Эмиратах.
На лице Каспара — ни проблеска понимания.
— Ну, на Ближнем Востоке. Слышал про такой?
— Угу, — буркнул Каспар.
— Не угукай, Каспар, — вмешался Ник.
— Так вот, — перебила я, купируя назревающий скандал, — Дубай — мировая столица шопинга. Никаких тебе налогов. И айподов навалом.
Наконец-то Каспара удалось расшевелить. Он мечтает об айподе с тех пор, как их начали выпускать. Но Ник деньги не печатает, а Франческа не работает. Тут-то и появляюсь я, добрая фея-крестная. Неудивительно, что Каспар меня любит… Я бы на его месте любила.
— У тебя ведь день рождения на следующей неделе?
— Ну да.
— В общем, я разговорилась с продавцом, и он даже подарил мне снимок своих детей. А они, кстати, живут в другой стране и родного отца видят раз в два года. Так что тебе еще неплохо живется.
— Зато их всякой хренью про третий мир не грузят, — огрызнулся Каспар.
Изумленно разинув рот, я обернулась к Нику. Каспар огрызается? Дерзит? Нет, это не мой крестник.
Ник покачал головой, испустил длинный безнадежный вздох и понизил голос.
— Извини, он невыносим. Фран рвалась встречать тебя, честное слово, прямо-таки рвалась, но в школе опять кто-то поменялся днями рождения, и ей пришлось переносить праздник Кэти на три недели вперед — на завтра.
— Поменялся днями рождения?
— Лучше не спрашивай. Опять накололи.
— С чем? — Я не въехала.
— С Евро-Диснеем.
— Ты-то как, Ник?
Он состроил гримасу. Чем напомнил мне Каспара. А еще — Ника, с которым я познакомилась в библиотеке, прыщеватого девятнадцатилетнего юнца, и сраженную наповал Франческу с вытаращенными глазами. Поначалу я не заметила между ними ничего особенного, и это, наверное, к лучшему. С тех пор они не расставались. Эти двое просто пришлись друг другу по мерке, вот и все. Через две недели после начала третьего курса Франческа явилась ко мне в слезах. Оказалось, два месяца беременности. Смотрю теперь наши старые фотографии и думаю: какими же детьми мы были, а ведь считали себя взрослыми. И взвалили на себя неподъемную ношу.
