На самом деле, такое место понадобилось, когда стало ясно, что поток девиц, женщин, девушек и девочек, непременно желающих примкнуть к героическим освоительницам плоскостей, если и оскудевает, то ненадолго. И в связи с особенностями контингента добровольцев (или доброволиц?), новеньким совершенно незачем без контроля шататься что по верхней станции, что по нижнему «бублику», и уж тем более по частным куполам. А то ищи их потом в лучшем случае в борделе, в худшем — вообще неизвестно где. Особенно тех из них, которых Анита относила к категории «горе-злосчастье». И категория эта включала пять степеней тяжести ситуации.
Пятую, низшую степень, можно было присвоить Романтичным Барышням. Как правило, они ничего толком не умели, просаживали на билет до Перекрестка деньги, отложенные родителями на колледж, и взирали на мрачную сестру, которой в этот раз не повезло с ними возиться, большими восторженными глазами. У Барышень был один большой плюс: среди тех, которых не удавалось убедить вернуться к страдающим родителям, попадались очень умненькие и способные к обучению.
Четвертая степень прочно закрепилась за феминистками, прибывавшими, как ни странно, не из каких-нибудь глухих закоулков, где женщина все еще с трудом сходила за человека, а из вполне обычных миров. Эти редко умели больше, чем Барышни, зато имели Принципы и Идеи, которые пытались нести в массы. Феминисток ужасно удивляло, что, оказывается, чисто женское объединение, каким является Орден, тоже имеет строгую дисциплину и вовсе не является воплощенным торжеством упомянутых Идей и Принципов, а мужское население Перекрестка не считается источником Высшего Зла.
Третья степень, к счастью, встречалась крайне редко. Но если уж встречалась, то доставляла массу хлопот. Это были Деловые Дамы, которым за каким-то чертом взбрело в голову развить свой успех на плоскостях Перекрестка. Другими словами, Дамы желали продолжать заниматься «бизнесом». Нет, они не были настолько глупы, чтобы не осознавать различий между симботом и удобным офисным креслом с вибромассажем. Но им не хватало ума понять и то, что дела верхушка Ордена прекрасно ведет и без них, а во всяческую нелегальщину, даже сулящую заоблачные прибыли, сестры предпочитают не влезать. И даже если и влезают, то уж точно не будут посвящать в это первую встречную офисную леди.
Почетное второе место заняли Ущемленные Меньшинства. То есть не просто лесбиянки, а непременно желающие с кем-нибудь побороться за правоту своих взглядов. Эти были еще хуже феминисток, и почти все сестры старались их отфутболить при первой же возможности, даже не давая спуститься с «иглы». Нет, сестрички не страдали гомофобией. В массе, по крайней мере. Им просто совершенно не нужны были разброд и шатания с амурами в собственных рядах. Да и старшие сестры, те, что были здесь первыми, придерживались строгих моральных принципов и ждали того же от младшего поколения. Сама же Анита полагала, что будь ты хоть любительницей стоялых жеребцов, но помалкивай об этом в тряпочку — и все будет хорошо. С кем и как ты спишь — дело исключительно твое и тех, с кем ты спишь. Просто не миссионерствуй и не насильничай. Что часто одно и то же.
Первая же степень горестности и злосчастности присваивалась Беглянкам. Проститутки, сбежавшие от сутенеров. Жены, сбежавшие от мужей. Жертвы торговли людьми. Бывшие обитательницы гаремов топливных шейхов и менеджеров наркокартелей. Довольно часто — с букетами неприятных болезней или подсевшие на какую-нибудь дрянь. С этими сложность заключалась в том, что возвращаться им было просто некуда. Даже если они вообще ни на что не годились, их приходилось как-то пристраивать. Нет, Орден исправно оказывал финансовую поддержку социальным организациям на одной из «материнских» планет, но к помощи этих организаций тоже нельзя было прибегать постоянно — и у них бюджет не квазикаучуковый, и у самих сестер не особенно много свободных средств на благотворительность. Так что, как правило, Беглянок приходилось оставлять у себя, учить, лечить, защищать на первых порах. Исключение было одно — ксеномодификация. Даже если девушка пошла на нее не по доброй воле.
В общем холле опорного пункта Аниту встретила незнакомая сестра, не скрывающая своей радости по поводу того, что может наконец-то вернуться к подругам из своей партии и стремительно смыться с «иглы». Ее звали Татьяной, и она была из партии, работающей сейчас на раскопках около Стеклянного города, на плоскости с почти белым небом и даже с содержанием кислорода в воздухе. Почти райское местечко, если бы не аборигены, в изобилии водившиеся в руинах Города. Эти были, кажется, не совсем дикими, но легче от этого не становилось никому. Было только хуже. Таня отправилась в вынужденный отпуск как раз после того, как группа туземцев, вооруженных какой-то чертовщиной (которую еще предстояло исследовать), прорвалась через кордон охранниц и успела натворить дел.
— Тебе везет, — сказала Татьяна. — Вчера вернулись Лиза с Мишель, так что они забрали вниз всех, кто здесь был. А сегодня только одна появилась, сейчас спит. Держи анкету, по сети я уже, что смогла, проверила.
Наверное, спящую сейчас новенькую ужасно удивила необходимость от руки корябать на пластике свои данные. Особенно при наличии в опорном пункте отличной современной оргтехники. Всех удивляло на первых порах. Интересно, Таня объяснила, что на плоскости от записи в комме, который стоит здесь, на станции, толку не будет никакого? Или это еще предстоит?
— Ну я побежала, — уведомила осчастливленная дежурная уже в дверях.
— Угу, — односложно отозвалась Анита. — Удачи в поле.
Оставшись одна, она упала в удобное кресло перед коммом. Если уж она тут застряла, надо воспользоваться сетью на всю катушку… Опять же, может быть, оперативные новости с семейного фронта хоть чем-то порадуют. Так оно и вышло. Сестренка Анастасия (по-домашнему — Стэйси) развернула настоящее расследование. Учитывая долгую и беспорочную службу сестренки в сыскной полиции, впечатляющие результаты младшую сестричку не слишком удивили. Подчиненные Стэйси перерыли все содержимое брошенного папенькой старого грузовика и точно установили, что же Фрэд Брель прихватил с собой. Список хоть и был краток, но внушал уважение. Да с этим добром его не то что на Перекресток, его на станцию-то никто не пустит! В общем, Стэйси заверяла, что выклянчивать увольнительную, срываться с места и срочно нестись домой Аните пока не надо, они с мамой сами справятся. Ну да. Если мама успешно справилась со своими растрепанными чувствами, то любые отделы по розыску пропавших Мамаше Брель смогут только позавидовать. Сразу становилось ясно, в кого пошла Анастасия.
Успокоенная Анита со скуки почитала анкету новенькой и поняла, что жизнь, определенно, налаживается. По крайней мере, Таня не оставила ей в наследство очередное горе-злосчастье, с которым хлопот не оберешься. Нелл Льюис, 35 лет, работала в геологоразведке на поясах астероидов. Когда ей это окончательно надоело, выкупила у своей же конторы списанную «шкурку», то есть симбот класса «Дварф», и отправилась на поиски лучшей участи. Здорова, вредных привычек почти не имеет, модификаций — тоже. Идеальный кандидат. Даже документы на «Дварфа», находящегося сейчас в камере хранения, в полном порядке, с перечнями всех внесенных в конструкцию изменений. Если судить по толщине распечатки, «шкура» была латана-перелатана столько раз, что вряд ли кто-нибудь узнал бы, какой же модели она была изначально.
