— Правильно.
Катрин приостановилась, как только они добрались до первых палаток, она была захвачена разнообразием прекрасно выполненных моделей шхун, плетенных вручную корзин и других предметов местного производства, но рука Рекса потащила ее дальше.
— Сначала крем от солнца, потом — шляпа, ну а потом, если тебе это необходимо, то займись покупками.
Он не останавливался, пока она не подошла к прилавку, на котором были разложены ярко окрашенные соломенные шляпы. Тогда он отпустил ее, и, разглядывая шляпы, она услышала, как он спрашивает у продавца, есть ли у него защитный крем.
— СПФ тридцать, — подчеркнул Рекс.
Катрин примерила пару шляп и, наконец, остановилась на одной, бледно-голубого цвета с широкой кремово-голубой хлопковой лентой. Она взяла ее в руку и собралась заплатить, однако Рекс помешал.
— Минуточку. Давай намажем твое лицо кремом, прежде чем ты наденешь шляпу.
— Я и сама могу это сделать, — вспыхнула она, но было поздно.
Он выдавил немножко геля на кончики пальцев и уже намазывал ей брови. Все ее чувства воспротивились этим прикосновениям, но она сдержалась, лишь замерла на месте. Это сделает его жест более важным, интимным, если она попытается избежать его; будет гораздо лучше, если она притворится, что ей все равно…
В конце концов, он же не видит ее глаз!
Но как только эта мысль промелькнула у нее в голове, он сорвал с нее очки и сунул в нагрудный карман.
— Нос наиболее подвержен солнечному ожогу.
Кончиком указательного пальца он аккуратно растер гель вокруг носа. У геля был свежий аромат зелени, и в ее голове промелькнуло, что она навсегда запомнит и этот запах, и этот момент. Она поняла, что задыхается, раскрыла губы, чтобы выпустить воздух из легких, и обнаружила, что горло перехватило опять, как только его пальцы скользнули по ее щекам… по подбородку… и остановились у кончиков губ.
Она могла поклясться, что до этого момента в его прикосновениях не было ничего сексуального. Но сейчас… это была возбуждающая, дразнящая ласка, гель покрыл ее пухлую нижнюю губу, когда он провел по ней кончиком пальца.
— Губы, — она заметила, что его голос так же дрожал, как и она вся, — особенно чувствительны.
Она знала, что должна прикрыть подернувшиеся дымкой глаза, но не могла это сделать; его же глаза были скрыты под темными стеклами очков, но ее чувства откликались на эротическую нотку его голоса, завораживающее прикосновение пальцев, скользящих по ее губам, легкое царапание его ногтя, дотронувшегося до зубов.
Каждая клеточка ее тела была охвачена желанием, ощущением его прикосновений, жаждала…
Жаждала чего?
Любви Рекса Пантера прямо здесь среди палаток оживленного рынка под жарким солнцем полудня!
— У тебя действительно прелестные губы, Кейт Эшби. И хотя мне совсем не нравятся некоторые слова, произнесенные ими, перед ними невозможно устоять…
О Боже, а я не могу устоять перед тобой!
Слова звучали в ее голове, когда она как завороженная наблюдала, что Рекс склоняет голову, глаза его полузакрыты, губы приближаются… Солнце ослепляло ее, она была не в состоянии разрушить это колдовство, не в состоянии двигаться, делать что-либо… Она могла только ждать, раскрыв губы, его поцелуя. Его свежее дыхание, мужской терпкий запах кружили ей голову; горло ее перехватило, она не могла даже застонать…
Поцелуй был легок и так же сладок, как и его дыхание, но он вызвал нервную дрожь в ее теле. Она жаждала большего… но была разочарована.
С легким вздохом сожаления Рекс отпрянул.
— Целовать тебя — все равно, что наслаждаться бельгийским шоколадом, — пробормотал он, — одного всегда мало.
Его тон, как и поцелуй, был легким, хотя в его глазах она заметила искорки загоравшегося желания. Боже мой, она могла только молиться, чтобы желание, переполнявшее ее, не отразилось в ее глазах.
Осознание этого заставило ее выйти из столбняка. Отступив в сторону, она водрузила шляпу на голову и, вытащив из его кармана свои солнечные очки, надела их тоже.
— Я думаю, — ее голос прерывался, — у нас с тобой совершенно разные представления о том, как ведут себя цивилизованные люди в общественном месте.
Хриплое покашливание темнокожей женщины за прилавком заставило ее крепче сжать губы. Сколько же людей следили за этой интимной сценой? И как мог этот человек вести себя так, будто ничего не произошло, если его поцелуй вызвал в ней такие чувства, что она готова была закричать?
— Сколько я должен, — небрежно обратился Рекс к женщине, — за крем и за голубую шляпу?
Женщина ответила, и Катрин увидела, как Рекс потянулся за бумажником. Она почувствовала, что ее растерянность переходит в злость, и прежде чем он успел достать деньги, она зло произнесла:
— Я в состоянии заплатить сама за свои покупки, благодарю тебя.
Он покрутил головой и посмотрел на нее, как бы собираясь возразить. Затем, слегка нахмурив брови, убрал бумажник.
— Как хочешь. — Он протянул ей тюбик с кремом и отошел.
Ее поведение было грубым и неблагодарным, она это признавала. И это отнюдь не улучшило ее настроение. Раздраженным жестом она достала бумажник, заплатила и, отойдя на несколько шагов от прилавка, намазала кремом руки, шею и верхнюю часть груди. Только после этого она убрала крем в сумку и огляделась в поисках Рекса. Его нигде не было видно.
Катрин почувствовала облегчение. Она решила, что сейчас как раз время сбежать от него и побыть в одиночестве. Стараясь быть как можно незаметнее, она скользила в толпе туристов, осматривавших прилавки, но только вышла из-за большого пальмового дерева, как увидела Рекса.
Он стоял в группе людей на краю тротуара с противоположной стороны улицы, его знакомый темный силуэт выделялся на фоне сверкающих серебристо-голубоватых волн бухты позади него. Очевидно, он искал ее… но не видел еще…
Она уставилась на него, чувствуя, как солнце обжигает ее плечи. Она знала, что необходимо улизнуть, пока он ее не заметил, но не могла сдвинуться с места, не могла оторвать от него глаз… и опять ощутила сухость в горле. Эта высокая стройная фигура, эти темные волосы, загорелая кожа, глаза, прикрытые темными очками… он был так вызывающе мужествен, что она с трудом поборола желание подбежать и прильнуть к нему. И она не была единственной, в этом она была уверена, в ком он вызывал подобное желание… Не было ни одной женщины, проходившей мимо, кто не взглянул бы на него с жадностью.
Но это ее губ касались его губы несколько мгновений назад.
Занятая своими мыслями, она не слышала звука приближающегося мотороллера и вдруг обнаружила, что он совсем рядом. Морщась от шума, она непроизвольно отпрянула и, к своему ужасу, увидела маленького ребенка, выбежавшего из толпы прямо под колеса.
