В кабинете повисла многозначительная пауза.
— Я думаю, что мишенью был именно Белугин, — продолжил генерал. — Слишком много свидетельств, что договаривались о встрече именно с ним. А теперь поделитесь, какие у вас планы.
— Мы хотим проверить в бюро пропусков, кто приходил к Белугину в редакцию в последнее время перед убийством, — произнес Михальский.
— Даже не пытайтесь, — сказал генерал. — На следующий день после взрыва уничтожили корешки всех пропусков. Хотя срок хранения — год.
— Кто приказал?
— Темная история. Все перекладывали друг на друга. А следственная группа не очень-то и разбиралась. Преступления, мол, здесь никакого нет.
Полонский поднял трубку:
— Зиночка, сделай три кофе, пожалуйста…
Затем, посмотрев на Гольцова и Михальского, продолжил:
— Вот вам информация для размышления. На проходной газеты стоят сотрудники милиции. Сотрудников ФСБ, МВД, прокуратуры они пропускают по служебным удостоверениям. Пропуск выписывать не надо. Обычные военные идут на общих основаниях. Так вот, следствие выяснило, что у десантников были паспорта прикрытия, которые выдало ГРУ для операций в Чечне. Проверить, использовали их для прохода в редакцию или нет, невозможно. Что хотели скрыть, уничтожая документы? То, что десантники были в редакции по поддельным документам?
— Или то, что они никогда там не были… — задумчиво произнес Георгий.
— У Белугина были близкие люди? — спросил Яцек, краем глаза наблюдая за вошедшей в кабинет Зиночкой. Секретарша расставила чашки и ушла.
— Только родители, — ответил Полонский. — И младший брат. Друзей мы не нашли. Один товарищ был убит вскоре после гибели Белугина.
— Как?
— Банальное ограбление. Наркоман зарезал мужчину, который возвращался с электрички. Забрал деньги — какую-то мелочь. Его тут же поймали. Валялся, ничего не помнил. В руке окровавленный нож.
Гольцов и Михальский переглянулись.
— Другой товарищ, не помню, как звали, уехал за границу.
— Девушка у Белугина была?
— Если и была, то ее так и не нашли. Или не искали, — произнес генерал. — Но если вы решили вплотную заняться этим делом, мой вам совет, найдите одного человека. Он был взрывотехником, работал в одном из «ящиков» ГРУ. Его арестовали через две недели после взрыва. Обвинили в убийстве Белугина. Но потом у следствия то ли что-то не сложилось, то ли он как-то открутился от этого. Его осудили, но за что-то другое. Звали человека… Фамилия какая-то странная… Вощи… Воща… Ах да, Вощевоз. Александр Вощевоз.
Глава 5
Возле станции метро «Юго-Западная» целая шеренга остановок общественного транспорта. Утром сюда приходят переполненные автобусы, троллейбусы, маршрутные такси. Они выплескивают очередную порцию народа, спешащего на работу, и возвращаются за добычей обратно в спальные районы.
И лишь один автобусный маршрут шел вразрез с общим течением. В утренний час пик он приходил к метро абсолютно пустым, подбирал добычу, вынырнувшую из-под земли, и вез в пустой, нежилой район с серыми зданиями-кубами и пустыми в любое время суток улицами. Здесь располагались храмы науки, как секретные, так и не очень.
Научно-исследовательский институт, в котором работал Вощевоз, на вид ничем не отличался от своих собратьев. И также не имел никакого названия, только номер — 155.
Утром на остановке возле него выходили ничем не приметные мужчины, вроде бы типичные младшие научные сотрудники. Вот только у некоторых не было пальцев, кто-то без глаза, другие шли на работу, опираясь на тросточку.
Работать в этом институте надо было осторожно. Тут любое открытие могло превратить своего создателя в бесформенный кусок мяса. Здесь изучали все, что взрывается.
Порой доставалось от «научных щедрот» и зданию. Однажды целый этаж выбило. Сотрудники оставили на столе сверхсекретную массу, взрывавшуюся от попадания солнечных лучей. Совсем маленький кусочек… Ушли на обед. А по столу полз маленький и злой солнечный зайчик. Пять минут полз, десять, двадцать. И вот желтая лапка накрыла дремавший на тарелочке комочек. Сначала был тихий ш-ш-ш. И сразу…
Ба-бах.
Полный ба-бах.
А так работа была ничего. Интересная.
Числился НИИ в каком-то заштатном министерстве. Но реальная крыша — Главное разведывательное управление Генерального штаба. И не только научные сотрудники и лаборанты, но даже сантехники в этом учреждении носили погоны.
У Александра Вощевоза в шкафу висела форма полковника воздушно-десантных войск. В отличие от коллег, он нередко надевал ее: когда выезжал в войска. Чаще всего приходилось выезжать в Чучковскую бригаду спецназа ГРУ, которая испытывала в деле штучки, придуманные этим очень спокойным полковником.
В любом гарнизоне он ничем не отличался от толпы командированных столичных штабистов. Никто там даже не подозревал, кем являлся этот высокий полковник-альбинос на самом деле. Он был настолько секретным, что человека, назвавшего его по имени, можно было при желании посадить в тюрьму за разглашение государственной тайны.
За обедом к Александру подсел Федотыч, подполковник из соседней лаборатории. Он переставил на стол с подноса пахнущие хлоркой тарелки. В них лежали слипшаяся каша с резиновой курицей, салат, приправленный неизвестно чем, и бутерброды с салом, которые могут нагулять только беговые свиньи.
— Привет. — Федотыч покрутил тараканьими усиками. — Кушаешь? Хорошо.
Он отнес поднос и вернулся, придерживая рукой пивное пузо.
— Александр, дело есть, — Федотыч подался вперед, тыкая вилкой в курицу. — Хочешь заработать?
— Что нужно делать? — равнодушно спросил Вощевоз.
В последние годы в кабинетах НИИ стали привычными разговоры, сделавшие бы честь любой брокерской конторе. Сотрудники выясняли по телефону, где можно купить или продать крупную партию товара. С интересом следили за курсом доллара и конъюнктурой на рынке.
Научные работы велись без былого энтузиазма. «Родина делает вид, что платит нам, а мы делаем вид, что работаем», — говорили сотрудники. Лишь немногие фанаты, среди которых был и Вощевоз, по-прежнему пахали как проклятые над своими темами и верили, что лучшее, конечно, впереди. «Будет и на нашей улице зарплата-праздник», — считали они.
— Нужны материалы, с которыми ты работаешь, — прошептал Федотыч, хотя рядом никого не было. — Есть люди, готовые заплатить. Хорошо заплатить.
Вощевоз давно был знаком с Федотычем, видимо поэтому тот сделал свое предложение без всяких предисловий и экивоков. Но это все равно ничего бы не изменило.
— Нет, Федотыч, — ответил Вощевоз.
— Подумай, предложение хорошее, — с жаром заговорил подполковник. — Что тебе стоит? Поедешь в Чучковскую бригаду, возьмешь, спишешь на учения.
