– Да, здесь моя семья. Но жизнь моя протекает в больших городах. Почему это так сложно понять? Нам с Уитни придется большую часть времени проводить за границей. Ты ведь знаешь об этом.
– Признаться, мы думали, что этим летом ты пересмотришь свои взгляды…
– Боюсь, что в наших представительствах в Нью-Йорке, Лондоне и Гонконге этого не поймут. Об Уитни я уже и не говорю. Ты представляешь, что меня ждет, если я предложу ей остаться в Виргинии?
– Думаю, она тебя на куски разорвет.
– И я о том же.
– Поразительно! Ты не успел еще надеть ей кольцо на палец, а она, я смотрю, тебе кольцо, как быку, в нос вдела.
– Уж кто бы говорил! Если маме что-то не нравится, не ты ли сразу начинаешь колебаться?
– Так что я, по-твоему, безвольная тряпка? – оторопел Кинан.
– Только в том, что касается мамы, – лукаво улыбнулся Каллен, спрыгивая с перил. – Рад, что у нас получился такой разговор по душам, в духе отцов и детей.
Чрезвычайно довольный тем, что последнее слово осталось за ним – а это в разговорах с отцом случалось не часто, – Каллен прямиком отправился в гараж. Там он уселся в свой «БМВ» и отправился к Шериданам, которые жили в двух милях от ранчо Маккензи. Их дом представлял собой типичный образец особняка середины девятнадцатого столетия, что было редкостью для их округа. Его фасад украшали четыре белые колонны, а внутри имелся отличный танцевальный зал. Особый шарм придавали зданию декоративные решетки, увитые глициниями. Содержался дом в идеальном порядке – штат вышколенной прислуги превосходно справлялся со своими обязанностями. Сенатор Шеридан заботился о том, чтобы его жена и дочь не знали хлопот, пока он сам на Капитолийском холме излагал свое мнение по поводу повышения налогов или затрат на социальные нужды.
Когда Каллен въехал на вымощенную кирпичом подъездную аллею, Уитни у крыльца о чем-то оживленно разговаривала с Мисси Баррисфорд.
Мисси была на год старше Уитни и чуть ниже ростом. Хотя она и не могла похвастаться такой же роскошной фигурой, как у подруги, но была достаточно хорошо сложена и прекрасно знала свои достоинства. Мисси было трудно провести. В ее характере просматривалась авантюрная жилка. И в этом отношении она была совсем не похожа на остальных членов своей семьи. Баррисфорды славились практичностью и расчетливостью – фамильными чертами, благодаря которым они владели сетью элитных курортов, где собирались сливки общества.
– Великолепно прошли выходные, – услышал Каллен слова Уитни. – Я замечательно отдохнула.
– И мне понравилось, – томно отозвалась Мисси. – Нам с тобой надо почаще выезжать.
– Я с удовольствием, только скажи! – Уитни обняла подругу, и Каллену пришлось кашлянуть, чтобы она наконец заметила его. – Дорогой, ты так точен, а я, как всегда, задержалась. Но ничего, через пять минут я буду готова. До свидания, Мисси. – И она поспешно скрылась в доме.
– Чао! – крикнула ей вдогонку Мисси и с улыбкой повернулась к Каллену: – Сегодня ты первый вышел на сцену: Ноэль еще не появлялся.
– Я ему сахар в бензобак подсыпал – вот он, видимо, и застрял. Ты отлично выглядишь, Мисси.
– Приятно, когда это замечают. – Она медленно спустилась по ступенькам. Ее длинная пестрая юбка закрывала голенища высоких ботинок, тонкая золотая цепочка поблескивала на солнце. – Ты тоже смотришься неплохо. Золотой дождик явно идет тебе на пользу.
Каллен рассмеялся в ответ.
– Послушай, Мисси, – он по-дружески обнял ее за плечи, – не замолвишь за меня словечко перед Уитни, чтобы она настроилась на свадьбу?
– Едва ли она меня послушает. – Мисси со смехом повела плечами, стряхивая руку Каллена, и двинулась к своему золотистому «Мерседесу». – Я много лет пытаюсь ее убедить, что ты виснешь на ней мертвым грузом.
– Вот спасибо, так спасибо!
– Соседи всегда рады помочь друг другу, – крикнула уже из машины Мисси, и ее смех зазвенел во влажном воздухе.
Конечно, Уитни не уложилась в пять минут. Каллен прислонился к своей машине и принялся размышлять, как бы ему ухитриться использовать предстоящий поход по антикварным магазинам, чтобы повлиять на Уитни. Судя по всему, она собиралась тянуть со свадьбой до конца лета, а это его совсем не устраивало.
К тому времени, когда, блистая красотой, на пороге появилась Уитни в белых брюках от Келвина Кляйна и кофточке без рукавов, он уже успел наметить четкий план действий. Но, как он скоро смог убедиться, намерения Уитни отличались от его собственных.
Уитни с видом знатока рассматривала изящные настольные лампы, огромные роскошные кровати и другой антиквариат, но ни разу не заикнулась об их будущей совместной жизни. Вместо этого она без умолку болтала о выходных, проведенных в Нью-Йорке, и не переставала ими восхищаться. Ни чайные сервизы из серебра, ни бокалы XVIII века не навели Уитни на мысль о создании собственного гнездышка. Но зато она вспомнила весьма сомнительную историю, которую рассказала ей Мисси за обедом в шикарном французском ресторане Нью-Йорка. Уитни ни разу не поцеловала его и даже не пыталась кокетничать… Постепенно в душе Каллена начало накапливаться разочарование, граничащее с отчаянием.
Ближе к обеду Каллен привез Уитни в старинную таверну, известную своей давней историей и традициями. Она славилась отличной кухней и особенно – превосходными кондитерскими изделиями.
Как только они вошли в залитый солнцем зал, Каллен понял, какую серьезную ошибку совершил. За одним столиком в углу он сразу заметил Ноэля Бомона, флиртующего с Эрин и Самантой Ларк, и это им явно нравилось.
Каллен почувствовал, как его разочарование начинает медленно вытеснять гнев.
– Давай лучше поедем в другое место. – Он потянул Уитни за локоть.
– Что за глупости?! – возмутилась Уитни. – Мне здесь очень нравится.
– Особенно когда рядом Бомон? – съязвил Каллен.
Она повернулась к нему. Ее голубые глаза метали молнии.
– Хочу тебе заметить, Каллен Маккензи, я не позволю, чтобы мне указывали, с кем мне поддерживать дружбу, а с кем – нет. Запомни это раз и навсегда!
– А я не позволю превращать меня в мальчика для битья каждый раз, когда мы оказываемся в обществе Бомона!
Они оба вышли из себя и говорили слишком громко, не замечая, что привлекают внимание окружающих.
– Что-то мне это совсем не нравится, – отставила свой бокал Эрин.
– И мне тоже, – согласилась Саманта, глядя на спорящую парочку в центре зала. Каллена было трудно вывести из себя, но Уитни обладала редким даром доводить людей до белого каления.
– Каллен сам создает себе трудности и дает мне в руки козыри. Это так любезно с его стороны, – не сводя глаз с идущей к ним Уитни, заявил Бомон. – Уитни, вы сегодня просто обворожительны! – добавил он, вставая ей навстречу. – Прошу, присоединяйтесь к нам.
