– Ладно, Ася, все уже позади! Между прочим, у нас от твоихвоплей тоже чуть инфаркт не случился! – сообщила Вирве. – Все тихо,темно, спокойно, и вдруг душераздирающие крики – вполне можно окочуриться!
– Представляете, приходят утром продавцы, а тут три хладныхтрупа! И без признаков насильственной смерти. Что бы они подумали? –веселилась Матильда.
– Это у тебя без признаков, а у меня небось все плечоизодрано! – засмеялась я.
– Все, хватит веселья, надо хорошенько обдумать, где намспрятаться, когда откроют магазин! – привела нас в чувство Вирве. –Это не так-то просто.
– Что ты предлагаешь? – спросила я.
– Надо найти служебный вход. Наверняка сначала придутуборщицы, – сказала она.
– Ты права. Пошли, поищем!
И мы отправились на поиски служебной лестницы.
– А по-моему, лучше спрятаться в торговом зале, – посленекоторого размышления заявила Матильда. – Причем в посудном отделе.
– Это почему? – заинтересовалась я.
– Туда много народу ходит, тут же хозяйственный отдел, такмы сразу затеряемся среди покупателей.
– Но где мы спрячемся? – спросила Вирве.
– А там, по-моему, есть такой стенд с ковриками иклеенками. Вот между ними и спрячемся. Пошли, попробуем.
Мы спустились на первый этаж. Там было светлее, чем навтором. Сквозь стеклянные двери падал свет с улицы. Мы осторожно прошмыгнулимимо дверей, чтобы нас никто не заметил, и нашли отдел с клеенкой и ковриками.
– Но здесь могут спрятаться максимум двое, – определилая.
– Тогда прячьтесь вы с Вирве, вы покрупнее меня, а я ужнайду себе местечко! – проговорила Матильда.
– Где? – спросили мы с Вирве.
– Вон в том углу, за посудным стендом.
– Смотри, сгоряча посуду не перебей! – предостерегла яподружку.
– Ох, чует мое сердце, добром эта история некончится, – вздохнула Вирве.
– А моя печенка утверждает, что все будет о'кей!
Глава IX. Крыша поехала
В самом деле, Мотькина печенка оказалась права –мы благополучно выбрались из плена.
Выскочив наконец из опостылевшей Каубамайи, мы кинулись кларьку и купили по пол-литровой бутылке кока-колы.
– Уф! – Мотька залпом выдула всю бутылку. –Хорошо! Теперь еще поесть бы!
– До дома дотерпишь! – сказала Вирве, отрываясь отгорлышка бутылки. – Нам там кучу всякой еды оставили!
Мы бегом бросились домой. Едва мы вошли в квартиру, раздалсятелефонный звонок. Звонила Клара.
Она долго что-то говорила Вирве, а та пыталась оправдываться,потом это ей надоело.
– Мама, я не виновата, если телефон плохо работает. Мывернулись вчера в десять часов, смотрели телевизор, а сейчас собираемся напляж. Конечно, у нас все нормально.
– Спроси про Макса, – шепнула ей Матильда, но Вирветолько рукой махнула.
Наконец она повесила трубку.
– Почему ты про Макса не спросила?
– Да они там в истерике. Оказывается, они всю ночь звонили,и никто, естественно, не отвечал. Они уже черт-те что навоображали! Ладно,пошли на кухню, а то я сейчас умру с голоду.
Наевшись, мы, конечно же, захотели спать.
– Нет, жалко спать в такую погоду! – решилаМотька. – На том свете отоспимся! Поехали в Пирита, купаться!
– Без меня! – сказала Вирве, укладываясь на диван.
Мы с Мотькой переглянулись.
– Ладно, оставайся! А мы пойдем! Действительно, жалковремя на сон терять! – поддержала я подружку.
– Идите, идите, – сонным голосом проговорила Вирве.
На пляже я сразу стала озираться, нет ли Тамары. Но ее небыло.
– Оставь, Аська, зачем она тебе нужна? Все же ясно. Отвезешьдокументы в Москву и будешь ждать звонка.
– Но все-таки эти типы вчера о ней говорили, надо бы ее навсякий случай предупредить, пусть будет с ними поосторожней.
– Но ее же нет! Давай лучше про меня поговорим!
– Матильда, что нам про тебя говорить? – засмеяласья. – С тобой и так все ясно.
– Как ты думаешь, мама позволит мне одной жить?
– Не знаю! Раньше бы точно не позволила, а теперь… вполневозможно. У полковника квартира большая?
– Двухкомнатная.
– Плохо!
– Почему?
– Потому что, будь у него однокомнатная, тебя бы точнооставили, а в двухкомнатную могут и перевезти.
– Но я не хочу!
– Если до переезда на чем-нибудь не проколешься, тетя Сашаможет и согласиться… Уж больно у нас школа хорошая, это теперь редкость.
– Вот-вот! На это я и буду жать!
– А тебе не тоскливо одной будет? – спросилая. – Не страшно?
– Не-а! Я ведь и так целыми днями одна была, с маминойработой, сама знаешь, она только по воскресеньям меня воспитывала! Я итеперь буду к ней по воскресеньям ездить, пусть воспитывает с удвоенной силой,я согласна! И с полковником под разными крышами у нас отношения лучшебудут, как ты считаешь?
– Конечно! Моть, а вдруг они решат обменять две квартиры наодну, трехкомнатную?
– Нет, мама сказала, что наша квартира останется мне, когдая замуж выйду!
– Тогда здорово! Будем у тебя собираться, не надо на улицемерзнуть! Мотька, а ты сама умеешь черные сухарики сушить? Они очень думатьпомогают!
– А чего там уметь! Нарезать черный хлеб, посолить и вдуховку сунуть. Все дела! Аська, ты что, спишь? Не вздумай! Нельзя на солнцеспать! Вставай, искупнемся!
Мы опять побежали в воду, а потом сразу же переоделись иушли с пляжа, чтобы и в самом деле не заснуть на солнце.
Автобуса долго не было, и я предложила одну остановку пройтипешком. Автобус перегнал нас где-то на середине пути.
– Вот черт! Теперь опять его долго ждать придется! –сетовала Матильда.
Дойдя до следующей остановки, мы решили посидеть на лавочке.Бессонная ночь, долгое купание, жаркое солнце – и в результате мы едваворочаем языками. И вдруг Матильду словно подбросило!
– Аська! Смотри! Крыша!
– Что? Где? Какая крыша?
– Голубая! Голубая крыша!
– Да где? Где?
– Вон там, видишь? Справа, между шиферной и черепичной!Видишь?
– Вижу. Ну и что?
